Реакция ребенка на такой, казалось бы, невинный вопрос была совершенно непредсказуемой. И без того светлая кожа мальчишки, напоминающая по оттенку растение, выросшее глубоко под землей, побледнела еще сильнее. Внезапно оживший клочок красной ткани выскользнул из кулака и, превратившись в тонкую веревку-удавку, обвился вокруг вскинутых к самому лицу ладоней, напомнивших Джейту сведенные судорогой птичьи лапки, а затем замер подобно змее, околдованной факиром. С белесых губ гоблина сорвался полушепот-полусвист:
– Я вытащу твою душу, сожгу твое сердце, заставлю твой дух биться в аго…
– М-да… Сложноватое у тебя имечко… Длинное… – задумчиво протянул черт. – С первого раза и не запомнишь. Ты будешь не против, если я сокращу его до «Явытащ»? Или «Явыт» лучше?
– Да как ты сме…
– Это уже фамилия или, не дай бог, отчество? Вот поиздевались родители над ребенком!
– Я – Смерть!!! – завизжал доведенный до белого каления гоблин.
– О? – сочувственно зацокал языком черт. – Уже раздвоение личности начинается? То Явытащем себя называешь, то Смертью. Так и быть… – Джейт перешел на заговорщицкий тон: – Слушай сюда. Всего за пять злотых дам тебе адрес классного психиатра. Он тебе сразу расскажет, кто ты такой! Здесь неподалеку живет… Характер у него, правда, мерзкий, но как он кинжалами владеет! Закачаешься!
Гоблин подавился очередным выкриком и сейчас, тяжело дыша и хватая ртом воздух, уставился на «графа Ляферского».
А черт некоторое время молча мерил гоблина взглядом, потом хихикнул и невинно поинтересовался:
– Успокоился? Готов к конструктивным переговорам?
– Ну готов, – мрачно буркнул мальчишка, опуская взгляд. – Кто ты такой и чего от меня хочешь?
– Я? Черт. А чего хочу? Прежде всего – поговорить! – Джейт медленно опустился на пол.
Гоблин тяжело вздохнул и последовал его примеру. Удавка задумчиво качнулась из стороны в сторону, потом, окончательно определившись, тонкой лентой скользнула по его предплечью и обвилась вокруг талии, подобно алому кушаку.
– Н-ну? – процедил гоблин, окинув черта недобрым взглядом. – Чего ты хочешь?
– Я же сказал! – Казалось, удивлению Джейта не было предела. – Поговорить!
– Мне некогда болтать, – огрызнулся гоблин, нервно разглаживая кисти из шелковых нитей, невесть как появившиеся на кушаке. – Я – Смерть! У меня уйма работы!
«Граф Ляферский» недовольно скривился.
– Ой да ладно тебе! Можно подумать, без твоей помощи никто не помрет!
– Умрут, – не стал спорить гоблин, – но именно я направляю души правильной дорогой! Добрые – вверх, злые – вниз…
Джейт недоумевающе нахмурился:
– Стоп, а разве этим не ангелы с чертями заниматься должны?
– Да откуда ты вылез?! – расхохотался гоблин. – В этом мире всем таким заправляю я. Раньше, около восьми тысяч лет назад, только за гоблинами надзирал, теперь вот – за всеми слежу. Почти…
Черт задумчиво почесал голову, пытаясь найти изъян в его словах.
– За всеми? А как тогда везде успеваешь?
– Ну… не за всеми, – признался гоблин. – Кто четко определился между светом и тьмой, дорогу находит сам. Я провожаю лишь тех, у кого колебания в душе между добром и злом не так уж велики… Ну и слежу за усопшими, у которых света и тьмы поровну.
– И что с ними? – заинтересовался Джейт.
– Все как обычно, на перерождение их. Но… – Тут по лицу гоблина проскользнула лукавая усмешка. – Не сразу. Должен же я хоть как-то возместить себе неудобства? Пусть сперва за домом моим последят, а потом и перерождаться можно. Лет через пятьсот… Ай, чего я так с тобой заболтался, мне ж работать надо!
Гоблин начал подниматься, но черт вцепился ему в руку.
– Один вопрос! Всего один! – поспешно добавил Джейт, разглядев на лице мальчишки недовольство. – Если ты не заберешь душу… Если тот, за кем ты пришел, выживет, в структуре мира и в тому подобной дребедени ничего не сломается?
– А что там должно сломаться?! Может, ты мне еще детскую сказку о великом воине Кхааншийте расскажешь?! Мол, раз в год надо ему жертву кровавую приносить, чтоб все в бездну не рухнуло?
– А все-таки?! – не успокаивался Джейт.
Гоблин насмешливо покосился на неподвижного Айзана:
– Ты намекаешь на этого парня? Бесполезно. Он не выживет. Трещина по всему позвоночнику, три сломанных ребра, причем одно – насквозь пропороло сердце. Он – покойник.
Черт закусил губу… а потом в его зеленых глазах появилась отчаянная уверенность:
– А если? Если вдруг вылечить его?
– Рогатый, ты с ума двинулся?! – рассмеялся гоблин. – Сколько тебе лет? Восемнадцать? Девятнадцать? Вы ж лечить можете только после двадцати! А иначе сами копыта двинете! Или ты решил отдать свою жизнь за жизнь какого-то смертного?
– Какая тебе разница! – вспыхнул Джейт. – Лучше ответь на вопрос! Что будет, если вылечить?
– Что? – хмыкнул гоблин. – Будет жить. Вот только… я не дам его вылечить. Две минуты назад я был на другом конце континента. Я забрал душу некоего Нхангра Фрыфрджха, великого кентаврийского шамана. И теперь, когда я пролетел через весь континент, ты предлагаешь мне просто так уйти, рогатый? Не выйдет!
– Ну предположим, рогов у меня нет, – тихо буркнул Джейт. – Они только после двадцати пяти появляются… – А потом в полный голос продолжил: – Что касается уйти… Может, согласишься взять вместо его души другую?
– Чью? – фыркнул гоблин. – Этой квартеронки? Думаешь, по ушам не видно, что у нее как минимум четвертая часть крови – эльфийская? Ладно, этот парень, у него если ушастые в роду пробегали – разрез глаз у него не чисто человеческий – то это случилось лет восемьсот назад. Великий дух и не заметит ничего. А у нее? Обмануть меня вздумал?
Джейт не понял, при чем здесь эльфы, обман и какой-то Великий дух, но решил не заострять на этом внимания…
– Зачем ее? Есть у меня одна душа. Надо сказать, при жизни ее обладатель совершил немало пакостей. Но если ты удерживаешь души, когда они готовы пойти на перерождение, то почему бы тебе не подержать у себя ту, что готова пойти вниз?
– А откуда у тебя эта душа? – подозрительно спросил гоблин.
– Н-ну… Некоторое время назад ее обладателя зарезали, и… так получилось, что я оказался поблизости… – Черт вскочил на ноги. – Ну что? Берешь?
– Беру! – решился гоблин.
Джейт вытащил из-за пазухи темный шарик, подкинул его на ладони, а гоблин, подхватив его на лету, растворился в воздухе.
Джейт же тяжело вздохнул и направился к джокеру.
Покосившись на неподвижную квартеронку, черт присел на корточки рядом с мошенником, осторожно прикоснулся к его вискам. Замер… А потом минуты через три тихо выругался. Ветвисто. Многоэтажно.
– Я так надеялся, что эта «белая горячка» хоть чуть-чуть набрехала! Ладно… – Джейт решительно хрустнул пальцами. – Рискнем. Не получится – считайте меня коммунистом, – обратился он неизвестно к кому, а потом медленно повел ладонью над телом шулера.
Несмотря на все пассы Джейта, никаких видимых изменений с его пациентом не происходило, но уже через пару минут черт прекратил махать рукой над телом и положил ладонь ему на лоб. Некоторое время сидел молча, потом удовлетворенно кивнул и задумчиво протянул:
– Итак, я его вылечил и, несмотря на это, жив… Вывод первый – здесь прошло как минимум тридцать лет. Вывод второй – мне уже двадцать. Вывод третий – меня три года не было дома. Вывод четвертый – родители меня убьют. Оптимистично, однако… – Затем черт встал на ноги и громко поинтересовался: – Ну что? Поехали дальше?
Возражающих не нашлось. По крайней мере, вслух никто не протестовал. Джейт удовлетворенно кивнул, отошел на пару шагов назад и щелкнул пальцами…
Все произошло очень быстро. Только что, не больше мгновения назад – удар, боль, исчезающая так же внезапно, как и появилась… Мошенник открыл глаза – и замер, разглядев, что в весьма опасной близости от его горла застыл стилет.
Кинжал медленно качнулся из стороны в сторону.
– Почему ты за мной следишь?!
Ответить Айзан не успел, тем более что он еще не решил, что же ему стоит говорить. И тут чуть сбоку раздался еще один голос. Со странным акцентом:
– Я таки жутко извиняюсь, но если ви не прикроете дверь, всем будет реально больно! И шо это вам, действительно, надо?
На источник звука удивленно уставились все присутствующие: и Хэлларен, размахивающая кинжалом, и Айзан, перед лицом которого, собственно, клинком размахивали.
Черт, беззаботно опершись о стену, широко улыбнулся:
– Ну так что? Дверь закрывать будете? А то я серьезно. Здесь так стукнуло, что через пару минут возле этого кабинета будут все слуги!
Квартеронка тихо ругнулась и, вогнав стилет в ножны, рванулась к двери, перебирая на ходу отмычки. Откуда-то послышались встревоженные голоса…
За мгновение до того как ручку со стороны коридора кто-то подергал, Хэлларен умудрилась замкнуть дверь.
Те, кому так не терпелось попасть в кабинет, некоторое время переговаривались, спорили, потом голоса начали удаляться. Графиня вновь повернулась к мошеннику, явно собираясь повторить вопрос, но черт не дал ей вставить ни слова, бодро поинтересовавшись:
– Кстати, а вы готовы морально ко встрече с тутошним дворецким?
– Каким дворецким?! – в один голос выдохнули Хэлларен и Айзан, уже успевший встать на ноги.
– С обычным, – пожал плечами черт. – Они там, снаружи, посовещались и решили, что шум все-таки был, а значит, надо позвать дворецкого, мажордома или как он тут у вас называется? Ну короче, того, кто слугами командует… Пусть он дверь откроет, у него ведь есть все ключи. А потом и к хозяевам вас препроводить можно. Да, кстати, бежать через дверь бесполезно. Два человека остались здесь…
– Дьявол!!! – взорвалась квартеронка, совершенно забыв, где она находится и что вести себя надо, в принципе, потише. – Вот вляпалась! И что теперь?! Какого черта ты вообще за мной следил, придурок?! – простонала она. – Не мог найти кого-нибудь другого?!