Она ушла, вновь с леса стон.
Да нет, наверно, показалось.
На миг сомнение закралось
Мне в душу, но его я прочь
Прогнал. Еще в разгаре ночь.
Гляжу, шагает незнакомка,
В руках дорожная котомка,
Не хитрый зонтик, да платок.
Забросив за спину мешок,
Суму ее я взял из рук.
Зашли мы в лес, в болотах стук.
Бреду уныло. Понемногу
Припоминать вдруг стал дорогу.
Поляны нет, прямь ерунда,
Идем-то точно не туда.
Густеет лес, тропы не видно.
Признаться в трусости обидно.
Шагаю молча ей во след.
Луны уже не виден свет.
Вот чудо: прямо за спиной
Раздался длинный свист глухой.
Я от испуга оглянулся,
Во тьме о толстый пень споткнулся,
Глаза поднял и обомлел.
С тех пор не к сроку поседел.
Смотрю, стоит передо мною
Старуха дряхлая с клюкою,
Лохмотья с плеч висят до ног,
В руке знакомый мне платок,
Глаза бесцветные, что лед,
Глядит в упор, как углем жжет.
Толь улыбается, толь злится …
Дождался, вот тебе девица!
Меня в плече толкнув рукой, -
«Коль хочешь жить, пойдешь за мной», -
Сказала, будто прошипела.
Холодный пот покрыл все тело.
Иду, а ужас сердце жмет.
Куда она меня ведет?
Бежать нет смысла, топь кругом.
Старуха раз взмахнув платком
Юлой на месте завертелась,
Остановилась, пригляделась,
Вновь знаком манит за собой,
Вперед указуя клюкой.
Лес обступает нас теснее.
Шагаю вглубь. Мне все страшнее.
В улыбке ведьма кривит рот,
Клюкой о пень трухлявый бьет,
Остановилась. Над платком,
Мне не понятым языком,
Бормочет тихо заклинанье.
«Да преисполнись же желанье», -
В конце она произнесла,
Рукою плавно повела,
Вдруг вспышка. Свет глаза закрыл.
Лишь только я их вновь открыл,
Передо мною, вот где чудо,
В болотах дом из ниоткуда!
Конек резной, вокруг забор.
За ним уютный, чистый двор.
Колодезь во дворе стоит.
Вошли, калитка не скрипит.
Кругом острижена трава.
В углу дубовые дрова
Рядами ровными лежат.
На окнах шторочки висят.
Дверь приоткрыта, черный кот
Хозяйку встретил у ворот.
Лишь к ней спиною прислонился,
Вмиг, волком он оборотился,
Оскалил зубы на меня,
Что два зеленые огня
Глаза его во тьме блеснули.
Шерсть поднялась, быстрее пули
Ко мне он бросился бежать,
Уж было, чуть не стал хватать.
Старуха топнула ногою,
И вот опять передо мною
Пушистый, чисто черный кот,
Шагает задом наперед,
Забрался тихо на крылечко.
Колдунья вынула колечко,
Его на палец мне одела
И взглядом в дом войти велела.
Вхожу. В избе пристойный вид,
Пол вымыт, что почти блестит,
По центру столик небольшой,
Две узких лавки под стеной,
Лучина тонкая горит,
Но только вовсе не дымит,
Поодаль прялка с колесом.
Колдунья следом входит в дом.
Тихонько двери затворила,
Платком взмахнула,
Снова диво: старухи дряхлой больше нет.
От силы может сорок лет
На вид теперь ей, взгляд не злой
В руке кокошник золотой,
Коса закручена в клубок,
А на плечах цветной платок.
К столу присесть мне предложила,
На край кокошник положила,
Три раза тронула рукой,
Взамен него передо мной
Возник, шипя, пуская пар,
Роскошный русский самовар,
На блюде, рядышком, пирог,
Две чашки. Молча кипяток
В одну из них она налила
И мне любезно предложила.
«Что ж ты молчишь, аль оробел,
Я вижу, ты спросить хотел
Зачем тебя к себе зазвала».
Речь ее нежно так журчала,
Что страх невольно отпустил.
Я чаем горло промочил.
«Не в этом дело», – ей в ответ.
«Поймешь ли, двадцать с лишним лет
Живу, быть может и смешно,
Но в сказки я давным-давно
Не верил, … как же быть,
Мне ночи этой не забыть.
Девица ты или старуха»?
«И то и то. У злого духа
Я в услуженье много лет.
От зла устала, сил уж нет».
«Да как же ты к нему попала»?
Одна слеза на стол упала,
Другие, промокнув платком
Рассказ свой начала о том,
Как в незапамятные годы
Жила в селе. Журчали воды,
Снег таял, веяло весной.
В село к ним барин молодой
Заехал по пути с охоты.
Она в ту пору шла с работы.
Ему-то что, гуляй, кути,
Увидит девку на пути,
Жалеть ее он что ли станет?
Возьмет подлец и испоганит.
Да что греха таить, подчас
Такое встретишь и у нас.
А в старь, что было, то уж было,
Немало девиц наложило
От горя руки на себя,
Позор, мучительней огня.
Ее ж, взвалив через седло,
Барчук вообще привез в село.
Весь вечер телом потешался,
Еще и завтра собирался
Он, не насытившись сполна,
Девчонку мучить, сатана!
Спустилась ночь, все крепко спали,
В хмельном угаре не слыхали
Как руки нежные она,
Давясь слезой, освободила,
И где сыскалась только сила.
Поднялась тихо и тайком,
За двери вышла босиком.
Вокруг все тихо, месяц светит.
Да разве кто ее приметит
Теперь из сельских-то парней.
За что такое горе ей?
Душа томилась и стонала.
Злых языков у них хватало.
К чему теперь на свете жить?
Все кончено. Вздохнув устало,
Чтоб наговоры не сносить,
Свой стыд решила утопить.
Не помнит, много шла иль мало,
В лесу пути не выбирала.
Идет, а топи нет и нет.
Бедняжка глупая не знала
Что старый лес хранил завет,
Беречь в ночи от всяких бед
Того, кто ищет смерть в болотах
Иных губить. В таких заботах
Он жизнь свою и коротал.
Людей немало повидал,
Но вот спасать не доводилось.
Наверно, что-то приключилось
С девчонкой, может грех какой?
Своей косматою рукой
Ее он кружит на сухом.
Уводит в глушь, приводит в дом.
У дома ветхая старуха
С горбом, туга на оба уха.
Взглянешь, и в сердце стынет страх,
Но только нет его в очах
Усталой девицы, вот диво.
«Да, ты действительно красива
И в этом вся твоя беда.
Зайди, поешь, там есть еда.
Себя сгубить – простое дело.
Ты отомстить бы не хотела»? –
Старуха тихо говорит.
Зашла в избу, огонь горит.
Согрелась, нехотя поела,
Еще и выйти не успела
Старуха снова за свое.
Смотри, то дело, мол, твое.
Иди, топись, держать не стану.
Шальная мысль полна дурману,
«А как смогу я отомстить»? –
Она осмелилась спросить.
«Знай, не простое это дело», -
В ответ старуха прохрипела.
«Поверь, я вовсе не шучу.
Тебя лишь только научу
Всему, чем я сама владею.
Ты отомстишь сполна злодею.
Тогда и я уж не нужна,
Хозяйкой будешь здесь одна
Свой век в болотах коротать,
Да за порядком наблюдать».
Куда деваться, согласилась,
У ведьмы старой научилась
До срока чарами владеть.
Душою начала черстветь.
Но бросить все уж не могла,
Жизнь прожила прислугой зла.
Здесь в хате девочку родила.
Лет до пяти ее растила,
Затем подбросила в село.
Воды не мало утекло.
Прабабкой нынче дважды стала.
«Да только так и не видала
Я первой правнучки своей.
Снеси милок, гостинец ей
Гляжу, кольцо с руки пропало.
Меня пробрал невольно страх.
Да где ж оно? В ее руках.
Катнула по полу колечко,
Через высокое крылечко,
Через роскошный чистый двор,
Звеня, наткнувшись на топор,
Кольцо его перескочило
И в миг в колодезь угодило.
«Мы затянули разговор,
Рассвет, и сам ты знаешь, скор.
Тебе пора уж возвращаться,
У нас не принято прощаться».
«Постой, а как обидчик твой»?
«Да что о нем, его собой
Я в лес дремучий заманила
И здесь в болоте уморила».
Я поднимался сам не свой.
«Давай неси гостинец твой».
Вдруг слышу голос из-за печки:
«Подарок мой найдешь у речки».
«Куда снести-то»? «Не спеши.
Настанет час и у души
Твоей ответ и сам найдется.
Иди. Уже не отзовется
Тебе мой голос». Тишина …
Открыл глаза как ото сна.
Лежу в стогу. Зоря. Светает.
Коров пастух к реке сгоняет.
Что это, правда или сон?
Крик петухов со всех сторон.
Поднялся я, побрел к Степану.
Как шли рассказывать не стану.
Лишь только вышли на песок
Блеснуло что-то возле ног.
Прохладой нас встречала речка.
Гляжу, знакомое колечко.
Внутри коварный холодок
Пробрал меня до самых ног.
«А может просто совпаденье?
Бывает ведь, что сновиденье
Предвосхищает жизни ход».
Подумал я, а сердце жмет.
Поднял гостинец иль находку.
Степан уже готовил лодку.
Стояло солнце высоко.
Плыть вверх по речке не легко.
Сел на весло, чтоб подсобить.
Успели вовремя доплыть.
Купил билет, и вот я дома.
Все мне привычно, все знакомо.
Кольцо лишь только руки жжет.
Носил его я целый год.
Однажды вечером с работы
Плетусь, забыв про все заботы.
В метро спустился, зал пустой.
Вдруг рядом голос за спиной.
Но подоспела электричка,
Шагнул я в двери по привычке,
А оглянуться не успел.
С минуту под ноги смотрел,
Поднял глаза, рука разжалась,
В стекле, в тоннеле отражалась
Девчонка, безразличный взгляд.
Ее я видел год назад.
В тот день у стога, там на речке.
Тут сразу вспомнил о колечке.
Лишь год спустя его отдал,
Когда законным мужем стал.
Вот так сыскалась мне супруга.
Теперь не мыслим друг без друга
Мы жизнь свою, крепка любовь.
Лишь стали чаще вновь и вновь