Ждать пришлось недолго. Уже через пару минут мертвое тело зашевелилось и начало подниматься. Сотник отсек голову ударом меча:
- Покойся с миром, Мамурка, ты до конца был верен долгу.
- Это то, о чем я подумал? – спросил пограничный старшина.
- Оно самое, - подтвердил атман, - В той монете, что Вася с снял с тела, записано заклятие, не дающее мертвяку подниматься.
- А зачем же ты ему голову рубил? – уточнил старшина, - Повесил бы монету обратно.
- Это бы уже ничего не дало, - пояснил Вася, получив от сотника разрешающий кивок, - Мертвое тело уже успело «заразиться» поднимающим проклятием.
- Понимаю, - протянул старшина, - Ну что ж, даю добро на временную эвакуацию. Но каждого, кто перейдет на этот берег, буду проверять на наличие монеты с этим вашим чудо заклятием…
Азумхан закончил рассказ и обвел взглядом притихших правителей:
- К сказанному выше могу добавить только, что за прошедшие сутки действие заклятия уже было проверено неоднократно. Готов заверить, работает оно безотказно. С единственным, как вы понимаете, ограничением, - прежде чем снимать монету с мертвого тела, его нужно обезглавить.
- Я правильно понимаю, хан, - спросил председатель, - Что, это заклятие позволит беспрепятственно пропустить беженцев?
- Именно. Так что теперь осталось разработать стратегию, как бить Поднятых. Они разбрелись по всему континенту, а север мало пригоден для земледелия. Если не очистим наши земли до весны, нас ждет голод, - Азум хан посмотрел на Вереса, - Вы согласны, князь?
- Согласен, - ответил Верес, - С пахотными землями в наших краях скудно. Я подтверждаю, что готов пропустить беженцев и снабдить их обережным заклятием. Но обеспечить нифриловые носители для записи оберега и запасами продовольствия должны сами правители. Северному альянсу такую ношу не потянуть.
- Обеспечим. И нифрилом и продовольствием, - ответила за всех королева змей.
- Вот и отлично. А что касается стратегии по освобождению континента от Поднятых, у меня есть одно соображение, - князь Верес повернулся к хану, - Насколько я понял, хан, по всему югу вы понаставили свои передающие вышки. Я надеюсь, вы не откажетесь предоставить их в мое пользование?
Глава 22. Зов бубна.
Азум-хану, наконец, удалось собрать свои силы в единое войско. Растянутое по всему южному берегу приграничной реки, оно постепенно стягивалось по мере переправы мирного населения на север, прикрывая его отход до последнего. До последнего крестьянина, до последнего старика и ребенка. Его полковники наконец-то получили возможность собраться в полном составе в большой штабной палатке.
Не все они до этого были знакомы лично, потому что никогда ранее, ни во время войны с кошачьим альянсом, ни даже после объявления перемирия с ним, подобной возможности не предоставлялось. Все были воодушевлены и рвались в бой, у них теперь развязаны руки. И руки эти в предвкушении чесались. Больше не нужно оттягивать силы на защиту людей. Больше не нужно бояться, что погибший товарищ поднимется мертвяком и кинется перегрызать твою шею.
Северный альянс впустил беженцев, а монета с новым оберегом позволяла чувствовать себя защищенным от злой участи. Теперь все по-старому: если мертв, то мертв совсем. Обережная монета не даст твоему телу подняться, а соратник не забудет отсечь твою голову. Новая необходимость уже превратилась в обычай, а тот успел обрасти новым мифом.
Теперь они верили, что погибший воин, попав в сумеречные пустоши, пока не доберется он до чертогов духа-прародителя, должен нести свою голову в руке, крепко держа ее за волосы, дабы нечестивые духи не смогли ее незаметно украсть. Даже те из бойцов, что привыкли брить голову на лысо, начали отращивать на затылке косичку, чтобы после смерти, отправляясь в небесный мир предков, им было за что ее держать.
- Ждем ваших распоряжений, мой хан, - бодро доложил полковник конных мангустов, - Мой полк готов выступать сию минуту.
- Мы все готовы, - недовольно поправил полковник пехотного полка. Конного полководца он считал выскочкой и зазнайкой и не упускал случая поставить на место, - Мы отходили на север, глядя на конские хвосты. Посмотрим, как резво ваша конница поскачет в обратном направлении.
- Мы отправляемся дальше на север, - веско процедил Азумхан.
- Как на север? – переспросил было конный полковник, но поймал тяжелый взгляд хана, осекся и замолк. Перечить хану он не посмел, хотя совершенно не понимал, почему они должны отступать и дальше. А хан пускаться в объяснения не собирался.
Напряженную обстановку разрядил вошедший в палатку ординарец.
- Пехотный десятник из волчьего племени доставлен, - доложил он.
- Заводите, - приказал хан.
Васю без особых церемоний затолкали в большую штабную палатку. Зачем и к кому его вызвали, объяснить ему не удосужились. Пока его вели, он размышлял, на кой ляд его тащат к военному начальству, и гадал, кому из вожаков он понадобился на этот раз: очередному ротному атману или аж самому полковнику. Когда в шатре Вася увидел Азум-хана, он от неожиданности растерялся и даже предположил малодушно, что обознался. Все ж таки хана он видел несколько месяцев назад, да и то недолго.
- Что-то рожа твоя мне как будто знакома, - задумчиво проговорил хан, оглядывая Васю.
Вася понял, что не обознался, и это плохо, но хан его не узнал – это хорошо. Поскольку прямого вопроса хан ему не задал, он предпочел отмолчаться. Хан в свою очередь давно привык, что в его присутствии люди робеют и теряют дар речи, а потому Васино молчание посчитал за нечто само собой разумеющееся.
- Впрочем, это неважно, - милостиво продолжил хан, обращаясь к Васе, - Давно хотел на тебя взглянуть, волчий десятник. Кстати, напомни мне, как тебя звать?
- Василий, – доложил Вася
- Ты оказал моему народу помощь, Василий, которую трудно переоценить. Мне известно, что именно ты научил моих воинов биться с Поднятыми мертвецами, а после ты передал нам обережное заклятие.
Из-за ханской спины выступил какой-то вельможа, держа на вытянутых руках явно непростой клинок в изысканных ножнах:
- Прими этот меч, воин, - важно сообщил хан.
Вася принял оружие из рук вельможи. Сколько может стоить такой клинок, он даже не пытался предположить, но как-то благодарить хана нужным не посчитал. В конце концов, этого меча он у хана не просил. Так же, как и предыдущего ханского подарочка, когда тот одарил его правом поселиться в джунглях с кугуарами, аллигаторами и надсмотрщиками. В тот раз хан благодарности от Васи не ждал, а значит и в этот раз обойдется. Вася взял меч с молчаливым достоинством и единственной мыслью, побыстрее отсюда исчезнуть. Однако хан, как оказалось, раздачу подарков еще не закончил.
- Могу ко мне, - снова бросил он себе за спину, и мога тут же с поклоном вышел вперед, - Так же я желаю удостоить тебя особым знаком в твой послужной список. Знаком моей личной благодарности.
По рядам собравшихся пробежал взволнованный шепоток. Не иначе такое награждение было чем-то из ряда вон выходящим.
- Куртку, - негромко потребовал ханский мога.
- Чего? – ошарашенно переспросил Вася.
- Куртку, говорю, снимай, - мога покачал головой, - Как я тебе через нее знак ставить буду?
Вася передал кому-то подаренный меч, стянул куртку, а потом и рубаху. Мога ставил ему новый образ в послужную дорожку, одновременно поясняя вполголоса, что с этим знаком в ханских землях Вася приравнивается к высокопоставленной особе, приближенной к властителю.
- Гордись, парень, - с кривой завистливой ухмылкой добавил мога, - Покажешь этот знак любому чиновнику, и везде тебя будут принимать с почетом, любое твое желание будет выполняться со рвением, будто сам Азумхан приказал!
Пока Вася с обалдением прикидывал открывшиеся перед ним возможности, а мога заканчивал ставить многосложного плетения нифриловый знак, хан с интересом разглядывал его оголенную левую руку.
- Любопытно, - сообщил хан, после недолгого изучения, - Победа над тяжелой конницей в первом же бою. Затем первым ворвался в осажденную крепость. Так, а это что за знак? «Рука хватает стрелу» … Эй, десятник, поясни мне…
Хан замолчал, смутно припоминая, что однажды уже об этом спрашивал. Вася тоже молчал, не зная, как проявит себя хан, если все узнает. И тут хан расхохотался. Смеялся он долго и с таким вкусом, что и окружающая его свита вместе с собравшимися полковниками невольно начали посмеиваться. Не до смеха было только одному Васе, понимавшему, что клятый хан его вспомнил.
- Говорил же, что рожа твоя мне знакома, десятник Василий, - отсмеявшись хан погрозил пальцем, - Это ты, засранец этакий, разбил мое отборное войско и захватил Северградскую крепость.
- Я, - Вася открыто посмотрел хану в глаза, решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, - Но за то вы меня уже наградили.
- Это как же?
- Правом испоселения в вашей южной провинции.
- А-а, припоминаю, - протянул хан и посмотрел на Васю другим взглядом, - А как же ты выбрался оттуда?
- Так на плоту.
- Вот оно что, - хан повернулся к своей свите, - Кто отправлял его на поселение?
Один из свиты бухнулся перед ханом на колени. Вася припомнил того придворного чиновника, которому хан тогда поручил отправить его с парнями в самую жуткую дыру.
- Ты что же это, червь? – гневно вопрошал хан, - Жизнью мне клялся! Обещал, что этого парня я больше не увижу! Думал, я забуду? А я, как видишь, помню.
- Так я ведь, как лучше хотел, - залебезил изворотливый чиновник, - Какая бы потеря была для всех нас…
- Только поэтому я не велю тебя казнить, - смягчился хан, - Но язык тебе придется отрезать. Чтобы впредь не давал мне клятв, которых не можешь сдержать. Уведите!
Два дюжих молодца резво подхватили чиновника подмышки и поволокли на выход. Хан проводил их взглядом и повернулся к Васе.
- Удивил ты меня, Василий, - сказал он, - Столько подвигов на тебе, и все на первом же году службы. А ведь дурак этот не просто так жизнью клялся. Никто еще живым не возвращался с тех поселений.