Она может сказать: «Слушай, я немного перебрала. Давай притворимся, что ничего не произошло, договорились?»
Мысленно Сара репетирует, как будет все это произносить, весело, с улыбкой, в конце концов ей кажется, что именно это он и хочет услышать. Он обо всем сожалеет, по крайней мере должен, иначе с чего ему исчезать, пока она спит? Почему он не пришел на следующий день, не позвонил, даже эсэмэску не прислал? Именно таким гаденьким образом и ведут себя мужчины, думает она, или не все мужчины, а конкретно Эйден — так уж он устроен. С какой вообще стати она решила, что он мог хоть немного повзрослеть за последние двадцать с чем-то лет?
Тесс с Бэйзилом скрываются за вершиной холма. Когда Сара достигает этого места, солнце проглядывает из-за туч, заливая долину ярким золотым светом, таким внезапным, что у нее замирает дыхание. Она охватывает взглядом все вокруг, целый мир лежит у ее ног: крошечные дома, поля, вьющиеся змейки дорог с миниатюрными фургончиками, машинами и грузовиками размером со спичечную коробку, которые катятся в направлении Йорка.
«Он мне совершенно не нужен, — думает она. — Я прекрасно жила сама, пока он не приехал».
С другой стороны, в игру включается немаловажный фактор денег, поступивших на ее счет в день его приезда: одна тысяча шестьсот фунтов. Само собой, вся сумма тут же ушла на непогашенную задолженность по кредиту, но ей удалось, по крайней мере, почти до краев заполнить эту бездну. В следующем месяце она даже сможет начать возвращать деньги, которые должна по кредиткам.
И все-таки приятно чувствовать, что рядом кто-то есть, просто на всякий случай. Она обещала, что не станет просить его чистить выгребную яму, но есть и другие поводы для беспокойства. Здесь, наверху, случается, возникает чувство, будто до ближайшего человека ехать и ехать. Закричи она, никто не услышит.
От одной мысли ей делается смешно; Эйден в коттедже, скорее всего, тоже не услышал бы ее криков.
Ну, в таком случае, лучше и не кричать; ничего хорошего из этого точно не выйдет.
Бэйзил бежит ей навстречу по дорожке, при этом у него что-то торчит из пасти сбоку. Тесс вышагивает следом, скаля зубы в уверенном и четком осознании того, что сейчас кое-кому влетит, и она не собирается упускать это зрелище.
— Бэйзил! Сейчас же выплюни! Брось!
Он медлит, пока не оказывается рядом, точно настоящая легавая, которой себя мнит; затем садится и аккуратно кладет ей под ноги крыло со сгнившим скелетом большой черной птицы, вороны, грача или вроде того. Сара, подавляя тошноту, отворачивается, а пес радостно виляет хвостом.
Телефон звонит, когда Сара спускается обратно с холма, при этом неловко спотыкаясь, потому что пришлось взять Бэйзила на поводок, чтобы тот не пытался вернуться к своей находке. Она делает попытки управиться и с телефоном, и с поводком, но в конце концов сдается и отпускает Бэйзила на свободу. Он либо уже обо всем забыл, либо отчаянно рвется домой, однако, к счастью уносится по склону вниз.
— Приве-ет, — говорит она.
Это Софи.
— Привет. У тебя найдется время выпить кофе сегодня днем?
— Конечно. Во сколько? У меня зубной на десять.
— Как насчет одиннадцати? У Баркера?
— Супер. Позвоню, если буду задерживаться.
Когда она подходит к задней двери, Бэйзил уже поджидает ее на месте, легко помахивая хвостом в надежде, что она разрешит ему вернуться и все-таки прихватить добычу.
В 9.40, позавтракав и собравшись, Сара стоит перед кухонной раковиной и смотрит на окно коттеджа. Шторы все еще задернуты. Она думает, не зайти ли таки разбудить его, в конце концов, кто спит в такое время? Но если устраивать разборки, то пускай он хотя бы сначала проснется, оденется и не будет сонным.
Лучше подождать?
Ты просыпаешься от стука в дверь, достаточно громкого, чтобы понять, что человек снаружи стучит уже какое-то время. Смотришь на часы. Почти десять. Встаешь с кровати и босиком подходишь к входной двери.
Это подруга Сары Софи. Та, что с темными волосами и глазами, которые не упускают ничего.
— Ох, прости, — весело говорит она. — Я тебя разбудила?
— Ничего, — отвечаешь ты, — я работал допоздна. Хочешь зайти?
Ты не ждешь, что она примет приглашение, — в конце концов, стоишь в одних трусах и футболке, которую давно пора выбросить, — но Софи улыбается и заходит, властно цокая каблуками по плитке на полу.
— Чай? — предлагаешь ты. — Или кофе?
— Я бы с удовольствием выпила чашечку кофе, — отвечает она. — Черный, без сахара.
Ты набираешь воды в чайник и ставишь на плиту. Она, наверное, не ожидала растворимого, но сейчас это все, что ты можешь предложить.
— Чувствуй себя как дома, — говоришь ты. — Я вернусь через минуту.
Джинсы, чистая рубашка, носки. Дезодорант. По крайней мере, теперь ты не ощущаешь себя таким уязвимым.
Когда возвращаешься в кухню, Софи уже готовит кофе. Она, безусловно, очень привлекательна — а если точнее, настоящая красавица. Но между вами есть какая-то недосказанность, и ты задаешься вопросом, прояснится ли она сейчас.
— Я решила, что должна заглянуть, — произносит Софи, не оборачиваясь. — Сара отправилась к зубному.
— А-а, — отвечаешь ты. — Мы не встречались уже день или два.
— Вот как, — говорит она, ставя две чашки на кухонный стол и не выражая даже притворного удивления. — Как ты тут устроился?
— Неплохо.
Возникает пауза. Ты достаешь из холодильника молоко и добавляешь себе в чашку. Софи, присев к столу, наблюдает за твоими действиями.
— Мне показалось, мы начали не так, как следовало бы, — честно говорит она.
— Неужели?
— Сам знаешь, что это правда. И точно знаешь почему, поэтому можешь перестать притворяться.
Ты садишься напротив нее, сохраняя нейтральное выражение лица. Она права, притворяться не имеет смысла. Тем более теперь, когда здесь нет никого и вы двое сидите лицом к лицу. Сары тут нет. Коль не можешь быть честным сейчас, то когда? А если серьезно, так даже проще.
Сара настолько теряется в собственных мыслях, что уже подходит к машине, когда понимает, что ее кто-то зовет:
— Сара! Сара!
Это Уилл кричит ей чуть ли не с другого конца парковки. Он начинает бежать в ее сторону, давая таким образом пару секунд форы, чтобы изобразить на лице подходящую случаю улыбку. Пока он трусит к ней, о его спину бьется привязанный сзади чехол с гитарой.
— Извини, — говорит она, — я витала в облаках.
— Как у тебя дела? — спрашивает он. — В прошлый раз я неплохо повеселился.
Он имеет в виду паб? Со всеми этими старыми пердунами?
— Приятно слышать, — неопределенно отвечает она. — Я передам Софи; как раз собираемся с ней встретиться.
Он так улыбается в ответ, что, поразмыслив, она находит эту улыбку немного странной.
— Серьезно? — говорит он. — Передавай ей привет от меня. И спасибо.
— А где ты сейчас живешь? — интересуется она и тут же начинает раскаиваться в этом вопросе.
— Ну, я буду присматривать за домом каких-то друзей Софи из деревни — они уезжают в отпуск в Париж. Так что на выходных меня поджидает неплохое местечко. А потом — неизвестно где.
— А что твоя мама? Как она поживает? Я собиралась спросить еще в прошлый раз.
Улыбка на его лице слабеет.
— У нее все в порядке. По крайней мере, насколько мне известно. Эмили приняли в школьный оркестр.
— Правда, и на чем же она играет?
— На трубе.
— Пошла по следам старшего брата, — говорит Сара, взглядом указывая на гитару. — Музыкальная семья.
— Ну да, — отвечает он, слегка улыбнувшись. — Наверное, можно и так сказать. Я соскучился по сестренке.
— А как твой папа? И Роберт?
— Мы реже общаемся, но у них все в порядке. Дядя открыл очередной гараж в Пейсли, так что папа теперь там менеджер. Роберт тоже к ним переехал.
Пока они говорили, поднялся ветер, и Сара почувствовала, как на нее падают первые капли дождя.
— Думаю, мне пора, — говорит она. — Было приятно снова увидеться.
— Что ж, тогда до скорого, — отвечает он.
Она наблюдает за тем, как он трусцой бежит через площадь в сторону «Ко-опа». Несмотря на то, что дождь усиливается, Сара остается и пережидает снаружи, потому что сегодня надеется пообщаться с Софи с глазу на глаз и не хочет, чтобы Уилл встревал в этот откровенный разговор.
Как только он исчезает из виду, Сара, развернувшись, направляется в сторону узкого переулка, ведущего во дворик с «Чайными комнатами Баркера», их излюбленным местом для дневных посиделок.
Софи уже пришла и сидит на диване из темной кожи в глубине заведения. Сара развязывает свой шерстяной шарф и стягивает куртку, успевшую намокнуть; цепляет ее на вешалку для пальто.
— Я заказала тебе чай, — говорит Софи, обнимая ее. — Если проголодалась, у них есть свежие булочки. Только что видела, как их доставали из печи.
— Я что-то потеряла аппетит, — произносит Сара.
— И не говори, — отвечает ей Софи, — все из-за Эйдена.
Сара хмурится.
— С чего это ты так решила?
Но подруга, конечно, права. Всему виной или Эйден, или отголоски похмелья, а возможно, и полусгнившая птица, которую притащил Бэйзил.
Повисает пауза. Софи смотрит на Сару, пытаясь найти верный подход.
— Дело в том, что я подумала, будто где-то уже видела его.
— Что?
— Ну, тогда в баре. Он показался мне знакомым.
Сара задумывается над сказанным, подливая чай из заварника. Чай настоящий, темный, крепкий.
— Скорее всего, ты его с кем-то путаешь, — говорит она. — Просто у него такое лицо.
— Я хорошо запоминаю лица, — отвечает Софи, — сама прекрасно знаешь.
Она права. Софи никогда не забывает имен и лиц. В частности, поэтому она так прекрасно подходит Джорджу: Софи включает обаяние как лампочку, заставляя каждого человека почувствовать себя невероятно особенным, потому что запомнила его после единственной встречи.
— Ну он-то был в Японии, — вяло возражает Сара и делает глоток чая. — Или где-то там.