Неприязнь всего авангардного в культуре.
Подчиненность фюреру крупного бизнеса, дирижизм в экономике (указивки бизнесу во имя «национальных интересов», как их понимают фюрер и его клика).
Тайные и явные убийства политических противников.
Расцвет доносительства в стране.
Травля и посадки инакомыслящих.
Государственная идеология, то есть мировоззренческая картина, которую разделяет фюрер и его правящая партия, распространяется на всю страну, становясь обязательной и индоктринируется в граждан с самого детства через образовательную систему. В этом смысле режимы авторитарные отличаются от тоталитарных только наличием или отсутствием обязательного для всех мировоззрения. Попытки перехода от авторитаризма к тоталитаризму всегда сопровождаются попытками внедрения идеологии – в конституцию, жизнь обывателей, политические практики страны, школу. Справедливо считается, что внедрить идеологию в постиндустриальном современном обществе невозможно в силу большого разнообразия его членов и, соответственно, разделяемых ими картин устройства мира. Но если внедрение единой идеологии вдруг становится возможным, это главный признак резкой архаизации общества, потери технологий, одичания и экономического упадка, экономического упрощения. Либеральное же общество приватизирует не только производство, но и идеологию, то есть передает ее в частные руки – государство в головы людей не лезет, в обществе развитой демократии каждый вправе придерживаться тех взглядов на мир, которые разделяет.
Я выше перечислил все черты деспотии в самых худших ее проявлениях. Потому что без деспотии и террора удержание фашистской власти невозможно: она слишком узка мировоззренчески и не может охватить интересов всех групп и людей в разнообразном обществе. Это касалось и молодого промышленного городского общества сто лет назад, и уж тем более касается современного постиндустриального общества, еще более разнообразного. Совершенно не зря в конституцию России после крушения коммунистического режима был включен запрет на идеологию! И ясно, почему самые дремучие силы имперского реванша этот запрет пытаются отменить и ввести единую для всех идеологию в конституцию.
Поэтому сейчас, дорогие мои либеральные друзья, любящие свободу и всякие права человека, в качестве иллюстрации перенесемся в осень 2023 года, в Россию, где в Мариинском дворце в Санкт-Петербурге собрались в большом количестве некие деятели обсудить так называемую Русскую идею. Сам термин «русская идея» звучит, конечно, смешно, примерно так же как «негритянская математика» или «православная медицина», но участники шабаша были предельно серьезны. Сами себя эти господа считают патриотами и называли членами идеологического форума Всемирного русского народного собора. Почему я вдруг на них перескочил?
А просто идеи этих имперских патриотов мне показались смутно знакомыми! Я вот даже не поленюсь и процитирую их меморандум, надеюсь, вам понравятся перлы сих глубинно-посконных мыслителей, и у вас тоже возникнет аналогичное ощущение дежавю. Посчитайте, сколько раз и с каким сладострастием на протяжении этих коротких абзацев ими произнесено слово «деспотизм»:
«Россия – самостоятельная цивилизация, которая должна развиваться не по указке Запада… Дух выше материи, сильнее нее и должен главенствовать над нею, а не освинячиваться до животности в погоне за удовольствиями. Государствообразующим является русский народ, создавший обширный Русский мир… Для сохранения русского народа нужна забота о его демографии, что невозможно без укрепления семьи, ограничения абортов и серьезного отношения к рискам миграции.
Проблема не в том, как определить русскую идею, а в том, как заставить ее работать практически… Идея не может находиться только в "царстве идей". У нее должны быть принудительная "деспотическая" сила и исполнительный аппарат. Если у русской идеи их не будет, то русская материя распадется. Государство всегда имело важнейшее значение для русской истории, будучи формой русской национальной самоорганизации.
…нам необходимо, чтобы государство Российское функционировало "для русских и по-русски". Оно не может быть безыдейным и пустить превращение идеологии… на самотек. Государство Российское обязано быть проникнуто русской идеей и действовать в соответствии с нею – организовывать и побеждать, награждать и наказывать, разрешать и запрещать. Оно обязано слышать голос народа, голос "земли", но не может быть над схваткой.
Но и сама русская идея обязана быть "деспотичной"… Всегда должен быть список того, чему мы говорим "нет". Первые пункты сегодняшнего нашего " нет" очевидны, это то, что навязывает либеральный Запад. Он сам себя назначил врагом России № 1… Однако только к антизападничеству русская идея, конечно, не сводится… Идея… не в том, чтобы русские подлаживались под весь остальной мир, а в том, чтобы… остаться самими собой».
Последняя фраза – о том, что русские должны не влиться в глобальную семью цивилизованных народов, а «остаться самими собой» – просто крик о своем особом, третьем пути. И объяснение его необходимости просто прекрасное: «Мы обладаем гением всех народов, и сверх того русским гением. Вот почему мы в состоянии понять вас, а вы нас – нет…»[2]
Не правда ли, прелесть?
Если вам показалось, что это фашизм, то да! Такой классический, рафинированный, незамутненный, патентованный фашизм. Все при нем. Просто красота!
Не замечающие капусты от вчерашних щей в своей бороде, толкающиеся у государственной кормушки мыслители пытаются нащупать Русскую идею. И что вы думаете? Нашли! Поиски много времени не заняли:
«Смыслы русской идеи ясны и многократно хорошо сформулированы. Но… ей необходим двойной стержень. Внутренний стержень самости, определенности, нерасплывчатости. И внешний стержень, который превратит внутренний деспотизм идеи в суровый закон и приказ принявшего эту идею суверенного государства (Да-да, это про сильное государство и принуждение, а то вдруг кто-то окажется недостаточно русским и идейным. – А. П.). …она давно найдена – ее развивали и мыслители Святой Руси в учении о третьем Риме, и граф Уваров, отчеканивший знаменитое: «Православие. Самодержавие. Народность».
Не правда ли, похоже на «Один народ. Одна страна. Один фюрер»? Не стану утверждать, что граф Уваров был фашистом. Нет. Он был патриотом, как Гитлер. Он хотел лучшего для своей страны. Он придумал объединяющий лозунг, как Гитлер. А время для фашизма в эпоху Уварова еще не пришло. Тогда новые социальные религии, типа фашизма и коммунизма еще только проклевывались из мелких семечек патриотизма вместе с промышленным обществом и зарождающимися политическими нациями: фашизм вырастает из ростка традиционных ценностей только при поливе его водой промышленной революции.
Я давно за ними слежу – за этими угрюмыми, бородатыми, православно-национальными «мыслителями» со смурными лицами, похожими на печеный картофель. Которые своими «трудами» стараются остановить колесо прогресса и, обрядив нас всех в национальные одежды, задвинуть обратно в посконную хтонь, в деревенское прошлое, в сермяжные традиционные ценности (при этом будучи не в силах четко сформулировать, что же это такое и чем именно эти ценности так ценны). Процитирую типичную мечту одного о нашем с вами общем будущем:
«Я закрываю глаза, и мне рисуется такая картина. Семейная пара в расшитой рубахе и сарафане, он с красивой русой бородой, она с косой до пояса, загрузив в отечественный внедорожник своих пятерых ребятишек, едет на прекрасное озеро, где мальчишки удят рыбу, девочки собирают землянику, мама читает им нараспев былины про Илью Муромца и учит молиться перед едой, а папа учит стрелять из ружья по мишеням и рассказывает о происхождении и истории старинных русских городов – Екатеринослава, Елисаветграда, Бахмута, под одним из которых он когда-то воевал. А потом, через девять месяцев после этой замечательной поездки на свет появляется шестой. Вот они, русские семейные ценности моей мечты. Кто-то вдохновится. Кто-то умилится. Кто-то усмехнется. Кто-то заорет "Кринж! Фофудья! Архаика!". Но вот что важно. У каждого сколь угодно современного и продвинутого народа есть своя патриархальная семейная утопия, и он над нею не насмехается, а ее культивирует»[3].
Конец цитаты…
Ну, как вам? Хотите культивировать фофудью? Верите, что научно-технических прогресс вернет нас обратно в аграрное прошлое, где нараспев читают былины про навоз?
А некоторые православные бородатики и вовсе науку хотят запретить, называя ученых «колдунами».
Я понимаю, кому-то может просто нравиться вот это все – такое деревенское, благолепное, расписанное под хохлому и пропахшее кислым. И бог бы с ними! Но ведь проблема состоит в том, что адепты духа, коих по-научному называют консерваторами, нас всех хотят деспотически загнать в тот мир, который нравится лично им. Который они считают правильным. Который называют Добром. Пытаются уложить всех в свое собственное прокрустово ложе, ничуть не интересуясь нашим мнением – а разделяем ли мы их моральные вкусы, то есть их представления о морали «времен Очакова и покоренья Крыма».
Для объективизации собственных вкусов и пристрастий они громоздят целые мировоззренческие картины, целую философию выстраивают! Иначе ведь не получится загнать всех в свой хлев! Это можно сделать, только обосновав необходимость закручивания гаек для спасения планеты, страны или нации, а потом завернуть всех в общее идеологическое одеяло какой-то теории, непременно приправленной семейными ценностями.
Какие только вычурные многоэтажные теоретические конструкты не громоздятся любителями фофудьи для того, чтобы загнать в стойло всех нормальных людей, которых пар деревенской дикости никогда не привлекал от слова «фу»!
И что им противопоставить? Что противопоставить их философии? Свою? То есть слово против слова, как говорят в суде? Философия – не наука. Наука – лишь та область знания, которая оперирует математикой. С математикой не поспоришь. Жаль только, что все многообразие жизни нельзя описать в формулах…