Русской земли, что формирует у народа представление о ее единстве. Закреплению имени Владимира за былинным князем помогла и деятельность Владимира Мономаха (киевский князь в 1113—1125 гг.), стремившегося удержать Киевскую Русь от дробления на самостоятельные княжества.
Пока Киевское государство было единым, один князь, один стольный город были исторической реальностью. Постепенно Киев утрачивал роль центра восточнославянских земель, падал его политический престиж. Но, теперь уже вопреки действительности, былины не хотели «знать» дробления Руси на отдельные княжества. Именно в это время, причем из земель и городов Северо-Восточной Руси, становящихся все более самостоятельными и независимыми от Киева, едут на службу к киевскому князю богатыри: Илья из Мурома, Алеша Попович из Ростова, Добрыня из Рязани[4]. Единство Русской земли оставалось в прошлом, но народ помнил о Руси с Киевом во главе и славил своих богатырей, стоящих на страже ее. Былины утверждали, что нет особых Киевской, Черниговской, Ростовской, Рязанской и других земель, а есть единая Святая Русь; нет иного стольного города, кроме Киева, и нет другого князя, кроме киевского.
Оценивая «Слово о полку Игореве», К. Маркс писал: «Суть поэмы — призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ»[5]. Призыв к единству русских земель, провозглашенный в «Слове о полку Игореве», по-своему звучал в устном эпосе. Задолго до действительного объединения русских земель идея единства Руси получала художественное воплощение в былинах.
У великого народа должны быть великие предки-герои. Слава и могущество первой крупной восточнославянской державы — Киевской Руси — определили характер деятельности и масштабы личности эпических персонажей. Формирование образов богатырей — процесс длительный и сложный: утрачивались конкретно-исторические детали, на первое место выходили черты типичные, обнажающие идейную и нравственную сущность исторических явлений и событий.
Былины — память народа о своем прошлом, сосредоточившемся в художественно-эпическом времени Киевской Руси. И раньше этой эпохи существовала народная история, запечатлевшаяся в песнях, преданиях, легендах. Былины унаследовали богатые фольклорные традиции предшествовавших столетий и до нашего времени донесли некоторые из них. Среди былин выделяются наиболее ранние, сохранившие следы догосударственного развития восточных славян. В так называемых былинах о старших богатырях герои или сами являются олицетворением непознанных сил природы, или связаны с «хозяевами» этих сил. Таковы Святогор и Волх Всеславьевич, а также безымянный богатырь, при рождении которого происходит потрясение в природе («Рождение богатыря»).
Основной состав былин по характеру конфликтов военного и социально-политического характера соотносится с жизнью Древней Руси. Исследователи находят в русском эпосе следы событий от IX—X до XV—XVI вв. Это не значит, однако, что былины при своем сложении не опирались на конкретные факты. Так, у былинного Добрыни Никитича был исторический прототип, живший в конце X — начале XI в., дядя князя Владимира Святославича по матери, сподвижник его в военных и политических делах. По крайней мере, две былины — «Женитьба Владимира», «Добрыня и Змей» — связаны с реальными событиями последней четверти X в. — женитьбой киевского князя на полоцкой княжне Рогнеде (980 г.) и введением христианства на Руси (988 г.).
События и деятельность исторических лиц конца XI — начала XII в. составляют значительный исторический пласт в содержании былин. К этому времени относятся летописные упоминания прототипов былинных героев — Ставра Годиновича, Данилы Игнатьевича, Чурилы Пленковича. В этой эпохе берет свое начало имя одного из главных противников русских богатырей — Тугарина (побитого Алешей Поповичем). К этому же времени восходит появление в эпосе главного русского богатыря — Ильи Муромца.
Монголо-татарское нашествие, затем ордынское иго на Руси были временем окончательного формирования русского эпоса. Именно тогда враги, с которыми борются богатыри, стали называться преимущественно татарами.
Окончательная циклизация (объединение) былин вокруг Киева, выдвижение на первый план богатырей, выходцев из собственно русских земель — Муромской, Рязанской, Ростовской (Илья, Добрыня, Алеша), — обусловлены централизующими тенденциями (ярче всего сказавшимися в Северо-Восточной Руси), формированием Московского государства, освобождением Русской земли от ордынского владычества. Становясь по преимуществу русским, старый восточнославянский эпос и его герои не могли отказаться от исконной исторической родины, русский народ не мог забыть колыбели своей государственности. Идеи единства, независимости и могущества Русской земли получали поддержку в движении истории. Былинные герои сами росли, возвышались вместе с помнящим о них народом. И в этом процессе Киев, Древняя Русь, ее герои сами становились все более величественными.
Далеко не все события и герои, однажды воспетые, оставались в памяти потомков. Ранее возникшие произведения перерабатывались применительно к новым событиям и новым людям, если последние казались более значительными; такие переработки могли быть многократными. Происходило и по-другому: прежним героям приписывались дела и подвиги, совершаемые позднее. Так постепенно складывался особый условно-исторический эпический мир с относительно небольшим числом действующих лиц и ограниченным кругом событий. Эпический мир, по законам устной исторической памяти и народного художественного мышления, объединял в себе людей из разных столетий и разных эпох. Так, все киевские богатыри становились современниками одного князя Владимира и жили в эпоху расцвета Киевской Руси, хотя им приходилось сражаться с врагами, досаждавшими Русской земле с X до XVI в. К этой же эпохе подтягивались и герои (Вольга, Святогор, Микула Селянинович), эпические повествования о которых существовали задолго до княжения Владимира Святославича.
И пусть герои пришли в былины не в одно время, они стали друг другу современниками в подвигах, образовали круг людей, живущих «самостоятельной» жизнью, но не в отрыве от людей обычных, а вместе с ними и ради них. Это богатырская дружина во главе со старшим богатырем Ильей Муромцем. Все вместе они стоят на заставе, оберегая Киев и всю Русскую землю («Застава богатырская»). В ряде былин новый богатырь проявляет себя, когда других богатырей «в Киеве не случилося», то есть они где-то несут ратную службу. В случае большой опасности приходится собирать богатырей по всей Руси («Мамаево побоище»). Отношения кровного братства играли существенную роль в эпосе родового строя. Для былин, эпоса эпохи государства, объединившего восточнославянские и некоторые неславянские племена, на первое место вышло братство духовное, символически скрепляемое обменом крестами. Не случайно все главные богатыри, не будучи родными братьями, стали братьями крестовыми.
Эпические персонажи заботятся и о будущем своей земли. В начале былины о Михайле Потыке главные герои отправляются собирать дань. Илья Муромец и Добрыня Никитич задание выполнили, а Михайло Потык вместо дани привез себе жену. В одном из вариантов былины князь Владимир одобряет поступок богатыря:
В нашу державу святорусскую
Пойдут семена — плод богатырский,
То лучше злата и серебра.
В данной былине надежды князя не оправдались, но показательна его забота о непрерывности богатырских поколений на Руси. Тема преемственности богатырских поколений развивается в былинах «Илья, Ермак и Калин-царь», «Данило Игнатьевич и его сын Михайло».
Между героями эпоса соблюдаются величаво-этикетные отношения. Обращение одного персонажа к другому часто начинается приветствием: Ой ты гой еси... При встрече незнакомого человека богатырь или князь Владимир спрашивают: из какой ты земли, какого отца-матери, как тебя именем зовут, величают по отечеству? Честь богатырская не позволяет нападать на противника врасплох. Дунай Иванович рассуждает перед спящим Добрыней:
Да сонного-то убить да будто мертвого,
Не честь мне хвала будет молодецкая
Да не выслуга будет богатырская.
При входе в палаты богатыри «крест кладут по-писаному, ведут поклоны по-ученому».
Торжественно-этикетные формы поведения богатырей с точки зрения «полезности» представляются иногда неоправданными. Вот Калин-царь с несметным войском подступил под Киев. Илья Муромец (после освобождения его из погреба глубокого) неторопливо седлает коня, выезжает в чисто поле, обозревает вражеские силы — с одной горы, с другой, с третьей. Казалось бы, Илья, видя такую опасность, должен сразу вступить в бой. Нет, он спокойно едет к шатру русских богатырей, входит, здоровается, целуется с крестным Самсоном Самойловичем. Все вместе они «попили, поели, пообедали», и только теперь начинает Илья разговор о деле. Три раза приходится Илье говорить о страшной угрозе, напоминать другим богатырям об их долге и три раза получить отказ.
Территориально былинный мир — вся Русская земля, иногда и другие страны, при поездках туда богатырей. Богатыри могут обозревать всю свою землю с одного места. В былине «Застава богатырская» Илья Муромец с высокой горы видит под летней (южной) стороной луга зеленые, под западной — леса темные, под северной — ледяные горы.. Перед богатырем разворачивается залитая солнцем гигантская панорама Восточно-Европейской равнины, на которой раскинулась Русь.
Широкий былинный мир светел и солнечен, пока ему не угрожает опасность. Вообще в былинах нет естественного чередования времен года, смена погоды лишь сопутствует вторжению враждебных сил. Тогда надвигаются черные тучи, туман, гроза. Меркнут солнце и звезды и от несметных вражеских полчищ:
От того-то от пару лошадиного,