Мы взяли с собой большой запас еды, сменной одежды, палатки и всевозможные мелочи, что могут пригодиться в долгой дороге. Половина багажника каждой из машин была заставлена канистрами с бензином. В городе его осталось не так много, и мы использовали запасы, которые привезли со склада бункерских.
Дорога предстояла дальняя. И на этот раз мы не рискнули ехать без остановок, и Синий наметил на карте места для ночёвок.
Мы выезжали на рассвете. На этот раз я первым вёл машину, а Синий должен был заменить меня под вечер. Так получилось, что мой УАЗ последним выезжал со стоянки, хотя потом должен был перестроиться в начало колонны.
Я медленно вёл машину к воротам, как внезапно услышал громкий лай. Выглянул в окно, и на лице расцвела улыбка. Тут же нажал на тормоза и выскочил из УАЗа.
— Уран! — воскликнул я и обнял волка. — Как ты, дружище?
Он выглядел очень исхудавшим, но кости уже срослись. Кончик уха был откусан, да и шерсть на месте ранений росла плохо. Но он был жив и энергичен, как щенок. Раздвоенный хвост так и метался туда-сюда.
Я обнимал его целую минуту, пока не прибежала медсестра из больницы.
— Вот он где, — запыхавшись, сказала полноватая женщина. — Вы извините, вырвался на перевязке. Не смогла удержать.
— Всё в порядке, — ответил я женщине и почесал волка по загривку. — Он просто соскучился, не ругать же его за это.
— Да, но ему бы полежать ещё несколько дней.
— Вы забываете, что он не человек. И по природе не сможет соблюдать все требования врача, собственно, поэтому вы к нему и приставлены.
Женщина замялась. Видимо, я её смутил.
— Вы можете быть пока свободны. Но приглядывайте за моим другом, пока я буду в отъезде, — попросил я.
— Хорошо, — кивнула она и убежала в направлении больницы.
Так хотелось просто посадить волка в машину и взять с собой. И по глазам Урана видел, что он и сам безумно этого хочет.
Но дорога на самом деле предстояла сложная, а он ещё не до конца поправился.
— Прости, дружок. Не могу взять с собой. Но в следующий раз обязательно!
Волк опустил хвост и насупил уши. Заскулил, как щенок.
— Не могу, тебе надо поправляться, — повторил я.
Мне было невероятно сложно отказать этим большим жалостливым глазам.
Меня спасла Тётя Клава, которая оказалась в нужном месте, в нужное время. Бежала к нашей колонне, чтобы передать еду в дорогу.
— Ох ты, божечки! Уран поправился! — обрадовалась старушка, передала мне котомки с едой и погладила волка по голове. — А чего такой грустный?
— Да вот в рейд его не беру, поэтому и поник, — ответил я и убрал еду в машину. — Спасибо, что подкармливаете. Теперь наша дорога будет не такой унылой.
Волк повернул морду к Тёте Клаве, словно она могла на что-то повлиять.
— Ох, как исхудал-то, — посетовала старушка и достала из кармана завёрнутый в пакет пирожок. — Пойдём, накормлю?
Перед волком встал неловкий выбор: дальше смотреть на меня умоляющими глазами или пойти вкусно поесть. И, конечно, он, как приличный зверь, выбрал второе. Выбрал бы первое, и я бы точно заподозрил, что в его тело вселился человек.
Мы выехали ранним утром. Ночью прошёлся дождь, и дороги размыло, что затрудняло движение колонны. Зато у Червя изрядно улучшилось настроение. Он катался в этой почве как сыр в масле. Да и все наши уже привыкли к моему громадному питомцу, поэтому внезапно задрожавшая рядом земля уже никого не пугала.
Первый день пути прошёл без происшествий. Несколько раз останавливались, чтобы размять ноги.
А к ночи уже добрались до обозначенного Синим места стоянки. Факел разжёг костёр. Поскольку вокруг была сплошь мёртвая земля, мы использовали захваченные из города дрова.
Расставили раскладные стулья вокруг костра и устроили посиделки. Наелись до отвала и выпили пару стопок водки. Я даже в какой-то миг забыл, что нахожусь в мире постапокалипсиса.
Учёные решили пройтись, разведать местность. Тем более, я окружил каждого индивидуальным куполом, и радиация была им не страшна. Большинство мутантов тоже решили прогуляться перед сном, ведь завтра предстояло снова сидеть на попе ровно до самого захода солнца.
Я остался у костра. А рядом со Мной — Степанов, Лавина и Буря.
Внезапно Мрак вернулся и обратился к Буре:
— Может быть, ты хочешь составить мне компанию?
Буря вопросительно посмотрела на отца, и он одобрительно кивнул. Последнее время она стала прислушиваться к его мнению. Девушка ответила:
— А почему бы и нет.
Она встала, а Мрак подал ей руку. Буря улыбнулась и пошла возле него.
— Мор, — обратился ко мне Степанов, — этот молодой человек с честными намерениями к моей дочери?
— Конечно, — ответил я, — готов за него ручаться. Вы не переживайте, Мрак ради Бури и жизнь отдаст, если придётся.
— Не дай бог, — тихо отозвался учёный.
— Вы всё ещё верите в бога? — усмехнулся я, смотря на пламя костра.
Треск огоньков в тишине выжженного мира успокаивал, и даже немного усыплял. Но откровенный ответ Степанова сразу взбодрил меня:
— Не верю. Но никак не могу избавиться от привычки упоминать его. Ещё до судного дня привык.
— Скучаете по прежнему миру?
— Постоянно, — на выдохе ответил Степанов. — Я уж и не мечтал вот так вот сидеть у костра, вдыхать воздух без противогаза и не бояться умереть. Так что спасибо за этот купол.
Он приложил руку к лицу, трогая прилегающий к коже воздух, где и находилась моя защита из уплотнённых частиц.
— Словно воздух стал густым, — констатировал Степанов. — Это поистине феноменально. Будь у меня больше времени, я бы обязательно изучил эту способность.
— А я бы не дался, — усмехнулся я.
— Это вы сейчас так говорите. А ведь если не получится предотвратить судный день, то технология на основе ваших способностей может спасти человечество от вымирания.
Я задумался. И моё мнение резко изменилось. Но я не спешил об этом сообщать. Сперва надо первый план с перемещением во времени проработать, а если уж он не сработает, то думать дальше.
— Я не понимаю, — встряла в разговор Лавина. — Почему все говорят о вымирании человечества? С чего бы? Мы же эволюционировали в мутантов и прекрасно себе живём.
— Лавина, а вы заметили, как мало сейчас рождается девочек? — спросил у неё Степанов. — И с каждым годом их становится всё меньше.
— Это не аргумент. Если мы за семьдесят лет так эволюционировали, то представьте, что будет дальше. Ну не будут рождаться девочки, тогда люди научатся почкованием размножаться.
Я представил эту картину и рассмеялся. Это же надо было придумать!
— Люди устроены немного иначе, — ответил Степанов, не скрывая улыбки.
— Так что мешает нам эволюционировать дальше? — продолжила расспросы Лавина.
А мне и самому было интересно послушать, ведь в вопросе вымирания человечества было слишком много противоречий.
Но не успел Степанов начать лекцию просвещения, как я увидел бегущего к нам Факела. Узнал по горящим ладоням.
Я встал и направился к нему.
— Что-то случилось? — спросил я, когда он ещё не успел добежать.
— Одиночка по округе бродит! — выкрикнул он.
А вечер так хорошо начинался. Вот не бывает в этом мире спокойствия!
— Какой ещё одиночка? Ты горящие глаза видел? — спросил я в глубине души надеясь, что Факел заметил кого-то из вольного племени.
— Видел. Идёт в нашу сторону. Шатается, как живой мертвец, — судорожно ответил Факел.
— Просто идёт? — удивился я. — И не нападает?
— Да, — смутился Факел, и походу сам понял, что что-то не так. — Просто идёт.
— Ну, пошли тогда его встретим, — предложил я и похлопал друга по плечу. — А то вдруг адекватный.
— Да не похож он на адеквата. Сто пудов одиночка!
— А вот не надо судить людей по внешнему виду, — усмехнулся я. — Вспомни, как я выглядел во время войны мутантов. Даже ты шарахался. И что, я разве плохой?
— Нет.
— Тогда веди и не выпендривайся, — указал я.
Факел изобразил усмешку, хотя выглядела она уж очень фальшиво. Конечно, как не переживать, когда какой-то непонятный кадр рядом бродит.
Только вот я был уверен, что справлюсь с почти любым мутантом, поэтому мне было всё равно, что за ходячий мертвец там бродит.
Неизвестного нашли очень быстро, тем более он сам шёл нам навстречу.
И в самом деле на живой труп похож. Я аж сморщился. Он хромал к нам, еле переставляя ноги. Весь в засохшей грязи, словно он спал в ней.
— Эй, мужик, ты кто? — громко спросил я, не решаясь приближаться.
Мы остановились в пятидесяти метрах от него.
Ответ прозвучал невнятный. Бродячий мужик что-то мямлил, а что — не разберёшь.
Тогда мы подошли поближе. Причём Факел шёл позади меня, опасаясь приближаться. Но он хотя бы оставил огонь на ладонях, что худо-бедно освещал несколько метров вокруг.
Я увидел лицо мужика в свете огня и вздрогнул.
— Тебе чего надо? — со сталью в голосе спросил я, пряча своё смятение.
Он открыл рот, обнажая гнилые зубы, и ткнул в него указательным пальцем. А потом снова промямлил что-то совершенно невнятное.
— Есть хочешь? — уточнил я.
Мутант кивнул и, кажется, он слегка обрадовался от того, что его поняли.
— Нападать не будешь? — спросил я. — А то мы тебя одним ударом обратно в могилу отправим.
Мужик покачал головой.
— Ну тогда пошли.
И я повёл его к нашему костру.
— Мор, может, не надо? — причитал Факел.
— У нас достаточно еды, мы можем поделиться, — твёрдо ответил я.
— Так давай ему еду в руки всучим и отпустим. Зачем к лагерю-то вести?
— Ты заманал, — не выдержал я и рявкнул. — Мутант в беде, ты же видишь. Тебе что жалко, что он у костра погреется?
Факела совершенно не смущало, что идущий позади мутант всё прекрасно слышит.
— Не жалко. Но девок зачем пугать? — нашёл новый аргумент Факел.
— Да они через такое прошли, что тебе и не снилось! Причём каждая! Так что обычный бродяга их не напугает.