здаваемые им самолеты, безбожно завышая летные характеристики разрабатываемых машин и существенно занижая их ожидаемую стоимость. Собственно, невыполнение обещаний, данных Туполевым, стало одной из причин снятия с поста наркома Михаила Кагановича: Андрей Николаевич как-то всегда умудрялся свои неудачи вешать на начальство и подчиненных. А раз уж сейчас у него это не получилось, то — в том числе и чтобы в очередной раз не подставиться под гнев товарища Сталина — Алексей Иванович предоставил Иосифу Виссарионовичу и свой отчет «о проделанной работе». О работе КБ товарища Туполева…
Отчет Шахурина не содержал никаких оценок, это был просто перечень разработанных в КБ Туполева машин. С подробным указанием, кто из конструкторов отвечал за отдельные детали самолетов и за конструкцию в целом. Откровенно говоря, отчет это удивил и самого Шахурина, но он его всего лишь бегло проглядел, не вникая в «детали», а Иосиф Виссарионович одну такую «деталь» заметил и поинтересовался:
— Вот тут написано «самолет по параметрам скорости, маневренности, потолка и простоты управления превзошел требования УВВС, заметно превосходит И-5 при более низкой цене, есть несколько незначительных замечаний. Устранять замечания и продолжать испытания УВВС считает нецелесообразным» — это почему так?
— Честно говоря, я не знаю, это же так давно было. Я в то время с авиацией вообще никак связан не был.
— Ну хорошо, я найду тех, кто мне это объяснит, — недовольно пробурчал Сталин и продолжил чтение. А закончив, он снова поднял глаза на наркома:
— То есть вы хотите сказать, что товарищ Туполев к проектированию всех этих машин отношения не имеет? — как-то недобро спросил он.
— Ну почему? Названия всем этим машинам — АНТ — Андрей Николаевич лично дал. И я не хочу этого сказать… но приходится. Да, все машины марки АНТ разработаны другими конструкторами. Начиная с АНТ-1 конструкции товарища Сухого, причем АНТ-1 — вообще дипломный проект Павла Осиповича, а, хотя Туполев и числился у него руководителем дипломного проекта, товарищ Сухой построил свой самолет под руководством товарища Путилова. Что же до остальных машин, то товарищ Туполев несомненно руководил их разработкой, однако никогда не указывал, кто конкретно машину собственно разрабатывал. Стеснялся, наверное… ведь та же сто третья — если бы товарищ Бартини не пересчитал крыло, то самолет даже в воздух выпускать было бы преступлением: в рабочих документах ОКБ-39 отмечено, что то, которое спроектировала группа Туполева, было рассчитано на пятикратную перегрузку и при слишком резком выходе из пикирования оно бы просто отвалилось. Но — это уже мое личное замечание — Роберт Людвигович Андреем Николаевичем даже не упомянут в перечне инженеров над машиной работавших, а ведь он не мог не знать, что все им упомянутые получат амнистию. Но товарищ Бартини отказался работать с Туполевым — и Андрей Николаевич ему это не простил…
— Товарищ Шахурин, а вы не боитесь мне все это рассказывать? Ведь другие товарищи могут иметь иной взгляд на происходившее, и если выяснится, что вы что-то перевра… изложили неверно… И вообще все это выглядит так, как будто вы пытаетесь очернить товарища Туполева.
— Моя работа — обеспечивать фронт самолетами. За прошедшие с нашей предыдущей встречи две недели сто шестьдесят шестой завод под руководством Туполева выдал две машины, и обе без моторов — потому что эти самолеты не могут летать на имеющихся моторах, а форсированная версия хорошо если к осени появится. А двадцать второй завод за это время передал в войска уже сорок восемь полностью готовых машин. И разве я рассказал вам что-то новое? Орден товарищу Сухому разве я за И-4 и И-14 давал? Петлякову ордена еще за АНТ-25 кто присуждал? Мясищеву отдельное КБ кто… ладно, в создании этого КБ я поучаствовал, но вы же всё, что я написал, и раньше знали, я лишь все это вместе собрал!
— Ну хорошо, хорошо, в этом вы, вероятно и правы. Насчет товарища Бартини… он сейчас у Томашевича в группе работает? В общем, мы подумаем, хорошие конструктора нам, безусловно, нужны. А насчет нового — я, например, про участие товарища Бартини в работе над сто третьей машиной не знал…
Алексей Иванович Шахурин был хорошим наркомом, и как нарком прекрасно понимал, сколь важна руководящая работа. Сам он в конструировании самолетов разбирался слабо: по образованию он был машиностроителем и лучше понимал проблемы моторостроения, но как организатор авиастроения он был весьма неплох — и роль Туполева преуменьшать не собирался. Но не собирался и недостатки «туполевского» способа управления прикрывать — а эти способы ему категорически не нравились. В особенности ему не нравилось то, что Андрей Николаевич всегда старался «подставить конкурентов», которые могли выдать машины, превосходящие туполевские. В том числе и выдавая руководству совершенно нереальные параметры своих будущих машин.
А вранье Алексей Иванович не терпел, в свое время в основном за вранье он чуть ли не половину руководства Ярославской областью под суд отправил. За вранье и за воровство, что для него было в принципе равнозначно. И с той же сто третьей машиной: товарищ Мясищев разработал свой бомбардировщик, превосходящий машину Туполева по всем параметрам кроме цены — а Андрей Николаевич в докладе Сталину наврал, что у его машины дальность и скорость больше, а цена чуть ли не вдвое ниже — и ведь выцыганил постановление о запуска своей машины в производство, хотя и ограниченной серией. А получив в распоряжение сто шестьдесят шестой завод, в состав которого был эвакуирован и завод товарища Мясищева, по сути дела не дал Владимиру Михайловичу свою машину достроить. Ну теперь-то он Мясищеву в этом не помешает…
Был тут, правда, один тонкий момент: Владимир Михайлович свою машину разработал под Швецовский мотор М-71, который пока производился лишь в единичных экземплярах — но это уже дело наркома мотор в массовую серию запустить. К тому же этот мотор и Яковлев просит, и Поликарпов. А что нужно, чтобы двигатель в серию пошел — это Алексей Иванович понимал прекрасно. Как понимал и то, что за запуск двигателя в серию его, скорее всего, по головке не погладят — но параметры, показанные поликарповским И-185, на текущий год не мог перекрыть ни один истребитель фашистов, так что легкие (или даже тяжелые) подзатылины от товарища Сталина товарищ Шахурин вытерпеть был вполне готов. А если учесть возможность запуска в серию нового штурмовика Павла Осиповича, по всем параметрам сильно превосходящего Ил-2, то после ожидаемой головомойки можно было и о второй Звезде Героя соцтруда помечтать…
Аркадий Дмитриевич Швецов к приезду в Молотов наркома был не готов совершенно. Да и чего бы наркому сюда приезжать: завод план перевыполнял, в КБ тоже все шло довольно неплохо, вон М-82 для постоянной работы на форсированном режиме почти довели до госиспытаний, а у М-62 моторесурс довели до трехсот часов. Так что вмешательство наркома в работу завода и КБ вроде и не требовалось. Но это если изнутри завода смотреть, а вот как все это выглядело «снаружи»…
Алексей Иванович сразу по приезде пригласил к себе главного конструктора завода Швецова, директора завода Германа Васильевича Кожевникова и его первого зама Анатолия Григорьевича Солдатова и, без лишних предисловий, всех их озадачил простым вопросом:
— Стране нужны моторы М-71. Я подозреваю, что для начала штук по пятьсот в месяц. Но это — только для новых самолетов, а когда моторы на них ресурс выработают…
— Истребители и бомбардировщики? — решил уточнить Герман Васильевич, — тогда на замену выработанных моторов потребуется процентов десять от выпуска. Я, конечно, не хочу выглядеть пессимистом, но…
— У нас уже испытан мотор М-71Ф, способный проработать пятьдесят часов на мощности в две тысячи сил, и даже есть один экспериментальный со сточасовым моторесурсом, но он на девяносто килограммов тяжелее, — заметил Шевцов.
— Мне пока и пятидесятичасового хватит. Пока — а от вас я хочу получить полный список того, что заводу необходимо для того, чтобы выдавать по пять сотен этих моторов в месяц без сокращения… без существенного сокращения производства остальных моторов. Сколько времени потребуется для составления этого списка?
— А когда нужно начать массовое производство?
— Вчера. Так когда?
— Я через неделю буду в Москве, привезу вам согласованный список, — сказал до того молча сидевший в кабинете Анатолий Григорьевич. — Только я абсолютно не уверен, что мы сможем эти моторы выпускать без сокращения прочих производств. Я даже не уверен, что мы вообще столько этих моторов в состоянии выпускать…
— Именно поэтому я и прошу список всего необходимого. Нужно постараться, и стараться будете и вы, и наркомат. Второй вопрос попроще: когда вы сможете изготовить хотя бы десяток моторов?
— Десяток? — как-то машинально не то переспросил, не то просто переваривая вопрос отозвался Аркадий Дмитриевич. — Десяток мы через неделю отгрузить сможем. Точнее, через две недели отгрузим восемь штук, у нас в заделе столько двигателей имеется. А следующие… мы сейчас в состоянии изготавливать примерно по два-три двигателя в неделю, точнее, цикл производства составляет две недели, так что…
— Я понял, запускайте это производство. А вас — Алексей Иванович повернулся к Солдатову, — я жду через неделю у себя. С обещанным списком.
Павел Осипович Сухой встретился в Алексеем Ивановичем в тот же день после обеда. И ним разговор у наркома был еще более кратким:
— Товарищ Сухой, мне… в наркомате весьма впечатлены результатами испытаний вашего штурмовика. Но ВВС крайне недовольно тем, что машина у вас одноместная: работа штурмовиков Ильюшина показывает, что без бортстрелка штурмовик крайне уязвим на поле боя. Сколько времени вам потребуется чтобы сделать двухместный вариант машины?
— Алексей Иванович, вы же сами понимаете, что так просто ответить на ваш вопрос невозможно.
— Меня интересуют пока ориентировочные сроки. Месяц, год?
— Если очень ориентировочно, то от трех месяцев до полугода.