– Ты, как будто, ждал смерти, – прервал его Габ.
– Потому что так и было, – легко согласился Кузнецов, – во все времена за великие тайны расплачивались именно человеческим жизнями. Другой цены эти тайны не признают. Мы бы просто исчезли. И никто и никогда не докопался бы до истины.
– Тогда зачем? – выпалил Габ, искренне недоумевая, – Какой смысл?
– Смысл? – эхом отозвался Кузнецов, и надтреснутый старческий голос зазвенел от напряжения, – Смысл был. И ещё какой! Тебе в этом твоём будущем не понять. Мы, люди, завязли, что те древние динозавры в битумных озёрах. Нам нужен был толчок, пощёчина. Да что там, хороший такой пинок под зад нам был нужен, чтобы выбраться из цивилизационного тупика, в который сами же себя и загнали. Из смертельной трясины противоречий, из липкого, убаюкивающего сумрака самообмана. Человечество истосковалось по великой идее! Понимаешь, великой! Идее, ради которой стоило бы жить, стоило бы строить будущее. Строить, а не проживать и прожёвывать. Не ради бесконечного самоудовлетворения, не ради приторных потребностей мелкой душонки обывателя. Ради великой идеи! У наших предков такая идея была. Названия и суть могли различаться, но идея всегда была, Габ! Мы отреклись от прежних, и не нашли новую. Так и жили, будто подкидыши – без имени, без звания, без смысла. Подумай сам, «Наследие» и UVUM в сущности играли в одни ворота. И ведь хорошо играли, мерзавцы, а?
Габ словно наяву увидел корчащихся в судорогах людей в мерцающем камуфляже, кровавые отшмётки, разлетавшиеся от смятого в гармошку овоида, и его передёрнуло.
– А потом поменялась власть, – как ни в чём ни бывало продолжал Кузнецов, – незаметно и быстро. Очень высоко или наоборот очень глубоко кто-то кого-то основательно так подвинул. И тогда, как чёрт из табакерки появилось «Наследие», а нам, всей группе, предложили вполне официальное сотрудничество. Да только я отказался.
– Почему?
– Потому что уже тогда догадывался, чем всё это закончится, – доверительно сообщил Кузнецов, – прогностические модели раз за разом показывали один и тот же итог. Менялись лишь незначительные детали. Так, статистическая погрешность. Я решил, что с меня достаточно покровительства сильных мира сего и перешёл на нелегальное положение.
– Так это ты придумал UVUM? – догадался Габ, потрясённый открытием.
– Ну уж и придумал! – скромно возразил Кузнецов, но самодовольно прищурился. – Там и без меня волна поднялась будь здоров. Не придумал, конечно, но пару идеек подкинул и с организацией на первых порах помог, тут отрицать не стану. Чего ты глаза вылупил? На то и щука в море, чтобы карась не дремал. А вообще, если серьёзно, когда вся эта синекура с дармовыми знаниями схлопнется, очень важно, чтобы остались люди, которые не впадут в панику или депрессию, не будут рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, бегая в одних трусах по руинам с воплями «Всё пропало!» Люди, которые возьмут на себя ответственность сохранить достигнутое и смогут двигаться дальше без комплекса неполноценности. Кстати, до руин, я надеюсь, дело не дойдёт.
Габу показалось, что он ослышался. Нет, конечно, он ослышался.
– То есть, как это, схлопнется? – с трудом выговорил он, на самом деле всё уже понимая, – То есть…
10.
За десять лет до описываемых событий.
Учебник «История постинформационного общества». Рекомендован для общеобразовательных учреждений с наличием классов для учащихся-неактивантов. Соответствует Международному ретроградно-традиционному образовательному стандарту (IRTES). Издание десятое, дополненное.
Заключение.
В пятое десятилетие XXI века человечество вступило в состоянии нарастающего системного кризиса (ссылка – аудио/видео/ментал). Кризисное состояние было вызвано целым рядом причин, среди которых, прежде всего, следует указать следующие.
Мировая экономика переживала очередной период затяжной рецессии, что проявлялось не только в макроэкономических показателях, но и заметно сказывалось на уровне жизни населения большинства стран (см. рецессия, макроэкономика//ссылка – аудио/видео/ментал). Социологи и экономисты в один голос провозглашали конец эпохи неограниченного потребления даже в наиболее развитых государствах Северного полушария.
Череда последовавших друг за другом социально-политических, идеологических и этнических конфликтов, как локальных, так и региональных, окончательно обесценили прежнюю архитектуру международных отношений.
В некоторой части общества всё более явственно ощущался экзистенциальный кризис. Набирающий силу мировоззренческий вакуум не удавалось в полной мере заполнить ни традиционным и новым религиозным течениям, ни философией покаяния, ни спорадическими волнамигендерного экстремизма, ни попытками поставить во главу угла старую проблему экологического обновленчества. Утрата общего, единого ориентира развития, а также обострение, как старых, так и новых противоречий между Севером и Югом, Западом и Востоком поставили мир на грань глобального конфликта (см. экзистенциальный, гендер, экстремизм//ссылка – аудио/видео/ментал).
Поэтому революционное по своей сути открытие, сделанное международной группой учёных- генетиков, поначалу не было оценено по достоинству. И только благодаря активной пропагандистской и просветительской деятельности Фонда «Наследие» технология передачи генной памяти перестала восприниматься, как шарлатанство и постепенно заняла подобающее ей место, в конечном итоге коренным образом изменив жизнь людей.
Существенные перемены коснулись всех сфер жизни. Прежде всего, потребовалась основательная перестройка системы образования с одновременной её унификацией. Это позволило на порядок сократить период человеческой жизни, тратившийся прежде на получение образования, высвободить колоссальный интеллектуальный потенциал.
Значительным корректировкам подверглась и существовавшая в большинстве стран того периода экономическая модель. Так государства, первыми вставшие на путь генно-технической революции в исторически короткий период времени вышли в признанные лидеры в области экономического и научно-технического развития.
Резко возросшая конкуренция на мировом рынке и угроза оказаться на периферии мировых экономических процессов в конечном итоге вынудили к переходу на технологию генной архивации даже те страны, которые в силу религиозных, этических и иных причин долгое время не признавали сам факт генно-технологической революции.
Постепенно, путём проб и ошибок десятилетие за десятилетием человечество уверенно вступало в новый период своего развития, получивший название постинформационного общества.
Как любой процесс отмирание старого, отжившего и становления нового, более прогрессивного, переход на новый этап не обошёлся без негативных побочных эффектов, так называемых болезней роста. Серьёзной проблемой, вызвавшей самые горячие дискуссии, стала неравномерность, а точнее, разноуровневость активации у разных индивидов. Уже через полтора десятилетия после начала массового внедрения обнаружилось, что только семьдесят пять – восемьдесят процентов населения вне зависимости от расы, пола и других физиологических особенностей способны к полному раскрытию пакета памяти. Примерно у пятнадцати процентов населения архив при активации оказывался частично повреждённым и, наконец, около пяти процентов обладали врождённой мутацией, полностью исключающей положительный результат.
Это ожидаемо породило волну неоконсервативных протестных выступлений и стало косвенной причиной появления целого ряда экстремистских организаций, среди которых особо выделялось движение UVUM, оформившееся в итоге во влиятельную силу. К сожалению, радикализм и огульное отрицание фактов, ставшие визитной карточкой UVUM, привлекли в их ряды значительное число сторонников. Откровенно демагогические лозунги находили отклик в умах той части населения, что оказалась не готова к принятию неизбежных перемен. Как в далёком прошлом луддиты громили станки, видя в них угрозу своему благополучию, так и сторонники UVUM считали генно-технологическую революцию тупиковой ветвью общественного развития, регрессом под маской прогресса и предрекали человечеству вырождение и гибель.Пик своего влияние, как любые паразитирующие на страхе и невежестве силы, UVUMпережило в период разразившейся ментальной эпидемии (см. луддиты, ментальная эпидемия//ссылка – аудио/видео/ментал).
Причины события, получившего неофициальное название «Безумное шестилетие», давно выявлены, проанализированы и устранены навсегда. Однако следует признать, что это был один из самых тяжёлых и критичных моментов в новейшей истории. Взрыв спонтанного и массового диссоциативного расстройства идентичности за неполные семь лет унёс жизни более десяти миллионов человек по всему миру.
Несмотря на тяжёлые последствия пандемии, совместными усилиями кризис был преодолён. Получив серьёзный урок, мировое сообщество усвоило его и провело работу над ошибками. Кроме определённой корректировки технологии передачи памяти были предприняты шаги в общественно-политическом и правовом направлениях.
Так одним из важнейших документов эпохи явилась Конвенция о праве памяти, ратифицированная подавляющим большинством государств.
В Конвенции, ставшей стержнем современной системы международного права, закреплялась обязательная процедура архивации памяти всех граждан в возрасте от двадцати до шестидесяти лет, и гарантировалось незыблемое право граждан, достигших возраста семи лет, выразить своё согласие на активацию или отказ от неё.
Дорогие выпускники!
Вы вступаете во взрослую жизнь. Там, за пределами школьных стен, огромный сложный, но прекрасный мир. Волею случая вы оказались в числе тех, кто невосприимчим к памяти предков. Однако это ничуть не умаляет вашей значимости и ценности для общества. Неактивированная память – это не приговор. Это возможность начать с чистого листа.
За прошедшие с начала генно-технологической революции столетия человечество добилось многого. Целая череда настоящих прорывов в науке позволила решить прочти все глобальные проблемы, грозившие человечеству ещё несколько поколений назад. Мы забыли, что такое голод, искоренили большинство самых опасных и неизлечимых заболеваний, увеличили среднюю продолжительность жизни до немыслимых прежде ста десяти лет, проложили широкую и безопасную дорогу в ближний космос. Да, мы, люди, в полном смысле этого слова стали космической расой.