Суть обрети в сей жизни быстротечной! —
Покров истлеет, суть пребудет вечно.
Кто высшим знанием не овладел,
Тот в оболочке сути не, имел.
Когда добро и мир несем мы людям,
То и в земле спокойно спать мы будем.
Ты здесь о жизни будущей своей
Заботься, не надейся на друзей;
Дабы не испытать страданий многих,
Не забывай о страждущих, убогих.
Сокровища сегодня раздавай,
А завтра все, смотри, не потеряй!..
Возьми в далекий путь запас дорожный,
Знай — состраданье близких ненадежно.
Кто долю здесь для будущего взял,
Тот счастья мяч перед собой погнал.
Ничья молитва душу не утешит,
И всяк своей рукою спину чешет.
Все, что имеешь — миру открывай,
И в землю, словно клад, не зарывай.
Блажен, кто в стужу бедняка укроет,
Грехи того творца рука прикроет.
От двери прочь скитальца не гони,
Чтоб не скитаться в будущие дни.
Мудрец, благодеяний грех чуждаться!
Твори добро, чтоб после не нуждаться.
Иди, давай бальзам больным сердцам,
Кто знает — вдруг больным ты будешь сам.
Иди, врачуй горенье ран душевных,
Не забывай о днях своих плачевных.
Давай просящим у твоих дверей,
Ведь ты не нищий у чужих дверей.
Ты сироту ребенка приюти,
Как сына, щедрой тенью защити,
Занозу вынь ему, омой от пыли,
Росток погибнет, что корней лишили.
Коль сироту увидишь пред собой,
С опущенною низко головой,
Ты не ласкай пред ним своих детей.
Кто сироту утешит средь людей?
Он плачет! Кто ему осушит слезы?
Он зол, кто стерпит сироты угрозы?
Страшись! Когда рыдает сирота,
Колеблется над миром высота.
Склонись к нему, о мудрый, милосердный,
Утешь его, ходи за ним усердно.
Он сень утратил — отчую семью;
Взлелей его, прими под сень свою.
Я был превыше венценосцев мира
В объятиях отца, на лоне мира.
Не смела муха моего лица
Коснуться перед взорами отца.
Теперь один я. Если враг нагрянет,
Моим уделом плен и рабство станет.
Утратив сень родную с детских лет,
Изведал долю я сиротских бед.
В пути у плачущего сироты
Колючку некто вынул из пяты,
И Пиру он Худжантскому[82] приснился,
Что вечный сад за то пред ним открылся.
Кто милосердия путем идет,
Тот вечных удостоится щедрот.
Не сделав дела доброго, не чванься, —
Я — первый, мол, а ты за мной останься!
Когда судьба стрелой своей разит,
Она — как знать — и меч свой обнажит.
Ты — царь, ты видишь тысяч поклоненье,
Так возноси творцу благодаренье,
Что одаряя тысячи людей,
Ты сам не ищешь помощи ничьей.
А щедрость — шахское, по слухам, свойство;
Нет! Лгу я, — то высоких духом свойство!
Слыхал я: у Халила[83] две недели
Покои дома без гостей пустели.
А благородный муж не ест, не пьет,
Ждет: странник бедный, может быть, придет.
Он дом покинул, за оазис вышел,
И вот — шаги в степной тиши услышал.
И видит: странник по степи пустой
Идет один — согбенный и седой.
Халил ему навстречу устремился
И с ласковою речью обратился:
«О друг, мне милость оказать изволь!
Войди в мой дом, вкуси мой хлеб и соль!»
«Добро!» — сказал старик, и в двери дома
Высокого вошел он, как знакомый.
Прислужники Халиловы пришли,
В чертог с почетом странника ввели.
Велел Халил — и скатерть расстелили.
И сели все, и гостя посадили.
И общий глас молитвы прозвучал:
«Хвала аллаху!..» Только гость молчал.
«Почтенный гость, — сказал пророк великий, —
Скажи: неверный ты иль безъязыкий?
Закон наш — перед тем, как сесть вкушать,
С молитвой к богу вечному взывать!»
А гость: «Я чужд обычаю такому,
Я одному молюсь — огню живому!»
И понял тут Халил, что этот гость —
Огнепоклонник. Опершись на трость,
Он встал и гнать велел его с позором,
На скверну не глядеть пречистым взором.
Но вдруг раздался шум незримых крыл,
Суруш влетел и молвил: «О Халил!
Века прошли и был ему, как тень я...[84]
А ты его отверг в одно мгновенье.
Пусть молится огню он! Почему ж
Вдруг милости лишать его, о муж?»
Эй, всадник, не глумись над тем, кто пеший!
На дверь щедрот, о царь, замка не вешай!
И ты, ученый муж, духовно слеп,
Коль хочешь мудрость продавать за хлеб.
И шариат и разум нам толкуют,
Что верою лишь низкие торгуют...
А ты — бери! Ведь — благо — люди тут,
Что продается дешево — берут».
Раз плут к ученому, что жил в соседстве,
Придя, сказал: «Увяз я в глине бедствий!
Меня терзает жадный ростовщик,
Тюрьмой грозит, хоть долг мой невелик.
Но срок прошел, и вымогатель старый
Взамен дирхемов требует динары.
Я по ночам не сплю! И каждый день
Он по пятам идет за мной, как тень.
Угрозами мне душу истомил он,
Дверь моего жилища сокрушил он.
Ведь он богат, но хищный, словно волк,
Содрать с меня он хочет этот долг.
Он в книге веры ничего не смыслит,
Он честь и разум лишь на счетах числит.
Чуть из-за гор возникнет солнца лик,
Стучится в дом мой этот ростовщик.
Как мне уйти от происков бесчестных,
Где взять мне два червонца полновесных?»
Ученый муж добросердечен был,
И два червонца плуту он вручил.
Как золото, от радости сияя,
Ушел он, золото в горсти сжимая.
Хозяину сказали: «О мудрец!
Ведь это — попрошайка и хитрец.
Обманом даже льва он оседлает,
И сам свои проделки прославляет!»
«О человек, ты лучше бы молчал! —
Ему хозяин в гневе отвечал, —
Ведь если впрямь попал он в сеть к невзгодам,
То честь его я спас перед народом.
А если он провел меня, ну что ж —
Я не жалею, ты и сам поймешь, —
Я дал червонец, честь свою спасая,
От этого дрянного негодяя».
Зло отстраняй, мудрец, добро твори, —
И злым и добрым серебро дари.
Блажен, кто в круге мудрых и счастливых,
Воспринимает нрав благочестивых.
Когда ты мудр, то мудро и суди,
С благоговеньем внемли Саади.
Не о кудрях и родинках поет он,
О добрых нравах речь свою ведет он.
Скончался раз богач скупой один,
Наследником богатств остался сын.
Он не дрожал над золотом, как скряга,
Открыл он руки для добра и блага.
Любой дервиш во двор его входил
И там, как гость, радушно принят был.
Не стал держать он золото в оковах,
Презрел обычай он скупцов суровых.
Но некто начал сына порицать:
«Нельзя казну на ветер расточать!
В году один лишь урожай бывает,
Безумен тот, кто вмиг его сжигает.
Не в меру тратя, попадешь в беду!
Позволь тебе я притчу приведу:
Какой-то старец, сына провожая,
Сказал: «О ты, душа моя живая!
Поезди, страны дальние познай,
Будь щедрым, смело деньги расточай!»
Сын дальновидный, мудрый и смиренный,
Сказал отцу: «О муж благословенный!
Богат ты, но держи расчет и власть,