Устал он кулаками добывать
Свой хлеб. И начал глину он таскать.
Изнемогал он. Тело изнывало.
На пропитанье денег не хватало.
Трудом измучен, полон горьких дум,
Он стал лицом печален и угрюм.
Смотря, как сладко жизнь других слагалась,
Гортань бедняги желчью наполнялась.
Он втихомолку плакал: «Бедный я!..
Чья жизнь на свете горше, чем моя?
Одним — барашек, сласти, дичь степная,
А мне — лепешка черствая, сухая.
И кошка носит шубку в холода...
Я — гол. Зима настанет — мне беда.
О смилостивься, боже, надо мною,
Пошли мне клад, когда я глину рою!
Я смыл бы с тела эту пыль и грязь
И зажил бы, в блаженство погрузясь!»
Вот так, ропща, трудом томил он тело
И вырыл древний череп почернелый.
Как перлы ожерелья, ряд зубов
Рассыпался давно — во мгле веков.
Но речью череп тот гласил немою:
«О друг, поладь покамест с нищетою!
Мой рот забит землей... И кто поймет,
Что пил, что ел я — слезы или мед?
Не огорчайся же из-за мгновенья
Своих скорбей в превратном мире тленья!»
Борец немому гласу тайны внял,
Он бремя горя с плеч широких снял.
И вольно к небу голову подъял он.
«О плоть безумная! — себе сказал он. —
Хоть будь ты раб с согбенною спиной,
Хоть будь ты самовластный царь земной,
Но ведь исчезнет в некое мгновенье
Все — и величие и униженье.
Растает радость; скорбь — как не была...
Останутся лишь добрые дела!»
Все тленно. Все — могил поглотят недра,
Богат ты, счастлив? — Раздавай же щедро.
Не верь величью блеска своего, —
Все будет вновь, как было до него.
Богатства, блага мира, — все минует,
Лишь правда чистая восторжествует.
Ты хочешь царство укрепить? Трудись.
В благодеяньях сердцем не скупись.
Благотвори, яви свои щедроты,
Отринь о бренном мелкие заботы!
Нет золота, мой друг, у Саади,
Тебе он перлы высыпал — гляди!
Читал я: где-то жил султан один,
Страны, забытой богом, властелин.
Был людям каждый шаг его — невзгода,
Дни превратил он в ночи для народа.
Ночами в горе бедный люд не спал,
Проклятия он шаху посылал.
Не зная, как им дальше жить на свете,
Столпились горожане у мечети.
И обратились к шейху, говоря:
«О мудрый старец, образумь царя!
Авось, твоих седин он устыдится,
Скажи ему — пусть бога побоится!»
А шейх: «Напрасно бога поминать!
Он слову истины не сможет внять».
Не говори об истине высокой
С тем, чья душа — вместилище порока.
С невеждой о науках рассуждать,
Что злак пшеничный в солончак бросать.
Твоих советов добрых не поймет он,
Обидится, тебя врагом сочтет он.
О друг, правдолюбивому царю
Я правду с чистым сердцем говорю.
Печатка перстня свойством обладает
Тем, что на воске оттиск оставляет.
Тиран моею речью разъярен?
Ну что ж, я сторож, а грабитель — он.
Так стой, с господней помощью, на страже,
Без страха отражая натиск вражий.
Не следует тебя благодарить.
Хвалу лишь богу можно возносить.
На службу благу бог тебя направил,
Как друг, без дела в мире не оставил.
Хоть по тропе деяний всяк идет,
Но ведь не каждый славы меч возьмет.
О, наделенный ангелоподобным
Высоким нравом, кротким и беззлобным!
Ставь ноги твердо на стезе твоей,
Дай бог тебе побольше ясных дней.
Пусть жизнь твоя добром и счастьем дышит,
И пусть твою молитву бог услышит.
Где можно мудростью уладить спор,
Не затевай с мечом в руках раздор.
Порою, чем напрасно крови литься,
От грозной смуты лучше откупиться.
В войне урон великий в наши дни.
Подарком лучше рот врагам заткни.
Ведь мудростью сильнейших побеждают,
Дары и зубы тигра притупляют.
С врагами в мире и в ладу живи,
В деяньях рассудительность яви.
Врага, как друга, надобно ласкать,
Успеешь кожу ты с него содрать.
Но ты страшись проклятий малых сил! —
Ведь силь растет из капель дождевых.
Твой гнев кипенья злобы не остудит,
И слабый враг пусть лучше другом будет.
Чем меньше у кого-нибудь друзей,
Тем будут и враги его сильней.
Коль враг сильнейшим войском обладает,
Глупец лишь безрассудный в бой вступает.
А если в битве ты врага сильней,
Топтать того нечестно, кто слабей.
Будь, как у льва, крепки твои запястья,
Мир все же — благо, а война — несчастье.
Коль видишь: разума бесплодна речь,
Тогда лишь можно обнажить свой меч.
Коль просит мира враг — не уклоняйся,
А ищет брани — то иди, сражайся.
А если первым враг войну начнет,
Давай отпор. Всевышний все зачтет.
И если враг врата войны закроет,
Он тем твое значение утроит.
Готовым будь на правые труды.
Не льсти любезно ищущим вражды.
Кто с дерзким мягок, тот не разумеет.
Что дерзкий только пуще обнаглеет.
С войсками на арабских скакунах
Скачи, неправых поражай в боях.
Но, если кроток, мягок он с тобою,
Не гневайся, не рвись напрасно к бою.
Коль враг покорно ко вратам твоим
Идет с поклоном, ты не ссорься с ним.
С врагом разбитым будь великодушен,
Покамест мир им снова не нарушен.
Советникам, прожившим долгий век,
Внимай!.. Разумен старый человек.
Порой, где сила сладить не сумеет,
Там все преграды мудрость одолеет.
В разгаре битв отхода путь проведай,
Покамест не увенчан ты победой.
И если дрогнул войск смятенный строй,
Ты безрассудно не бросайся в бой.
Когда проигран бой, уйти старайся,
Для новых битв себя спасти старайся.
Пусть в пять раз больше у тебя бойцов,
Беспечно ты не спи в стране врагов.
Ведь дома враг силен и с горстью малой,
Пять конных стоят пятисот, пожалуй.
Вперед в походе устремляя взгляд,
Остерегайся вражеских засад.
Коль от врага пути не меньше суток,
Ты ставь шатры, но зорок будь и чуток,
Чтоб нападение предотвратить
И череп Афрасьяба[76] размозжить.
У тех для боя сил не остается,
Кому проделать путь дневной придется.
И разгромишь врагов ты без труда,
Невежда сам себе вредит всегда.
Стяг сокруши сперва во вражьем стане,
В сраженье будь Рустама неустанней.
Но вслед врагу далеко, в глубь степей,
Не уходи, не оставляй друзей,
Не то увидишь: в темной туче пыли
Тебя враги в засаде окружили.
Но хуже пораженья, — сам поймешь, —
Коль войско разбежится на грабеж.
Ведь если войско грабить разбежится,
Защиты сам великий шах лишится.
Бойца, что подвиг совершил хоть раз,
Ты возвеличь достойно — в тот же час.
Чтоб с новой силой он на бой стремился,
Чтоб и с яджуджем[77] схватки не страшился,
В дни мира войско ты свое устрой,
Дабы всегда готово было в бой.
А воин, бедствующий ежечасно,