— Схожу, — решилась она.
— Так дома его нет, — спокойно ответила мать, нарезая морковь. — Уехал он, брат врача хорошего нашёл, хочет его на ноги поставить.
— Когда уехал? — смотрит дочь заплаканными от лука глазами.
— Ну, когда, — припоминала мать, — вот дней пять где-то, рано утром, я кур кормила, слышала.
— А чего мне не сказала? — скуксилась Лена. — разбудила бы!
— И дальше чего?
Лена плечами пожимает.
— Завтра баба Тома в больницу едет, провожать пойдешь? — с вызовом спрашивает мать. — Я откуда знаю, что у вас творится. Пришла и к себе, не хочешь говорить, настаивать не буду, только и догадываться не стану. А потом столько дней вообще про него ни слова, будто и не было никакого Гриши. Вот о том и говорю, как собака на сене: то надо, то не надо. Ты от лука плачешь или как? — всматривается в лицо Лене.
— От лука, — шмыгает та носом, а у самой на душе кошки скребутся. Рада она, что надежда появилась, только до жути захотелось ей увидеть Гришу. — Закончила, — отложила она вредный овощ и умылась. — На улицу выйду.
— Ну, выйди, — откусывает мать морковку и громко хрустит, смотря дочери вслед.
Вытирает слезы Лена, а они не переставая катятся, только не от лука теперь. И сама не знает, чего ревёт, накатило что-то, кажется, что больше Гришу не увидит. Нехорошо расстались, осадок на душе, а потому нужно Лене узнать обязательно, когда вернется. Слышит, соседи во дворе переговариваются. Сбежала по ступенькам, фартуком лицо вытерла и туда, где сетка.
— Здравствуйте, — машет она Гришиной матери из-за забора.
— Привет, — в ответ машет та.
— Значит, Гриша в Москву поехал?
— В Германию, — поправляет соседка, и Лена удивляется еще больше. — Дай Бог, чтоб все получилось. Там препараты, реабилитация. Юрка пока с ним будет.
— Надолго? — пытается не выдать грусти Лена, и мать задумывается.
— Месяца на три не меньше, не знаю. По мне пусть сколько надо, главное, чтоб на ноги встал, — сказала и заплакала. Лицо в ладони прячет. — Ладно если б я, старуха, он же такой молодой.
— Вы не старая, — не соглашается Лена.
— Сердце разрывается, как вижу его, Богу молюсь, хороший он человек.
— Я знаю, — чувствует Лена, как слезы снова хотят вытечь.
— Дима говорит, что лучший врач, поставит на ноги, — делилась она надеждами, а Лене хотелось оказаться рядом с Гришей, поддерживать и воодушевлять.
— Ему можно как-то позвонить? — интересуется.
— Я только Юре звоню, — врёт мать, которую Гриша просил телефона не давать. Твёрдо решил, что ни к чему хорошему такое не приведёт. Если чувства настоящие — время и расстояние не помеха, а нет — забудет его быстро, так тому и быть.
— Вы ему привет от меня передавайте, — говорит Лена, а у самой голос дрожит.
— Ладно, — кивает мать и уходит.
Тщетно Лена искала Гришу в интернете, не было его там под таким именем и фамилией. То ли сменил, то ли никогда не состоял, а она об этом его и не спрашивала. Нашла Юру, но ничего писать не стала. Не хочется через третьи руки, одно дело самому человеку, а другое так. Да и что бы она ему сказала? Пролистала профиль, а среди прочих фото Гриша, и сердце забилось быстрее. Стоит на своих ногах, улыбается, братьев обнимает, и как-то хорошо стало, когда вновь его увидела. Сама не поняла для чего фото себе на телефон сохранила.
И с тех пор дни потянулись долго. Она ждала, когда вернется Гриша, но его не было. Интересовалась успехами, только соседка ничего толком не говорила, опять же, сын запретил, но Лена о том не знала. К Лёше участковый так и не пришёл, а значит, не стали заявление писать, видно, отец руку приложил.
Пришла пора возвращаться в институт, и за две недели до сентября она с матерью поехала устраиваться в общежитие. Здесь она жила на первом курсе, придется и на последнем. Кого надо умаслили, и вот уже заносят вещи в комнату на троих. Вздохнула Лена, осмотрев свое новое жилище, но ко всему привыкаешь. Самое сложное — видеть Никиту, не потому, что чувства какие остались, боялась, что проходу давать не будет. Позвонить ему всё же пришлось, а он не ответил, и уверена же, нарочно. И в который раз его с Гришей сравнивала, и воспоминания о нем улыбку вызвали. Интересно, как он там? Думает ли о ней?
Решить вопрос с разводом помог свёкор. Именно ему набрала Лена и обратилась за помощью. Делить им было нечего: ни детей, ни имущества, а потому документы оформили быстро. Во второй раз они вышли из ЗАГСа, но теперь уже чтобы разойтись по разным дорогам.
— Я не держу на тебя зла, — сказала Лена, пожимая плечами, пока Никита надменно смотрел на нее свысока. — Даже рада, что так вышло.
— С калекой этим что ли теперь? — пытался задеть парень.
— Гриша его зовут, — спокойно ответила Лена, — и он замечательный человек!
— Раньше меня так называла, — хмыкнул Никита.
— Не знала твоей волчьей сущности, век живи — век учись. Желаю тебе счастья.
— Себе пожелай!
— Думаю, оно у меня уже есть, — улыбнулась Лена и, развернувшись, пошла своей дорогой, пока бывший муж смотрел вслед.
Глава 10
Лена шла счастливая. Несмотря на то, что лето подошло к концу, ей казалось, что все только начинается. Она представляла, как обнимет Гришу, как скажет о том, что скучала, переживала. И при каждом звонке матери спрашивала, не вернулся ли сосед, но ответ один и тот же: нет. В институте теперь было немного иначе. Прежняя компания, с которой Лена проводила всё время, вычеркнула ее, потому что Никита вливался туда более гармонично, и, как показала практика, друзья были именно его. Он недолго тосковал, и вскоре рядом с ним снова обосновалась та самая Светка, которую Лена как-то увидела на фотографии. Женатый так и не смог оставить семью, обманывая себя и «будущую» жену, а она поняла, что так всю жизнь болтаться негоже. Что ж, совет да любовь, как говорится.
«Подобралась парочка: гусь да гагарочка», — усмехалась Лена, вспоминая одну из поговорок матери.
Сосредоточившись на учёбе, Лена пыталась убить время, но мысли постоянно возвращали ее к Грише. В общежитии познакомилась с девчонками, и одна предложила погадать на картах.
— Да не верю я в это, — отмахнулась Лена.
— И всё ж, — прищурилась новая подруга Аня, протягивая колоду. — Сними.
Закатив глаза, Лена, под общий смех в одной из комнат, где собралось пятеро девчонок, выполнила просьбу. И перед ней веером расположились карты рисунком вверх.
— Был у тебя один парень, любила его, вот видишь, — указала она в червовую девятку, — но в прошлом уже.
— Так это все знают, — улыбнулась Лена, пожимая плечами.
— А вот будет, — уложила по правую сторону от дамы гадалка ещё несколько карт. — Тут уж не парень, мужчина, — сделала вывод, рассматривая трефового короля.
И Лена подобралась вся, вот не верит, а всё равно хочется хорошее услышать.
— Дорога тебя скоро ждёт, встреча долгожданная, — трактовала Аня символы, не зная, как для Лены важно это слышать. Девушка превратилась вся в слух, боясь хоть словечко упустить. — Слёзы лить будешь, — пиковая семёрка улеглась рядом с остальными, и Лена невольно отпрянула, смотря на черный перевернутые сердца.
— Есть королик, признавайся? — подняла на Лену Аня свои тёмно-карие глаза, доставшиеся от бабушки. Говорили, что у Ани цыганские корни, и это немного пугало, но девушкой она была приятной.
— Не знаю даже, — грустно вздохнула Лена. — И есть, и нет.
— Как это? — зашептались за спиной.
И следующая карта легла поверх остальных.
— Казёный дом, — отчеканила Аня. — Из тюрьмы что ли? — поинтересовалась.
— Нет, — качает Лена головой. — Он очень хороший.
— Так там разные сидят. Твой будет, — внезапно сказала она, не сводя глаз с девушки.
— А слёзы? — спросила Лена.
— Все плачут, — собрала она карты, и это означало, что больше ничего она Лене не скажет. — Поверила, значит? — улыбается лукаво.
— Не знаю, — честно признаётся Лена, уступая другой девушке место.
Она не могла усидеть на месте и спокойно слушать, что скажут остальным. Неинтересно, своя судьба вершится. А потому выскользнула Лена из комнаты и матери звонит.
— Привет, как дела? — спрашивает, а у самой вопрос на языке вертится.
— Привет, — отзывается мать, и не ждёт того вопроса. — Ну что, Гриша твой едет, — говорит в трубку как-то весело.
— Почему мой? — выдыхает слова Лена, а у самой руки задрожали, сердце забилось быстрее, мысли спутались. Наконец, наконец-то он возвращается. Как же долго она этого ждала. Потеют ладони, телефон чуть из рук не выскальзывает, а она слушает. Давно так внимательно мать не слушала.
— Так ты только о нём и спрашиваешь. Раньше о нас с отцом первым делом интересовалась, а теперь только и разговоров, что о Хохловых.
— Да я не…
— В субботу привезут вроде, тетя Лида говорит. Буквально час назад с ней общалась, так что новости последние.
— В субботу, — вторит Лена, считая, что осталось три дня.
— Так понимаю, и тебя ждать?
— Не знаю, — стесняется Лена выдать радость. Не ехала к матери несколько недель, а тут сразу.
— Не знает она, — усмехается мать. — Пешком пойдёшь, даже если автобус сломается, — говорит улыбаясь.
Автобус не сломался, Лена ехала на последнем пятничном, пропустив одну из пар, иначе было не успеть. Она смотрела в окно, прижимая к себе сумку, и не знала, что будет говорить ему. Много раз прокручивала в голове встречу, а теперь, когда она так близко, вся в смятении. Какой он? Изменился? Она поняла, как он необходим ей, а что, если для него расставание пришлось по-другому? Если она ему теперь совсем не нужна? Мысли бежали впереди, и отчего-то не самые радужные.
Отец встретил на остановке, почти в том же месте, где летом ее оставил Никита. Обнял, поцеловал, и от него веяло домом, родным и близким. Проезжая мимо Хохловых, она ненароком посмотрела на окна, они были тёмные. Мать встретила радостно, как всегда. Как хорошо, что хоть что-то не меняется в жизни, её поддержка для Лены остаётся одной из самых важных вещей.