Их привели к укрепленному бетонными блоками и мешками с песком зданию. По виду то ли администрация, то ли садик. Для школы двухэтажное здание маловато. Сбоку деловито проурчал поставленный на ход БТР, виднелись следы старательного, но спешного ремонта. Над броней развивалось странное знамя: красное, с двумя синими пересекающимися по диагонали, линиями. Он не был силен в геральдике, эти цвета мало что сказали, утешала русская речь и понятное поведение отряда.
— Здоров Кардан, здорово, Валик. Старший у себя?
— С ночи не уходил. А это что за тип с девицей?
— Вроде как нацик, а девушка наша. Утверждает, что он ее спас от отморозков, на руках вынес. Это мы видели, когда возвращались.
— Разберемся — скучающе бросил Кардан и отошел в сторону открывая проход.
Браму повели по узким коридорам, которые еще помнили мирное время и очереди из просящих людей. Кое где еще висели стенды, жовто-блакытнэ знамя от избытка любви содрано до дерева. Комендатура выглядела ожидаемо. Накурено, напряженно, несмотря на рассвет горят уцелевшие ртутные лампы. Воспаленные от недосыпа глаза коменданта резанули как по живому. Командир повторил.
— У реки подобрали нацика с девушкой. Говорит, спас, отбил от своих же отморозков. Девушка точно наша. Бушмен помнит по мирному времени, подвозил когда-то. Таксисты они такие: один раз увидел, запомнил на всю жизнь. Когда свалили, закрывал собой. Сказал у блокпоста пара коробочек и минометные расчеты. Мы прощупали, не врет. По виду контуженный, но стреляный.
— Откуда? — коротко бросил комендант, раскуривая бог весть какую сигарету.
— Русин из Закарпатья. Загребли, как и многих. Денег банку должен, отдавать нечем. На призыв не пошел, пришли сами, дали по голове и уволокли. Позже видимо пичкали какой-то наркотой, до сих пор продохнуть не могу.
— Скажи еще, не хотел, не стрелял. Все вы так поете…
— Не скажу — сжал зубы путник — может стрелял, не помню. Но и этих галицайских ублюдков уходя подавил. Нам даже салют в спину устроили. Спроси у командира, подтвердит. Какой смысл врать? Выведать ваши секреты?
— Воевал раньше? Думал будешь юлить, выгораживать. Отвечаешь четко, привычно.
— Воевал, но не здесь. Но буду, если позволите.
— Гляди какой наглый — обронил один из ополченцев — лопату в руки и пусть разгребает.
— Ты свое сначала разгреби, специалист. Мы едва на растяжках не взорвались. Это твой квадрат, ты божился там чисто.
— Да что я? — сник ополченец — Их натыкали мама не горюй, расчистишь тут.
— Имя, фамилия, звание…
— Брамской Анатолий Петрович. Вроде боец диверсионно-разведывательной группы. Документы отобрали.
Командир вынул из нагрудного кармана документы и передал коменданту. Тот изучал их какое-то время, хмыкнул:
— Женат значит. А ведь тут тоже жены, дети… Что вообще думаешь о ситуации в стране, правительстве?
— Что можно думать, если одних бомбят, а других по голове и в мясорубку? О них не думать надо, а ликвидировать.
— Что же ты раньше, Анатолий Петрович — посмотрел в паспорт комендант — так не говорил?
— Толку от разговоров без оружия? Если нет денег купить — остается добывать в бою, иначе никак.
— Складно говоришь, только как вам сволочам западенским верить после того что устроили в стране?
— Не надо верить. Проверьте в бою. Если надо, с голыми руками пойду. Но не в лоб, не хочу за так пропасть, а прихватить побольше. Если умея, даже малыми силами можно нанести ощутимый урон. Эти ведь только артиллерией и воюют.
— Да пошел бы ты — побагровел комендант — …на гауптвахту.
— Может к стенке этого рагуля — снова предложил сапер.
— Вам бы к стенке — отрезал комендант — а воевать кто будет? Сколько народу, а все норовят беженцами в Россию. А то что языкастый и говорит складно, хорошо. Посади к остальным, пусть читает им политику партий, хоть так толк будет.
Глава 4
Украина, Киев
— Смотри, Кот. Риск дело добровольное, солдаты наглеют, за проезд много берут. Есть пара солидных колес, гонишь сам, мои в пекло не полезут. Попасть под артуху никто не хочет — сплюнул кидала — навар получишь стопудовый, бля буду.
— Риск, моя проблема — хмыкнул Кот, он же Ильин — тачка нужна. Не дорогая, но крепкая, и чтобы бензин не жрала.
— Обеспечим. Но гляди — если толкнешь колеса мимо нас, найдем. Заказчик у нас солидный, время деньги.
Сколько бы тер кидала, неизвестно. Окончательную точку подвела Наталья, хлопнув дверкой старого Стасового ауди.
— Че за фикса? Типа катаешь? — гоготнул кидала, уставившись с жадным вожделением.
— Она сама кого хочешь укатает. Мой штатный борт пулеметчик — пожал плечами Стас, растирая окурок.
— Че, в натуре? — вытаращился кидала и тут же захлопнул пасть.
В лоб смотрел невесть откуда взявшийся автомат. Взгляд у Наташи был равнодушный и скучающий.
— Стас, это, не шути — сглотнул кидала смотря в зрачок дула — сболтнул лишнего, тачку дам высший класс. Только убери ее.
— Забыл сказать — это наемница, латышка. Сам понимаешь, такие через Борисполь не летают. Я у них вроде транспорта туда-обратно, они — страховка в обе стороны. Так что быть честным выгодно всем. Если срастется такой турбизнес, сечешь?
Автомат исчез так же внезапно, как и появился. Сказали бы что можно так одной рукой достать и навести, не поверил бы.
— Кот, базара нет. Есть «опель», не новый, но подвеска усилена, движок, немецкие поршни, так что бензин будь спок.
Он вытянул брелок, тренькнул и в полутьме подземной парковки мигнули лампочки серебристого опеля.
— Металлик, самый ходовой цвет. Сейчас каждую таратайку в металлик красят, таких на трассе тысячи. Вот корки, талоны.
«Латышка» так же молчаливо взяла из рук оцепеневшего кидалы документы и уселась на пассажирское место. Стас развернулся на пятачке и вылетел из парковки. Какое-то время кидала тестировал себя на счет отсутствия дырок, а потом охреневающе бросил корешу:
— И на хера мы, Колян, майдан мутили? Что бы такие отмороженные по улицам ездили, а?
— Так жэж Эуропа, хули!
Опель неспешно влился в чреду машин, ползя в обязательной пробке.
— Я уж начал забывать, что такое пробки — Стас раздраженно перестроился уступив место джипу — какие планы?
— Первым делом информация — стянув пальто прихорашивалась, глядя в зеркало заднего вида спутница — будучи синхром-точкой пропускаешь информационные потоки через себя, а людям нужны приспособления. Тромозни у магазина электроники.
— Заскочим на Крещатик посмотреть примечательности или на окраинах?
— Что там может быть кроме горелых покрышек и хлама. Давай на окраины. От здешнего города хочется выть. Поскольку выть не умею, от раздражения стану стрелять, оно нам надо?
— С такими номерами внимания обращать не станут, гаишники скорее отвернутся, мало ли прет батальонов на восток?
— Все время забываю спросить, как выходит, что во всех реальностях у тебя намертво закреплен один и тот же номер симки?
— Черт его знает — ругнулся Ильин, выскакивая на чистый участок — будучи синхром не задаваться подобными вопросами, масштаб не тот. Ставши человеком даже не стану ломать голову — почему. Так есть и все, этого довольно. Отложу на потом. А что?
— Странно что никто из наших не позвонил, прикол с твоим «вечным номером» знают все.
— Как и адрес твоей квартиры, разве что обстановка чуть другая, в зависимости от уровня доходов. У тебя даже смартфона нет.
— Здешней обстановке не обрадуешься. Интересно, сколько нашему родному индексу оставалось до подобного прорыва?
— К такому же шло — Ильин негодующе ударил по клаксону — посмотри, что творят уроды, а? Годом раньше, годом позже…
— На трассе нагоним, они, кажется, в те же края — проводила взглядом подрезавший бусик Наташа.
— Начинаю тебя побаиваться. Полина старательно лепила свое подобие. Там что, батальон нацгвардии?
Он сосредоточился на дороге, бросая удивленные взгляды. Это ж надо, воспитать из гуманистки такое.
Парковка у супермаркета была полупуста, пожилой водитель грузил в багажник обогреватели. Дело к зиме, «газ получат не только лишь все, вернее мало кто его получит» — прямодушно комментировал ситуацию держащий связь с космосом новоявленный мэр. Наташа отмахнулась от назойливых консультантов, выбрала устраивающую модель, пренебрежительно посмотрела на подсвеченную стойку со смартфонами и вздохнув расплатилась на кассе. Денег майданных борцунов хватило с избытком, если кидала не наврал с машиной, на бензин и еду должно хватить. Пока выбивали чек, Стас со знанием дела грузил продукты и экипировку. Камуфляж умноженный на огнестрел автоматического типа на трассе признак силы.
Переодевшись в бутике одежды, сопровождаемые офигевшими взглядами гламурных кисо местного разлива, покинули супермаркет и под восторженные завывания публики «Украина понад усе!» выехали со стоянки. Наташа помучившись подключила зарядку к прикуривателю, поудобнее расположила ноутбук, не спрашивая разрешения вытянула из Стасового номера симку и вставила в модем.
— Эй, а если звонить кто станет? — опешил от наглости Ильин.
— Если будут звонить, приму на буке. Кто освоил советский «объем», тому перестроить вражескую систему не проблема.
— Оператора тоже взломаешь? — хихикнул Ильин?
— Зачем? У тебя же симка неопределенных мистических свойств. И разорив олигархов плакать не стану. На дорогу гляди.
— Тогда читай новости, я в последнее время за ними не следил. Смотреть ящик тошно. Куда именно на восток?
— Пока до Полтавы, а там посмотрим. Зная Браму, искать его надо в самых горячих местах.
— А Самума?
— Когда очнется и придет в себя, очень не завидую здешним верхам. Особист в стане врагов хуже плазменной бомбы.
Глава 5
ЛНР, Счастье
Подвал был освещен, вверху тускло горел плафон, на бетонном полу кипа матрасов, по стенам змеились трещины. Скрючившись в углу монотонно скулил одетый в камуфляж парень, с тощей, непонятно в чем жизнь держится, шеи свисал медальон ВСУ, что удивительно. Обычно они гибли пачками за просто так, мудро оснащенные патронами не того калибра и гнаные на убой. В глазах светился животный страх. Взглянув на Браму отшатнулся, приняв за старшего караула, тот опустился на свободное место, и обвел подвал глазами: