– В чем дело?!
– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос черт, шлифуя ногти об одежду и любуясь полученным результатом.
– Не знаю! Потому и спрашиваю у тебя!
– Я читал, – задумчиво потянул «граф Ляферский», возвращаясь к прерванному занятию, – приглашать одну и ту же даму на два танца подряд – неприлично!
– Да мне плевать на приличия! – прошипел шулер.
– Хочешь, чтобы присутствующие начали судачить, будто бы вы жених и невеста?!
Айзан поперхнулся, вспомнив злобный взгляд спутника Хэлларен. Такого счастья ему точно не надо!
Менуэт сменялся паспье. Канари перетекал в мазурку…
Айзан танцевал мало. Хоть он и выучил благодаря Джейту все необходимые па, но что-то не очень хотелось. Да и приглашая на танец новую даму, он, как ему казалось, раз за разом натыкался на острый взгляд Рихара Даргала.
Прозвучали последние звуки долгого двухчасового котильона, и вслед за этим вошедшие в залу глашатаи объявили о начале ужина.
Гостей препроводили в соседнее помещение, где уже были накрыты столы. Соседками Айзана справа и слева оказались длиннорукая гоблинша, смахивающая своей сморщенной мордочкой на умирающую от истощения зеленокожую обезьянку, и мускулистая тролльчанка, одетая по последней моде севера – в безрукавку на меху и кожаные брюки. Удивительно, как ее вообще пустили на бал. Обе дамы болтали без умолку. Но, если гоблинша трещала о платьях, балах и приемах, то тролльчанка периодически вставляла в ее речь несколько слов об оружии, охоте и турнирах. Все эти темы были для Айзана совершенно неинтересны. Вот если бы они завели разговор о картах… А так мошеннику оставалось только кивать и молча молиться богам, чтобы все это побыстрее закончилось.
Джейту повезло больше. Эльфийка и глейстиг, сидевшие по правую и левую руку от него, внезапно потеряли голос. Первые несколько мгновений дамы испуганно хватали ртом воздух, – черт же, ковырявшийся двузубой вилкой в чем-то розовом и воздушном, искоса поглядывал на них и едва заметно хихикал, – а потом вскочили на ноги и, схватив своих спутников, выскочили из залы.
Пришлось для сохранения полагающегося порядка – рядом с кавалером должна обязательно находиться дама – пересаживать всех гостей. Следующих дам, усевшихся рядом с «графом Ляферским» и решивших развлечь его бессодержательным разговором, постигла та же участь…
Через полчаса та сторона стола, за которой оказался Джейт, полностью опустела…
После ужина, когда часть гостей, живущих неподалеку, разъехалась по домам, а остальные, чьи имения находились слишком далеко, направились в предоставленные им комнаты, Айзан поинтересовался у Джейта:
– Зачем ты это сделал?
– Что? – спросил Джейт, удобно расположившись в комнате Айзана в глубоком кресле и выбирая из вазочки, стоявшей на столе, грушу покрупнее.
– С голосами…
– Ах это… Я просто очень себя люблю! И не хочу, чтобы мои бедные несчастные ухи, отвыкшие от долгого и частого общения, кто-нибудь грузил… – И черт впился зубами в спелый плод.
Мошенник обвел взглядом комнату и тихо вздохнул. Образ юной кватаронки не шел у него из головы.
– Джейт!
– Мм? – Черт вскинул голову. Груша была зажата у него в зубах.
– Ты… не можешь пройтись по замку и выяснить, где комната Хэлларен и что она сейчас делает?
Черт аккуратно откусил кусочек, прожевал и бодро сообщил:
– Извращенец, однако!
– Мне поручено следить за ней! – взорвался Айзан. – А если она сейчас в опасности?!
Джейт запулил недоеденной грушей в открытое витражное окно и, тихонько вздохнув, встал на ноги, а затем попросту просочился сквозь стену.
Сам же мошенник быстро переоделся, оставшись в простой темной рубахе, брюках да сапогах. Если вдруг что, пробираться по коридорам, бренча золотыми цепями и кольцами, было бы полным идиотизмом…
Уже через пару минут Джейт появился в комнате Айзана и выпалил:
– Знаешь, ты прав! Она вышла из своей комнаты и, прикидываясь тапочкой, куда-то ползет!
Айзан на миг представил белую пушистую тапочку с помпоном, уверенно ползущую по надраенному слугами паркету, но уже в следующее мгновение догадавшись, что все это не более чем образное выражение, потянулся к одному из своих кошельков. Высыпав на стол его содержимое – с десяток разноцветных пузырьков, – джокер уверенно выбрал серебристо-белый, а остальные ссыпал обратно.
Пробка выскочила легко, но мошенник еще некоторое время держал бутылочку двумя пальцами, принюхиваясь к ее содержимому. Пахло корицей и мятой.
– Что это? – заглянул ему через плечо черт. – Конденсированные заклинания?
Мошенник удивленно оглянулся на Джейта:
– Они вышли из употребления лет двадцать назад! Еще до моего рождения!
– Зашибись… – потрясенно протянул черт. – Два года… Родители меня убьют! – В его глазах возникло потрясение, смешанное с ужасом. Но уже в следующее мгновение, мотнув головой, он бодро поинтересовался: – Тогда чего это?
Айзан, уже привыкший к резким перепадам настроения Джейта, только улыбнулся:
– Зелье невидимости. Только… Я купил его с рук и не уверен, что оно вообще подействует.
– Дай-ка! – Черт ловко выдернул у него пузырек.
Некоторое время Джейт изучал содержимое флакончика, поднеся его поближе к свету от горящей свечи. Потом осторожно провел пальцем по горлышку, задумался и удовлетворенно кивнул:
– Оно! Только сла-а-абенькое. Минут на пятнадцать хватит, не больше…
– Сойдет… – кивнул Айзан и залпом выпил содержимое бутылочки.
Конечно, юноша знал черта не более шести часов, но, с другой стороны… Пока что Джейт его не обманывал – так почему бы ему делать это сейчас? Тело словно закололо невидимыми иголочками. На мгновение мир поплыл перед глазами…
Черт обошел вокруг Айзана и хмыкнул:
– Неплохо! Обычным, физическим зрением тебя вообще не видно. Пошли! – И он потянул джокера в сторону двери.
Хэлларен они нашли быстро. Девушка, одетая в черный костюм, избегая освещенных мест и скрываясь за портьерами от мельтешащих слуг, которые готовились к завтрашнему продолжению бала, уверенно шла по третьему этажу. Из оружия у квартеронки был лишь длинный острый стилет, прикрепленный к поясу, да на перчатках на уровне костяшек пальцев угрожающе посверкивали серебряные шипы. Волосы были заплетены в тугую косу. Исчезли украшения. Пропал весь напускной блеск…
Сейчас по коридору кралась хищница. Дикая кошка. Пантера.
Наконец минут через десять девушка остановилась перед высокой дубовой дверью. В руке Хэлларен сверкнула небольшая отмычка… Еще через мгновение преграда была устранена, и квартеронка прошмыгнула в комнату, осторожно прикрыв дверь, – мошенник и видимый только ему черт едва успели проскользнуть вслед за ней.
Графиня Ангарралахская вытащила из кошелька, висевшего на поясе, небольшой флакончик и выпустила из него маленький шарик, мгновенно осветивший все помещение.
Как оказалось, девушка стремилась в кабинет. Строгий, обставленный по последнему писку моды: шкаф, заставленный книгами, толстый ковер, несколько картин на стенах, тяжелый стол, заваленный стопками бумаг. Именно к нему и направилась квартеронка… И именно этот момент зелье невидимости выбрало для того, чтобы перестать действовать…
В комнате что-то изменилось. Что-то непонятное и в то же время практически незаметное. В груди опасной змейкой шевельнулся страх.
Хэлларен резко обернулась. Сверкнул кинжал…
Магическая защита, купленная и установленная на квартеронку предусмотрительным братом, сработала сама, реагируя на изменение настроения. Нападающего, высокого парня в темном костюме, появившегося из воздуха, отбросило к стене…
Резкий, острый удар в грудь…
Боль тонкой молнией пробежала по позвоночнику, трещинками зазмеившись по спине…
Перед тем как мошенник потерял сознание, ему на мгновение почудилось, что из стены выглянул худощавый мальчишка-гоблин, сжимающий в зеленой лапке обрывок алой ткани…
Джейт, не ожидавший подобного развития событий, остолбенел. Но уже через пару мгновений: все еще невидимый черт зашевелился – вскинул руки на уровень груди, сцепил пальцы замочком и, забормотав нечто среднее между «Хоть бы получилось!» и «Идиотский мир!», резко рванул ладони в разные стороны. Раздался оглушительный треск, словно разорвалась ткань… Ткань реальности…
И все замерло.
Завис неподвижно освещающий шарик, пульсируя напряженным золотистым свечением. Застыла квартеронка, зажав обнаженный стилет. В неестественной позе, вскинув голову к темному потолку, замер мошенник. Тонкая струйка крови, вытекшая из уголка рта, остановилась, подобно алой бусине, не пытаясь пасть на землю…
Замер и сам «граф Ляферский», удивленно уставившись на дело рук своих. Замер, но уже в следующий момент радостно запрыгал на месте и заверещал:
– Получилось! Получилось, получилось!!! – Но вдруг остановился и задумчиво почесал голову: – Стоп… А как же?.. Это ж только после девятнадцати-двадцати лет удается… Сколько ж тогда прошло?! – Выражение счастья медленно сползло с его лица: – М-дя… – Черт меланхолично поскреб щеку с начинающей пробиваться щетиной: – Проблемка… А, черт с ней! – И, махнув рукой, он бодрой походкой направился к потерявшему сознание мошеннику. Но внезапно он заметил сбоку какое-то неясное шевеление, которого совершенно не могло быть в замке графини Кортайской, погруженном в остановленное время.
Резко развернувшись, Джейт так и замер, разглядев, что из стены вылез и сейчас уверенно направляется к джокеру худощавый мальчишка-гоблин, сжимающий в кулаке лоскут алой ткани. В очередной раз почесав голову (на этот раз затылок) и решив, что этим ничего не добьешься, черт дождался, пока паренек проскользнет мимо него к Айзану, а потом, осторожно похлопав мальчишку по плечу, вежливо поинтересовался:
– Тебе че здесь надо?
Гоблин очень медленно повернулся и тихо, недоверчиво спросил:
– Ты что, видишь меня?
– Ага, – добродушно подтвердил черт. – Звать-то тебя как?