— Ты возненавидишь меня за это?
— Нет. Это же была не моя мать. А сейчас очень хочу познакомиться с той, кого считала мёртвой.
Отец обнял дочь. Глаза Степанова влажно блестели. Я же говорил, что чем опаснее монстр, тем больше он защищает своих. Не грех и повторить эту фразу.
Я демонстративно закашлял, перебивая идиллию.
— А что насчёт родственников моих людей? — спросил я. — Вы можете выяснить живы ли они.
— Да, конечно, — ответил Степанов. — Как раз спустимся, и я скопирую списки.
— Вы обещали мне экскурсию, если глава бункера будет не против, там же его территория, — напомнил я и повернул голову к Прохорову. — Так что, Евгений, мы бы хотели прогуляться по вашим владениям.
Глава бункера замялся, но всё же ответил:
— Я бы с радостью вас пригласил, если бы не мощный радиоактивный вокруг вас. Он может представлять угрозу для моих жителей. Да, и Михаил Леонардович ещё не объяснил, как он собирается взять с собой дочь без моего разрешения.
— Она одна из нас, ей не нужно разрешение! — возмутился учёный. — Да и я подготовил для неё специальный костюм, который не пропустит излучение.
— А у вас всего один такой костюм? — внезапно спросил Мрак. — А то мне бы тоже хотелось познакомиться с матерью моей девушки.
Факел присвистнул. А я улыбнулся. Добился-таки Мрак своего! И я был безумно рад за друга. За обоих друзей. Ведь Факел отнюдь не однозначно обнимал Ведьму за талию и прижимал к себе.
Осталось только Синему пару найти, и в нашем отряде будет полный комплект.
— К сожалению, я не подумал о тебе, Мрак, — почесал затылок Степанов. — Понадобится часа три-четыре, чтобы модернизировать ещё один костюм.
— А что, если я окружу каждого своим полем? — предложил я. — Вы же заметили, что это прекрасная замена химзащите?
— Да, но мы не проводили исследований, чтобы узнать, насколько от поля фонит.
— Так, давайте проведём! — предложила Буря. — Взять дозиметр и измерить фон — минутное дело.
— Да, но это нужно делать в стерильном помещении, — подметил Степанов.
— Вот не поверю, что у вас такого нет. А до него можно и в костюме дойти, — сказал я.
— Есть, — ответил Степанов и задумался. — Идея хорошая. Евгений Олегович, вы одобряете?
— Полностью. Только пусть первым Мор идёт. Что-то мне подсказывает, что вокруг него самый сильный фон. И если он сможет усмирить его полем на самом себе, то сможет и на остальных.
Дельное рассуждение. В этот раз я даже возражать не стал, а только кивнул.
От такого эксперимента грех отказываться. Мне и самому стало интересно, получится ли обезопасить окружающих от прекрасного меня.
Все одобрили идею, и мы вернулись в здание исследовательского центра. Я остался на первом этаже ждать, пока Степанов сходит за костюмом.
А остальные предпочли на это время вернуться в комнаты, чтобы помыться и отдохнуть. Как никак приехали вечером и всю ночь не спали.
Со мной остался лишь глава бункера, чтобы проследить, как проходит эксперимент.
Забавное у них тут разделение: внизу территория Прохорова, наверху — Степанова. И лишь формально Евгений является главным начальником центра. Так, у них получилось вечное противостояние мнений. И ни один, ни другой не могут ничего изменить.
Вскоре я облачился в белый костюм из толстого прорезиненного материала. Он напоминал тот, в котором выходят на поверхность сами бункерские. Только они носили противогазы, а здесь баллон с воздухом крепился на спине, и сам костюм был цельным.
Экран слегка запотевал от моего дыхания. На втором шаге зачесалась спина. Уж очень некомфортно было передвигаться в этой защите. Да я как космонавт себя чувствовал.
Мы зашли в лифт, и я убрал своё поле со Степанова и Прохорова.
Лифт остановился. Зашумела система фильтрации воздуха. Мы стояли под очищающими парами не меньше пяти минут, и только потом двери раскрылись.
Этот бункер особо ничем не отличался от остальных. Разве что коридоры уже, да на стенах при ярком освещении было видно, что там уже десятый слой краски.
— У вас тут тоже реактор? — спросил я у идущих впереди мужчин.
Наверняка для них мой голос прозвучал глухо из-за костюма. Если они вообще меня услышали через такой-то защитный слой.
— Да. На нижнем уровне, — ответил Степанов.
— Но туда экскурсии не водим, — иронично добавил Прохоров.
— Да мне уже хватило ваших реакторов, — отмахнулся я. — Это я из чистого любопытства. Неужели до судного дня было добыто столько ядерного топлива, что до сих пор хватает?
— Нет, конечно! — ответил Степанов. — Но в нынешних условиях нет проблем с его добычей.
— Удивительно, — усмехнулся я. — Кирпичный завод мы восстановить не можем. Но зато если надо ядерное топливо то, пожалуйста.
Прохоров и Степанов остановились у стальной двери. Глава бункера достал из кармана карту-ключ и прислонил к замку.
Дверь отъехала вбок. Евгений жестом велел заходить, и я зашёл. Это было крошечное помещение два на два метра.
А Степанов начал инструктаж:
— Как закроются двери, снимайте костюм и выстраивайте свою защиту. Как будете готовы, помахайте в камеру, и я открою следующую дверь.
— Хорошо, — согласился я, и дверь закрылась.
Как же приятно было избавиться от этого костюма! Провёл в нём не больше пятнадцати минут, а уже весь вспотел. Вытер рукавом пот со лба, и выстроил вокруг себя защиту, которая должна была удерживать радиоактивное излучение внутри купола.
Помахал на камеру. Открылась следующая дверь. И я зашёл в помещение, очень похожее на операционную. Кушетка. Две тумбы. Незнакомая аппаратура.
Ну и что мне дальше делать? Я посмотрел в камеру, что висела в углу комнаты, и пожал плечами. Сел на кушетку и стал ждать. Правда, непонятно чего.
Я так просидел минут десять, пока дверь в коридор обратно не открылась. Точнее, две двери. А значит, я не опасен для окружающих.
— Там что есть встроенный дозиметр? — спросил я у встретившего меня Степанова.
— А как же! У нас тут дозиметры везде распиханы. Особенно на верхних уровнях, на которые опускается лифт с поверхности.
— Ну и как от меня фонит?
— Никак. Так что пойдёмте за остальными. Сперва сходим к матери Катрины, потом устрою вам экскурсию.
Степанов повёл меня обратно к лифту.
— Её зовут Буря, — поправил я. — Это чтобы вы не забывали, кем она стала. Да и сдалась мне эта экскурсия. Давайте найдём брата Факела и мать Ведьмы. Это первостепенные задачи. Я им обещал.
— Хорошо. Только мне всё равно нужно будет подняться и отдать распоряжение насчёт Пети. Доверенные люди начнут эксперимент с осколками. Так, постепенно мы к чему-то и придём.
— Ага. Только хотелось бы побыстрее.
Мы зашли в лифт. И я слегка переделал свой купол, и создал новый вокруг Степанова. Пока он ходил к своим учёным, я собрал наших ребят. Только Синий предпочёл остаться в комнате и дальше спать. Ну и ладно, чем меньше народа, тем мне же проще будет.
Когда мы спустились на первый этаж, я застал Евгения у мониторов, транслирующих происходящее перед центром. Видно, камеры уже восстановили.
— Да они совсем в уборке не продвинулись, — сказал я, кивая на один из мониторов. — Может, вам будет проще это землёй засыпать?
— Нет, тогда запах останется ещё долго. А это лучшая приманка для хищных мутантов. Ещё не хватало нам червей и прочей нечисти.
— Это вы на моего питомца намекаете?
— И на него тоже. Уже два мутанта в его тоннели провалились.
— Так, пусть смотрят, куда идут, — усмехнулся я. — А вы дальше наблюдать за уборкой будете или же составите нам компанию? Хочу быстрее добраться до вашей базы данных и пройтись по пленным.
— Хм, хорошо.
И мы вчетвером спустились в бункер, не дожидаясь Степанова. Евгений шёл впереди. За ним — я. А за мной, держась за ручку, семенили Факел с Ведьмой.
Они тихо беседовали, но я уловил опасение каждого узнать, что дорогой человек давно умер.
Мы вышли к другому лифту и опустились на десятый уровень. Прошли по коридору к кабинету Евгения. Он открыл карточкой ничем не примечательную стальную дверь, за которой скрывалась роскошь цивилизации.
Здесь пахло деревом и кожей. И старыми книгами, которыми были уставлены шкафы. Над головой мерцала хрустальная люстра.
Мы прошли по ковру из шкуры бурого медведя и присели на кожаный диван, стоявший неподалёку от стола хозяина кабинета.
Евгений присел в своё кресло и открыл ноутбук известной всем в моём времени фирмы. За две минуты компьютер включился, и вскоре Прохоров попросил назвать интересующие нас имена.
— Костюк Сергей Викторович, — назвал имя брата Факел.
Евгений ввёл имя на клавиатуре и задумался.
— Хм, было три мутанта, которые представились таким именем.
— Брату сейчас должно быть двадцать три.
— Мне жаль, но все мутанты с таким именем мертвы, а их тела кремированы.
— Как он умер? — печально спросил Факел и устремил взгляд в пол.
— Он попал под программу «Из мутанта в человека», там набирали детей. Пятнадцать лет назад это было. Из этой программы не выжил никто.
— Ясно, — поник Факел.
— Если вас это утешит, то он не страдал. Мы всегда проводим эксперименты под мощным обезболивающим.
Факел промолчал, а я тихо пробормотал себе под нос:
— Ага, гуманитарии хр*новы.
Но благо Евгений меня не услышал и попросил продолжить. Если бы Прохоров был мне не нужен, то я бы и сам его прикончил за такое. Но, выбор уже сделан.
— Фролова Дарья Михайловна, — назвала имя матери Ведьма.
— Странно.
— Она жива⁈
— Здесь нет отметки. Вот в чём дело.
— А что есть? — уточнил я.
— Порядковый номер. Такое чувство, что её карту не оформили до конца.
— Специально?
— А это уже у Степанова надо спросить.
— Так спросите. У вас же наверняка связь есть, можете позвонить, чтоб мы пешком к нему не топали.
— Да, у нас имеется внутренняя вышка для связи на территории центра. Секунду.