На Аню навалилась паника: за людьми, которых она считала родными, следят. Во время разговора в избушке Ника пару раз бросала фразы «Игорь – фанатик», «я боялась вновь участвовать в затее, но муж потребовал», «Игорь занят благородным делом»… Значит, Гостев решил продолжить начинание профессора? Он занимается тем же, чем Леонид? Желает спасти человечество от коммунистической чумы?
Аня кинулась к лестнице. Она обязана сообщить Нике о слежке! Но как? Звонок по телефону исключен. Встреча на улице? Случайно столкнуться с Вероникой не получится. Ника и Игорь выходят из дома ровно в восемь утра, вернее, муж спускается во двор раньше, заводит машину, подгоняет ее к подъезду, и жена быстро шмыгает в салон. Если за Гостевыми следит КГБ, то Аня, подойди она к ним, мигом станет объектом изучения…
– И тогда ты нарисовала красный цветок и незаметно сунула Насте, стоявшей в очереди за мороженым для Мадо, – довершила я рассказ.
– Верно, – кивнула Аня. – Я очень надеялась, что та тетка передаст записку. Но я хорошо подготовилась к встрече – переоделась мужчиной, загримировалась. Чуть не загнулась от страха. Но ведь их надо было спасти! Только зря я старалась. Зря! На моих глазах… да… Я видела их… двоих…
– Ты оказалась свидетельницей убийства Гостевых? – подскочила я.
Аня подперла щеку кулаком.
– Можно так сказать. Я сунула Насте записку, но легче мне не стало. Наоборот, такая тревога навалилась, просто бетонной плитой накрыло…
На следующий день, сказавшись больной, Аня заняла пост на чердаке и приникла к биноклю. Шторы были открыты, девушка хорошо видела квартиру. Ника и Игорь отсутствовали, они уехали на работу, Настя хлопотала по хозяйству, Мадо находилась в школе. У Ани слегка отлегло от сердца, наверное, Гостевы получили ее предупреждение и теперь залягут на дно, станут вести обычную жизнь, один раз ведь уже они так поступили.
События того страшного дня Амалия помнила буквально посекундно. Настя ушла, прихватив большую сумку, она явно отправилась за покупками. Не успела подруга Гостевых скрыться из вида, как в кабинете Игоря замелькали тени.
Аня, забыв обо всем, прилипла к окулярам. В рабочей комнате Гостева споро орудовали двое мужчин в темных костюмах – ловко перебирали бумаги, просматривали книги… И вдруг на пороге возник хозяин.
Аня ахнула. Ну каким образом Игорь очутился дома? Он в это время всегда на работе! И потом, машины у поъезда нет, в дом Гостев не входил, девушка бы его увидела. Уже потом, спустя почти год после произошедшего, Ана догадалась, каким образом хозяин незамеченным прошел к себе: Гостев приехал на метро, добрался до дома, вошел в первый подъезд, поднялся на чердак, пересек его насквозь, оказался в подкрышном пространстве своего седьмого подъезда и спустился по лестнице к квартире. Вот почему те, кто страховал людей, проводивших несанкционированный обыск, ничего не заметили. Игорь обманул спецслужбу, но тем самым подписал себе смертный приговор.
Войдя, на какую-то секунду Гостев замер, мужики в костюмах тоже оторопели, затем в кабинете началось мелькание фигур. Аня не могла понять, что происходит. Игорь упал, мужчины отчего-то начали громить комнату – один швырял на пол книги, другой сгребал в мешок бумаги. Вдруг в кабинет влетела Ника, ее мгновенно повалили на паркет и продолжили разбой.
Затем мужчины быстрым шагом вышли на улицу, сели в припаркованный у тротуара неприметный «Москвич» и уехали. Аня невольно отметила, что совсем не новая машина полетела по проспекту со скоростью ракеты, прямо на красный сигнал светофора.
Аня почти потеряла сознание. Она понимала, где служили мужчины в темных костюмах, было ясно и то, что появление сначала Игоря, а потом Ники явилось для агентов полнейшей неожиданностью. Но зачем кагэбэшники устроили в квартире погром и что случилось с брошенными на пол Игорем и Никой?
Аня замолчала.
– Ты уверена, что не ошиблась? – нервно спросила я. – Было следствие, нашли грабителя, человека со странным именем Аристарх Задуйветер. Он признался в злодеянии и был приговорен к высшей мере наказания. Вдруг перепутала числа? Обыск производили…
– Я что, дура? – перебила Аня. – Я все видела! И как Настя с Мадо вернулась, как паника началась, менты приехали, трупы выносили, девочку в больницу увозили…
– Значит, суд приговорил к расстрелу невиновного человека? – ужаснулась я.
Амалия пожала плечами.
– Кагэбэшники не могли признаться в убийстве. Думаю, Игоря зарезали случайно, а потом начали заметать следы, решили инсценировать ограбление. Но тут, на свою беду, следом за мужем примчалась Ника, пришлось и ее… тоже… того. Хорошо хоть, Настя и Мадо задержались.
– Но почему Задуйветер взял вину на себя? Отчего был спокоен на суде, не кричал об ошибке?
Аня откинулась на спинку стула.
– Понятия не имею. Меня это совершенно не волновало.
– Что же ты делала потом?
Амалия грустно улыбнулась.
– Жила, боясь привлечь к себе внимание. Даже когда во всех газетах после наступления демократии стали открыто писать о всяких злодеяниях советских спецслужб, я рта не раскрыла. С Мадлен и Ириной дружбы не заводила, решила стать им ангелом-хранителем. Когда Ирина устроилась на работу в «Лам», тоже сюда перебежала и несколько раз выручала Шульгину из малоприятных ситуаций. Потом в бутик пришла Мадо, ее привела Ирина. У меня тогда в голове щелкнуло: Ирка в курсе событий, не зря она Мадлен приветила. Но гляжу: дружбы у них нет, за власть борются – и решила, что просто совпадение. Мир фэшн-бизнеса узок, хорошая управляющая и отличная старшая продавщица нужны всем. В жизни и не такие коллизии случаются. Одно время в «Лам» тишина стояла, а потом понеслось! Столько всего было, ты и половины не знаешь.
– Чего? – напряглась я.
Аня начала вертеть в руках чайную ложечку.
– Разного. Сначала Розе Зелениной, одной клиентке, аноним звякнул и сообщил: «Ваш муж трахается с Ириной Шульгиной». Роза заявилась в бутик и начала таскать Иру за волосы…
Шульгину выручила Аня. Швея тогда соврала, сказав, что у Шульгиной дома ремонт, Ира живет у нее, никаких романов не крутит. Розе просто кто-то хотел испортить настроение.
Затем на очередной пафосной тусовке появились две дамы в одинаковых эксклюзивных платьях от Роберто. Одна из модниц сообщила, что замечательный наряд ей предложила купить с большой скидкой… Ирина Шульгина. И снова Аня пришла на помощь, она решительно ответила разгневанной заказчице:
– Вы стали жертвой мошенников. Во-первых, платье сшито не у нас, могу объяснить, почему пришла к такому выводу, специалист сразу отличит подделку. Во-вторых, мы с Ириной взяли отгулы и вместе ездили в дом отдыха, она никак не могла звонить вам, а потом присылать обновку, в-третьих, на вещи Роберто не бывает восьмидесятипроцентной скидки. И вообще, мы с курьером вещи не отсылаем.
Кто-то явно очень хотел навредить Ирине.
– Реутова? – предположила я.
– Нет, – ответила Аня, – она тогда у нас не работала. Впрочем, после ряда подобных попыток инсинуации прекратились. Шульгину оставили в покое, зато принялись за Мадо. У меня создалось впечатление, что есть некая личность, которая в курсе истории сестер и мстит им.
– По какой причине?
– Не знаю, – протянула Аня. – И еще. Теперь открыли охоту на меня. Понимаешь, когда Ира наняла тебя для поисков вора, я сначала испугалась, а потом обрадовалась… Глупо, конечно, но… в общем… так… да…
– Говори прямо! – велела я.
– Мне очень хотелось рассказать правду о нашем родстве Мадо и Ирине, – прошептала Аня. – Я измучилась держать дистанцию и всю жизнь скрываться, нервы на пределе, аппетит пропал. Кстати, это меня и спасло. Позже расскажу. Я несколько раз собиралась открыться Мадо, она мне ближе. Может, из-за внешнего сходства? Одним словом, увидав тебя, подумала: если нашу историю узнает частный детектив и сообщит о ней Ирине, не будет ли так лучше? Поэтому я позвонила тебе и сообщила, что Ира и Мадо сестры, о себе умолчала. Но потом бы непременно подсказала… Только… того… ну…
Из глаз Ани медленно потекли слезы.
– Я постоянно за ними следила, – забормотала она, – боялась, понимала, что некто не дремлет, ну и позвонила Мадо. Она очень удивилась, мы, естественно, общались на работе, но вне службы нет. Я аккуратно, но прямо сказала: «Мадлен, вам хотят навредить, проявите крайнюю осторожность». Она не поверила и спросила: «Почему вы решили меня предостеречь?» И тогда я… я не выдержала, стала рассказывать… все… Наверное, торопливо и бессвязно, но уж как получилось. Сначала она молчала, потом прошептала: «Чувствую, говоришь правду». Я стала плакать и воскликнула: «Возьми наше фото с корпоративной вечеринки, мы там просто одно лицо, странно, что этого никто не заметил». Мы решили продолжить беседу позже. Но тут убили Реутову, Мадо арестовали, а я теперь не знаю, как поступить. Настоящий убийца служит в «Лам», но это не Мадлен.
– А кто? – забыв о необходимости конспирации, повысила я голос.
– Тише! – шикнула Аня. – Не знаю. Софа, Роберто… продавщицы, завскладом, швеи, стилисты, манекенщицы… Народу полно!
– Почему ты решила, что убийца – сотрудник «Лам»?
– Только свой мог проделать штучки с платьем и другие приколы, – мрачно пояснила Аня. – Меня, кстати, тоже хотели убить.
– Как?!
– Я уже говорила, у меня на нервной почве чехарда с аппетитом началась: то не ем ничего, то на всякую дрянь тянет. Вчера вдруг захотелось шаурмы. До трясучки! Выбежала к ларьку, купила, глянула на лепешку: все, уже не хочу! Взяла шаурму с собой и положила в холодильник, который стоит на кухне бутика. Вечером забрала, думала разогреть в СВЧ и на ужин съесть, но в своем дворе увидела бездомных кошек и отдала им. Утром вышла из поъезда, а дворник ругается – кошки подохли, ему убирать, кто-то отравил животных.
– Это совпадение.
– Нет, хотели убить меня, яд подложили в шаурму, – уперлась Аня. – В «Лам» всем известно: я никогда не выбрасываю еду, если купила, непременно съем. Надо мной по этому поводу посмеиваются. Я даже уношу свой кусок торта, если не доела его, ну когда угостит кто на работе, в день рождения купит для коллектива вкусненькое.