«Скорее, это отправка их в прошлое», — сказала Шарлотта. «В какое-то первобытное состояние».
«Именно так. Когда я впервые узнал о нано, над этим работал Иран. Идея заключалась в том, чтобы нацелиться на какую-то этническую группу. У нас уже были машины, которые могли работать на клеточном уровне. Это был просто следующий шаг. Нацелиться на вид даже проще, чем на расу. Это была детская игра. Эрскин, человек, который придумал это, говорил, что это неизбежно, что кто-то в конце концов сделает это, создаст бесшумную бомбу, которая уничтожит все человечество. Я думаю, он был прав».
«Так что же ты ищешь в этих папках?» спросил Дарси.
«Турман хотел узнать, покидала ли Анна оружейную мастерскую. Я уверен, что покидала. Здесь появлялись вещи, которые я не мог найти на полках. И он что-то говорил о газовых линиях…»
«У нас есть полтора часа до того, как мне нужно будет вернуть тебя», — сказал Дарси.
«Да, хорошо. Итак, Турман нашел что-то здесь, в этом бункере, я думаю. Что-то, что сделала его дочь, что-то, что она пробралась и сделала. Думаю, она оставила еще один сюрприз. Когда они отравили восемнадцатую газом, Турман упомянул, что на этот раз они сделали все правильно. Что они устранили чей-то беспорядок. Я подумал, что он говорит о моем беспорядке, о моей борьбе за сохранение этого места, но это Анна все изменила. Думаю, она переставила какие-то клапаны, или, если все это компьютеризировано, просто изменила код. Есть два типа нано-автоматов, и оба они сейчас в моей крови. Есть те, которые держат нас вместе, как в криокамерах. А есть машины, которые стоят снаружи вокруг бункеров, те, которые мы закачиваем внутрь, чтобы сломать людей. В конечном счете, это имущие против неимущих. Я думаю, что Анна пыталась перевернуть все это, пыталась подстроить так, чтобы следующий закрытый нами бункер получил дозу того, что получаем мы. Она играла в Робин Гуда на клеточном уровне».
Наконец он нашел отчет. Он был хорошо потрепан. Его просматривали сотни раз.
«Бункер семнадцать», — сказал он. «Меня не было рядом, когда его закрывали, но я изучил этот вопрос. Там был парень, который отвечал на звонки после того, как это место было загазовано. Но я не думаю, что он был загазован. Неправильно. Я думаю, что Анна взяла то, что мы получаем в наших капсулах, чтобы зашить нас, и отправила это вместо нас».
«Почему?» спросила Шарлотта.
Дональд поднял глаза. «Чтобы остановить конец света. Чтобы никого не убивать. Чтобы проявить к людям сострадание».
«Значит, все в семнадцатой в порядке?»
Дональд пролистал страницы отчета. «Нет», — сказал он. «По какой-то причине она не смогла предотвратить открытие шлюза. Это часть процедуры. А при том количестве газа, которое было снаружи, у них не было ни единого шанса».
«Я разговаривала кое с кем в семнадцатой», — сказала Шарлотта. «Твоя подруга… эта мэр там. Там есть люди. Она сказала, что они проложили себе путь через туннель».
Дональд улыбнулся. Он кивнул. «Конечно. Конечно. Она хотела, чтобы я думал, что она идет за нами».
«Ну, я думаю, что теперь она идет за нами».
«Нам нужно связаться с ней».
«Что нам нужно сделать, — сказал Дарси, — так это начать думать о конце этой смены. Примерно через час начнется адское побоище».
Дональд и Шарлотта повернулись к нему. Он стоял у двери, рядом с тем местом, где Дональда били ногами.
«Я имею в виду моего босса», — сказал Дарси. «Он будет в ярости, когда проснется и обнаружит, что заключенный сбежал во время моей смены».
Хранилище 17
Джульетта и Раф остановились на нижней станции заместителей, чтобы поискать другую рацию или запасную батарею. Ни того, ни другого они не нашли. Зарядная стойка все еще висела на стене, но она не была подключена к импровизированной линии электропередач, проходящей по лестничной клетке. Джульетта взвешивала, стоит ли оставаться здесь и получить немного сока в портативном устройстве или лучше подождать, пока они доберутся до станции «Мидс» или IT…
«Эй», — прошептал Раф. «Ты что-то слышишь?»
Джульетта посветила фонариком вглубь офиса. Ей показалось, что она услышала чей-то плач. «Пойдем», — сказала она.
Она оставила зарядное устройство в покое и направилась обратно к камерам. В самой последней камере сидела темная фигура и всхлипывала. Джульетта сначала подумала, что это Хэнк, что он забрел в ближайшее место, похожее на дом, только для того, чтобы понять, в каком состоянии находится этот мир. Но человек был в рясе. Это был отец Вендель, который смотрел на них из-за решетки. Слезы на его глазах блестели в свете фонаря. На скамейке рядом с ним горела маленькая свеча, воск капал на землю.
Дверь в камеру была закрыта не до конца. Джульетта открыла ее и вошла внутрь. «Отец?»
Старик выглядел ужасно. В руках у него были потрепанные остатки древней книги. Не книга, а стопка вырванных страниц. Страницы были разбросаны по скамейке и на полу. Опустив свет, Джульетта увидела, что стоит на ковре с мелким узором. По всем страницам шел узор из черных полос, предложения и слова были нечитаемы. Подобные страницы Джульетта видела однажды в книге, хранившейся в клетке, — в книге, где можно было прочесть только одно предложение из пяти.
«Оставьте меня», — сказал отец Вендель.
У нее возникло искушение, но она не сделала этого. «Отец, это я, Джульетта. Что вы здесь делаете?»
Вендель фыркнул и стал перелистывать страницы, как будто что-то искал. «Исайя», — сказал он. «Исайя, где ты? Все не в порядке».
«Где ваша община?» спросила Джульетта.
«Уже не моя». Он вытер нос, и Джульетта почувствовала, как Раф дернул ее за локоть, чтобы она оставила этого человека в покое.
«Вы не можете здесь оставаться», — сказала она. «У вас есть еда или вода?»
«У меня ничего нет. Иди».
«Идем», — шипел Раф.
Джульетта поправила на спине тяжелый груз — динамитные шашки. Отец Вендель разложил вокруг своих сапог новые страницы, проверяя каждую спереди и сзади.
«Внизу есть группа, которая планирует еще один раскоп», — сказала она ему. «Я собираюсь найти для них место получше, и они выведут отсюда наших людей. Может быть, вы могли бы пойти с нами на одну из ферм и попробовать раздобыть немного еды, может быть, вы сможете помочь. Вы могли бы пригодиться людям внизу».
«Для чего?» спросил Вендель. Он шлепнул страницу на скамейку, и несколько других страниц разлетелись. «Адский огонь или надежда», — сказал он. «Выбирай. Одно или другое. Проклятие или спасение. На каждой странице. Выбирайте. Выбирайте». Он поднял на них глаза, умоляя их.
Джульетта встряхнула свою флягу, откупорила крышку и протянула ее Венделю. Свеча на скамье зашипела и задымилась, тени росли и уменьшались. Вендель принял флягу и сделал глоток. Он вернул флягу обратно.
«Я должен был увидеть это своими глазами», — прошептал он. «Я пошел в темноту, чтобы увидеть дьявола. И увидел. Шел-шел, и вот оно. Другой мир. Я вел свою паству к проклятию». Он исказил лицо, на мгновение изучил одну из страниц. «Или к спасению. Выбирайте».
Взяв со скамьи свечу, он поднес к ней страницу, чтобы лучше ее разглядеть. «А, Исайя, вот ты где». И воскресным баритоном он прочел: «Во время благоволения Моего Я отвечу тебе, и в день спасения Я помогу тебе; Я сохраню тебя и поставлю тебя заветом для народа, чтобы восстановить землю и возвратить ее опустошенные уделы». Вендель прикоснулся углом страницы к пламени и снова зарычал: «Ее опустошенные уделы»
Страница горела до тех пор, пока ему не пришлось ее отпустить. Она двигалась в воздухе, как оранжевая, уменьшающаяся птица.
«Пойдем», — шипел Раф, на этот раз более настойчиво.
Джульетта подняла руку. Она подошла к отцу Венделю и присела перед ним, положив руку ему на колено. Гнев, который она испытывала к нему из-за Маркуса, исчез. Гнев, который она испытывала, когда он внушал своим людям негодование по отношению к ней и ее раскопкам, исчез. На смену гневу пришло чувство вины — вины от осознания того, что все их страхи и недоверие были оправданы.
«Отец», — сказала она. «Наш народ будет проклят, если останется в этом месте. Я не смогу им помочь. Меня здесь не будет. Им понадобится ваше руководство, если они хотят попасть на другую сторону».
«Я им не нужен», — сказал он.
«Нет, нужны. Женщины в глубине этой шахты плачут о своих детях. Мужчины плачут о своих домах. Вы им нужны». И она знала, что это правда. Именно в трудные времена он был нужен им больше всего.
«Ты проведешь их», — сказал отец Вендель. «Ты проведешь их».
«Нет, не проведу. Вы — их спасение. Я прокляну тех, кто это сделал. Я отправлю их прямо в ад».
Вендель поднял взгляд от своих коленей. Горячий воск стекал по его пальцам, но он, казалось, не замечал этого. Запах жженой бумаги наполнил комнату, и он положил руку на голову Джульетты.
«В таком случае, дитя мое, я благословляю твое путешествие».
С этим благословением путь по лестнице стал тяжелее. А может быть, дело было в весе палок взрывчатки на спине, которая, как знала Джульетта, пригодилась бы для прокладки тоннеля внизу. Их можно было использовать для спасения, но она использовала их для проклятия. Они были похожи на страницы книги Венделя, поскольку предлагали и то, и другое. Подойдя к фермам, она вспомнила, что Эрик настоял на том, чтобы она взяла динамит. Другим не терпелось посмотреть, как она это сделает.
Когда они с Рафом добрались до нижней фермы, то сразу поняли, что что-то не так. От взлома двери исходил жар и злой воздух. Первая мысль была о пожаре, и, живя в бункере, она знала, что там больше нет работающих водяных шлангов. Но яркий свет в коридоре и на внешних площадках для выращивания намекал на другое.
На земле у ворот охраны лежал мужчина, его тело лежало боком к коридору. Раздетого до трусов и майки, Джульетта не узнала помощника шерифа Хэнка, пока не оказалась рядом с ним. Она почувствовала облегчение, когда он пошевелился. Он прикрыл глаза и крепче сжал пистолет, лежащий на груди; пот пропитал его одежду.