XVI. НОВЫЙ ЗАВЕДУЮЩИЙ
Прошел месяц. Морозные туманные дни сменились ясными солнечными. Кой-где на полях вытаяли кочки, на которых вороны и грачи чистили свои носы.
Гришка, заядлый голубятник, все чаще и чаще стал отлучаться из мастерской и пропадал целыми часами на чердаке тайдановой избушки, где у него в голубятне две хохлатые голубки сидели на яйцах.
— Гришко! корзинко работать надо! — ворчал Шандор.
— Ну так что, я не работаю, что ли? выйти нельзя! — огрызался Гришка.
И Тайдан все чаще выходил из своей избушки, смотрел не небо, на солнце, на скворешники.
— Вот-вот скворцы должны быть, — говорил он ребятам, и лицо его расплывалось.
— Весна идет!
В один из таких дней в приют явился незнакомый человек, спросил заведующую.
Сенька повел его к Катерине Астафьевне и слышал, как он сказал:
— Я — новый заведующий.
Через минуту по всем углам неслось:
— Новый заведующий, новый заведующий!..
А Сенька через двор бежал уже к Тайдану. Приоткрыл дверь и крикнул:
— Новый заведующий!
Манька-Ворона подсматривала в щелочку двери и разочарованно говорила столпившимся девочкам:
— О-о! какой-то простой мужик... и ножа у него никакого, и вил не видать...
— Дура! — обругала ее Зойка, — болтай, болтай... в кладовку захотела?
— А хоть и в кладовку посадят — не боюсь! И богу буду молиться! буду! буду! И в коммунию не запишусь! Что они со мной сделают?
— Замолчи, Манька! — зашикали на нее девочки. — Чтобы из-за тебя и нам попало!
Растворилась дверь. Девочки отскочили как ошпаренные.
— Это вот наши девочки, — рекомендовала Катерина Астафьевна.
Заведующий поздоровался. Осмотрел спальню, спустился вниз к мальчикам, в мастерскую.
Мальчишки притихли.
— Как сыро здесь и грязно, — сказал заведующий, — давно белили?
— Два года не белено, — не дают ни денег, ни извести, что поделаешь? — ответила Катерина Астафьевна.
Прошли в спальню, где вплотную стояло 20 кроватей, и только около самых стен можно было проходить.
— Здесь еще сырее, — пожимал плечами заведующий.
Вечером после ужина собрались в столовой. Новый заведующий расспрашивал ребят, кого как зовут, откуда они, есть ли отец и мать, давно ли в приюте.
Сначала ребята неохотно отвечали, боялись проговориться, как бы чего не вышло: неизвестно, для чего спрашивает.
Заведующий рассказал про себя, откуда он, где бывал, что видал. Оказалось, что он чуть не всю Сибирь исколесил, всяких людей видал, в других странах бывал.
Тут и ребят разманило рассказывать про свою жизнь.
Жихарка поведал, что он во всех городских приютах перебывал.
— Ну и что же? — спросил заведующий.
— Ничего, — везде одинаково.
— Хорошо или плохо?
— Плохо. Все-таки дома лучше. Там мать, по крайней мере, каждый праздник...
Но Жихарке не дали договорить, наперебой ударились все в воспоминанья.
Вспоминали дом, отцов, матерей, сестер. Зойка, самая старшая из девочек, всплакнула, вспомнив свою тяжелую жизнь на улицах города после смерти матери. Колька рассказал про дядю-тюремщика: он к дяде никогда не пойдет, хоть обсыпь его золотом, — ни за что!
— Ну, ребята, довольно печальных воспоминаний, — сказал заведующий. — Что было, то прошло... Ваша жизнь впереди. Надо быть смелым, бодрым и веселым. Давайте лучше песню споем. Вы какие знаете?
— Сени! — сказал смеясь Жихарка.
— Сени? Ну, сени так сени. Давайте!
Пели "Сени", потом погрустили над "Колодниками", перешли опять к веселым песням; все разошлись, Гришка вышел из круга и пустился в плясовую.
Все закончили общим хороводом.
— Ну, и довольно для первого знакомства, — сказал заведующий, — пора и спать! Покойной ночи, ребята!
— Спокойной ночи, приятного сна! — кричали ребята, расходясь по спальням, довольные и веселые.
Степанида и Тайдан делились впечатлениями.
— Чудной какой-то, — заметила Степанида.
— Да, чудило! А ребятам любо, да и нам ничего.
В своей избушке Тайдан нашел солдата, который спрятался на чердаке, когда узнал, что приехал новый заведующий.
— Ну, как? Про меня не было разговору? — спросил он встревоженно.
— По мне, так тебе и бояться нечего. Веселый мужик, видать, душевный.
— Да, на них тоже положись! Нет, пока не буду показываться, а ты как-нибудь к слову спроси: как, дескать, солдат, который ежели отстал от своих, — что с ним сделают?
— Ладно, спрошу, не тревожься, — успокоил Тайдан. — Он, наверно, завтра еще в город уедет... Так приезжал — посмотреть, ознакомиться.
XVII. ЖИЗНЬ ПО-НОВОМУ
Как-то все живо пошло само собой: новый заведующий подружился с ребятами, ребята с ним.
Катерину Астафьевну совсем проводили в город; девочки для порядка всплакнули, но через час после отъезда все уже и забыли о ней, так как в этот день все было необычайно ново.
Столовая была превращена в зал собрания. Все уселись чинно за столами, даже малыши Санька и Тимка сидели важно за передним столом и ждали, что будет.
Тайдан, Шандор, Степанида и няня, — все были налицо.
— Надо выбрать председателя собрания и секретаря, который будет записывать все, что мы здесь постановим, — предложил заведующий.
— Кого председателем?
— Тайдана! — закричали ребята, — Тайдана!
— Михаил Федорович, — назвал заведующий Тайдана, — садитесь вот за этот столик.
Тайдан сконфузился, не знал, как ему быть и что делать: может, шутит все заведующий? Только узкие, как щелочки, глаза, спрятанные в лучистые морщины, выдавали его радость.
Секретарем выбрали Андрейку, самого смирного мальчишку, хотя по грамоте лучше всех был Мишка.
Степанида с няней сидели у печки и ничего не понимали.
Заведующий объявил, какие вопросы будут обсуждаться на собрании.
Председатель не знал, как вести собрание, ребята не знали, что говорить, а секретарь не знал, что писать. Заведующему пришлось на все три фронта разрываться.
Первый вопрос — привести все в порядок и навести в доме чистоту своими силами — решен был единогласно.
Санька поднятие рук понял так, что это ребята меряются, кто выше, встал на стол и поднял обе руки:
— Вот я какой! дядя, смотри!
— Да, да, большой, — засмеялся заведующий, снимая его со стола; засмеялось и все собрание.
Вторым делом — надо перенести работы из дома в настоящую мастерскую, где зимой стоял скот, а для коровы наладить стойку под навесом.
— Это нужно для того, — пояснил заведующий, — чтобы нам было посвободнее, и чтобы была наверху одна свободная комната, где мы все вместе будем собираться вечерами. Но, ребята, одно условие: мы должны будем делать все сами, своими руками. Представьте вы себе, что мы — на необитаемом острове, как Робинзон Крузо, — слыхали про такого?
— Слыхали, читали, — ответило несколько голосов.
— Вот, значит, все мы Робинзоны, понимаете? и надеяться нам не на кого, только на себя. Но нам лучше, чем Робинзону: у него ничего не было, у нас все есть; нам остается только поработать. А вы знаете советский закон: "Кто не трудится, тот не ест"! Это означает: кто хочет есть, тот должен и потрудиться! Правильно это?
— Правильно! — согласились все, и Санька с Тимкой кричали: — правильно!
Тайдан решил сказать о солдате: подходящий момент, ребята поддержат.
— Еще бы вопросец один, — робко заявил Тайдан.
— Пожалуйста, какой вопрос? — спросил заведующий.
— Солдат тут у нас, спасенный ребятами.
— Какой солдат? Из Красной армии?
— Нет, из белой...
Ребята все замерли: — "Эх, напрасно Тайдан сказал", — думали они.
— Кто его спас, от чего? — заинтересовался заведующий.
— Вон они, Гошка с Колькой, обмороженного подобрали ночью, чуть сами не замерзли, — докладывал Тайдан.
— Ах, вот как, — и заведующий посмотрел на Гошку и Кольку.
— Мы не знали, что за человек, темять была и буран, — оправдывался Колька.
— Ого! Совсем герои! А где солдат-то, нельзя ли позвать?
Ребята видели, что заведующий не рассердился, а скорее доволен, что спасли человека, — повеселели.
Позвали солдата. Тот робко вошел, поздоровался.
— Здравствуйте, — ответил заведующий, — я и не знал, что у нас еще и пленник...
Солдат понял, что его сейчас свяжут, как пленника, и отправят в город — в тюрьму.
Побледнел, руки задрожали.
— Вы куда меня хотите отправлять? Я ведь что ж... человек... подневольный, куда посылают, туда и иду. Не пойдешь, — все равно пуля.
— Я никуда вас не хочу отправлять, я вас не знаю, а вот как собрание скажет, куда вас?
— Оставить бы у нас пока... — нерешительно сказал Гошка.
— Как, ребята? Он — хороший человек? Михайло Федорович, вы его знаете?
— Тайдан, оставить! — уж более настойчиво твердили ребята.
— Надежный парень, — сказал Тайдан, — нам в хозяйстве помогает.
— Значит, оставить?
Все закричали:
— Оставить, оставить!
— Садитесь, вы теперь равноправный член нашего дома, — сказал заведующий солдату.
Всем опять сделалось весело.
Порешили работу начать завтра с утра.
Звонок дежурного к вечернему чаю прервал собрание.
Санька скакал по полу, хлопал в ладоши и кричал:
— Я Лобинзон Пузо... Лобинзон Пузо!
Ребята смеялись, а заведующий схватил Саньку за руки, поднял его выше головы и смеясь говорил:
— Ты еще только Пузо, а Робинзоном потом будешь!
С утра работа закипела: кто вытаскивал кровать во двор, кто месил глину, кто чистил мастерскую.
Ребята с азартом хватались за работу.
Заведующий, весь забрызганный известкой, белил потолки, стены.
Когда было все замазано, выбелено — осталось самое трудное и неприятное — мыть полы.
— Это девчонкина работа, мы не будем мыть! — сказал Васька.
Заведующий запротестовал, так как девочки все работали так же, как и мальчики.
Притащили горячей воды. Заведующий взял тряпку и спросил — кто будет мыть с ним большую комнату?