Со свистом меч Шао Цзюнь достиг правого плеча врага, лишив возможности пользоваться и второй рукой. Пошатываясь, он отступил на два шага и замер. На его лице читались гнев и непокорность.
Только тогда ассасин легко коснулась земли. Она зависла в воздухе не благодаря сверхспособностям, а шэн-бяо[12] в левой руке. Веревка была тонкой, но необычайно прочной, поскольку ее сплели из дикого шелка и сухожилий оленей. Эту вещь девушка получила, когда еще живой император отвел ее охранять Леопардовый павильон. Она вытащила дротик сразу, как только мужчина с мечом выскочил из зарослей, поэтому даже после сруба обеих веток не упала вниз. Убийца же оказался чересчур самоуверен, предположив, что жертва вот-вот упадет, а в итоге фактически лишился рук. В искусстве фехтования он однозначно превосходил своего врага, вот только после ранений верхние конечности превратились в бесполезные отростки.
Шао Цзюнь замешкалась. До смерти господина Чжу она никого убивала, а затем внутренний барьер исчез. Вот только сейчас перед ней стоял фактически безоружный человек. Воспользовавшись ее замешательством, тот развернулся и обратился в бегство. Несостоявшийся убийца больше не мог шевелить руками, но ноги-то остались целы, и мужчина рванул вперед. Шао Цзюнь понимала: это лишь добавит ей проблем, и развернулась остановить беглеца. К тому моменту мужчина добежал до камфорного дерева, и когда она приготовилась пронзить мечом его лопатку, из-за дерева появился второй человек с клинком в руках. Он раскрыл себя, поскольку жертва уже истратила достаточно сил, и можно было нанести решающий удар. Девушка не на шутку испугалась, ведь никак не ожидала столкнуться со вторым противником.
Решив защищаться, а не ловить убегающего, она сделала кульбит и извернулась, словно ветка ивы, чтобы этим невероятным движением увернуться от острия вражеского меча. Хотя ей это и удалось, все ее тело покрылось мурашками.
Не в первый раз она сталкивалась с убийцами, которых подослали евнухи-фавориты. Самая опасная встреча произошла во Флоренции, и тогда же прервалась линия жизни господина Чжу. Вестник смерти гнался за ними из самой Венеции. В конце концов, если бы не помощь Эцио, Шао Цзюнь не смогла бы сбежать от преследователя. Сейчас она поняла: мужчина, появившийся из-за дерева, в разы сильнее флорентийского убийцы.
Даже уклонившись, Шао Цзюнь не избежала опасности, ведь колющий удар мог превратиться в режущий – решать предстояло ей. Просчитав варианты, девушка решила выбрать из двух зол меньшее в надежде – тогда получится минимизировать урон и останутся силы для побега.
Меч прошел сбоку, задев поясницу. Казалось, все кругом остановилось: дуновение ветра, падающие листья, ползущий муравей. Неожиданно в этом вязком потоке времени что-то заблестело и остановило меч нападавшего, предотвратив смертельный удар.
Шао Цзюнь не услышала, как скрестились клинки, и заметила лишь искры – все произошло слишком быстро. Она невольно вздохнула. В краткий миг две тени столкнулись, лязгнула сталь, а затем оппоненты замерли.
Девушка задержала дыхание. Раненый забыл о побеге и замер под деревом, наблюдая за сражением. В темноте оказалось невозможно разглядеть лиц, но спаситель Шао Цзюнь оказался выше своего противника и, похоже, превосходил по силе.
Раздался звук удара, и воин пониже оказался на земле. Шао Цзюнь с облегчением выдохнула. Меч снова сверкнул и метнулся в сторону того, кто прятался под деревом. Увидев поверженного соратника, дрожащий от страха мужчина снова приготовился бежать, но, вскрикнув, упал. Из его рук вырвались разноцветные огни и, взмыв в небо, взорвались.
«Фейерверк!»
Сердце девушки затрепетало. Ее защитник подошел к трупу под деревом, вытащил меч из тела и вытер об одежду покойного. Затем спокойно сказал:
– Госпожа Милосердная, скоро придет подкрепление для Гао Фэна. Скорее следуйте за мной.
Выходит, один из убитых – это Гао Фэн из Восьми тигров[13]. Шао Цзюнь хотела подробнее расспросить незнакомца о том, что сейчас произошло, но у подножия горы появилось множество огоньков, поэтому она молча последовала за своим спасителем в противоположную от них сторону.
Гора Волун была невысокой. Люди забредали сюда редко, потому местный лес густо разросся, скрыв все тропинки. Неизвестный шел очень быстро. Девушка не отставала и потрясенно думала: «Титула Милосердной наложницы я, кстати, лишилась, когда умер прошлый император. Хотя плевать мне на титул. Куда важнее другое… Это же наставник! Он привел меня в Братство!»
Шао Цзюнь узнала спокойный старческий голос, хотя никогда не видела лица своего мастера, который привел ее в Братство ассасинов. Она сомневалась, что когда-нибудь снова увидит его живым, даже когда оставляла метку в академии… Сейчас же будто обрела почву под ногами.
Вскоре впереди показался пустырь, где росла старая сосна с невероятно густой кроной. Подойдя к дереву, мужчина остановился и тихо сказал:
– Мы на месте. Пока можно забыть о погоне.
Шао Цзюнь показалось, будто они пошли в пещеру, ведь сквозь листву на дереве не приникал ни один луч света. Девушка подошла ближе и опустилась на одно колено. Согнув левую руку в локте, она положила ее на грудь и, чуть поклонившись, сказала:
– Вы совсем не изменились… А можете, как и раньше, звать меня сестрой?
Она проявила учтивость перед старшим поколением Братства ассасинов. Когда наставник спас Шао Цзюнь из лап евнухов-фаворитов, для него она была совсем малышкой, вот обращение и прицепилось.
В непроглядной тьме появился огонек – мужчина зажег лучину. Слабый свет осветил жилистое, худое лицо. Глядя на девушку, собеседник слегка улыбнулся:
– Ну-у… Хорошо. Тогда ты зови меня Янмином. И, кстати, в Братстве совсем не нужно бояться дворцового титула.
Девушка вздрогнула. По отдельности два этих слова ничего из себя не представляли, но в сочетании друг с другом могли сотрясти Поднебесную. Во дворце она когда-то слышала это имя, только никогда не связывала его с Братством ассасинов.
Казалось, ее спутник разглядел зародившиеся в сердце девушки сомнение, потому прошептал:
– Еще меня знают под именем Ван Шоужэнь[14]. Все эти два года… Сестра, спасибо тебе за помощь.
Шао Цзюнь едва исполнилось четырнадцать при их первой встрече, тогда же ее и приняли в Братство ассасинов. А два года спустя император скончался, наставник исчез. Следующие пять лет с ней занимался Чжу Цзююань, и им довелось многое пережить. Особенно сильно сказалась смерть господина Чжу – за одну ночь девушка будто повзрослела на десять лет, и ее наивность исчезла без следа. Теперь это была не та шестнадцатилетняя малышка, которую запомнил Янмин.
– А как вы вступили в Братство? – нерешительно спросила Шао Цзюнь.
У девушки в голове не укладывалось, что такой известный человек состоит в Братстве ассасинов. Ей очень хотелось узнать все, даже если казалось невежливым.
Огонек потух. Собеседник на миг замер, а затем сказал:
– Сейчас не лучшее время для подобного разговора. Дождемся более благоприятного момента, а пока давай найдем место для привала.
Он посмотрел на небо и продолжил:
– После твоего возвращения Чжан Юн сразу стал следить за тобой. Что думаешь делать дальше?
– Этот старик точно не успокоится и будет продолжать посылать убийц. Я думаю, стоит как можно поскорее уйти отсюда. Поэтому… хочу еще раз съездить в столицу.
Глава 2Окольный путьКосуми
У Юй Даюна при взгляде на труп екнуло сердце.
Перед ним на столе лежал не абы кто, а столичный чиновник Императорского бюро и глава Совета рабочих – Гао Фэн по прозвищу Черт. В этом году ему исполнилось тридцать четыре, и, несмотря на это, мужчина уже занимал такой высокий пост, естественно, благодаря связи с Чжан Юном. И старик благоволил ему сильнее, чем Даюну.
А последний не знал, радоваться ему или скорбеть вследствие кончины товарища. Когда Черт исчез, Даюн позлорадствовал. Они получили приказ действовать вместе, но Фэн что-то выяснил и решил присвоить все заслуги себе. Правда, расчеты не оправдались, и мужчина погиб.
– Евнух Юй.
Его позвал Май Бин, старший дворцовый евнух и личный слуга Даюна. Он хорошо понимал переменчивое настроение последнего, поскольку мужчины давно знали друг друга. Услышав знакомый голос, тот ответил:
– В чем дело, мой милый Бин?
– Евнух Чжан тут… – ответил собеседник и открыл ворота.
За ним оказался большой паланкин, который несли двадцать четыре человека. Евнух Юй не ожидал того, поэтому поспешно подошел и с низким поклоном сказал:
– Приветствую вас, почтенный господин тиду.
Невероятно, но факт: евнух стоял во главе войска. Чжан Юн командовал стотысячной армией, охраняющей Пекин, и считался самым могущественным человеком в стране. Паланкин обычных служащих несли восемь человек, а его обслуживали двадцать четыре! Внутри находились и стол, и стул, и роскошная тахта. Любой зевака, увидев эту громадину, сразу поймет: приехал тиду. Также люди поговаривали, будто этот человек носит звание первого клинка столицы.
Ходила легенда о том, как тюркский князь послал своего личного телохранителя убить императора Чжу Хо-учжао[15], когда тот совершал поездку за пределы империи. Воины правителя оказались бессильны перед убийцей, а евнух Чжан остановил его, выставив меч против тридцатикилограммовой железной дубины. В бою Юн стесал плоть со всех конечностей тюркского воина, оставив голые кости. Мысль, что воин одним лишь мечом остановил того монстра, заставляла трепетать сердце бесстрашного Даюна. А после того как старик устранил изначального главу Восьми тигров Лю Цзиня, евнух Юй стал еще больше раболепствовать перед старшим дворцовым евнухом.
Занавеска паланкина откинулась, и наружу выглянул Цю Цзюй – личный охранник Чжана. Мужчина спустился и встал рядом с дверцами паланкина, откуда медленно выбрался и сам Юн. Он всегда выглядел аристократично и казался высоконравственным, особенно на фоне Даюна, который смахивал на разбойника с большой дороги. Старику не хватало только бороды, и его можно было бы принять за мудреца из какого-нибудь монастыря.