Наталья ТорбоваБыт и нравы Российской империи
От автора
Эта книга — сборник очерков о быте и нравах дореволюционной России, о повседневной жизни большой страны, о том, что обычно остается «за кадром» исторических хроник, о том, что не найдёшь в школьных учебниках. Какие продукты входили в повседневное меню, и как их хранили, где приобретали одежду, и как её стирали, в какую сумму обходилась аренда жилья, и как его выбирали, на каком транспорте ездили, и как путешествовали, почему жениться было непросто, а развестись ещё труднее, а также многие другие подробности жизни в дореволюционной России. Много внимания в книге уделено тому, о чём тем более часто умалчивают: контрацепции, женской гигиене, работе проституток, отношению к супружескому долгу и внебрачным связям, преступлениям и наказаниям. С годами детали старого быта уходят в прошлое, поэтому многие эпизоды даже самых известных литературных произведений сегодняшние читатели воспринимают иначе, чем современники писателей. А ведь значение имеет даже то, как герои обращаются друг к другу, где встречаются, что говорят на прощание. Несколько штрихов к портрету человека или вроде бы незначительные детали интерьера могли рассказать о многом. Книга постарается дать ответ на вопрос «Как это было?», но ни в коем случае не на вопрос «Кто виноват?», не пытается давать оценку событий. Некоторые подробности дореволюционного быта могут шокировать современного читателя, но важно учитывать, что с годами менялись и социальные нормы, и представления о гигиене, и технологии. Многие проблемы были общемировыми, а не порождением именно Российской империи. К тому же немало важных и полезных инициатив было похоронено Первой мировой войной и революцией, и мы теперь уже не узнаем, какой была бы наша страна, если бы они все же воплотились в жизнь. По этой причине я принципиально старалась избегать параллелей с СССР. Уместнее сравнения с другими европейскими странами в тот же временной период, например, с Британской империей. Надеюсь, книга получилась интересной.
Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Социальный статус, обращения, субординация и не только
Обращения
Дореволюционное общество отличалось тем, что для человека особенно важно было чётко понимать, кто именно перед тобой, какое место он занимает в социальной иерархии, а если он сам об этом забывал, ему постоянно напоминали. Проявлялось это по-разному, и чаще всего с помощью обращений.
Крестьянам и небогатым мещанам при общении друг с другом раздумывать не приходилось. Они обычно говорили друг другу «ты», включая незнакомцев. Обращение на «вы» применялось, если собеседник был значительно старше или хотелось подчеркнуть своё почтение. К вышестоящим лицам обращались на вы, по имени-отчеству. Сокращение имени наоборот звучало либо пренебрежительно, либо, как минимум, подчеркнуто фамильярно. Путь от «Ваньки» до «Ивана Ивановича» занимал годы, а иногда человек не удостаивался этой чести даже в старости. В некоторых регионах ко второй половине 19 века при встрече здоровались за руку, в некоторых могли приподнять шапку. Интересное наблюдение оставил один из новгородских корреспондентов Этнографического бюро князя Тенишева: «Если встречаются два крестьянина одной деревни, они друг другу рук не подадут, а просто приветствуют словами: “Здорово, Иван”, “Здорово, Фёдор!” Иногда шапки снимают, а больше так обходится. Также здороваются и со знакомыми из другой деревни, а с малознакомым молча снимают шапку. Некоторые шапок совсем не снимают, а только дотрагиваются до них около уха. Родственнику или крестьянину другой деревни, с которым, ходя друг другу в гости, или с которым гулевали вместе, снимают шапку и подают руку; при этом считают необходимым перекинуться несколькими словами <…> Если один знакомый нагоняет другого, то приветствует его словами: “Мир дорогой!” или “Мир по пути!” На что тот отвечает: “Здравствуй” или “Спасибо!” Приходит крестьянин на сход или на какую-нибудь беседу, где уже сидит несколько человек, раньше него пришедших, снимает шапку и говорит: “Беседе вашей” или “Мир беседе вашей”. Ответы ему бывают разные, смотря по его общественному положению». Здороваться за руку в России стали в 1820-х, переняв английскую традицию, сначала дворяне, а затем и представители других сословий.
Первым пособием по этикету в Российской империи считается «Юности честное зерцало», составленное по указу Петра I. Были в нём и советы о том, как нужно вести себя при встрече и общении с людьми. «Отрок должен быть весьма учтив и вежлив как в словах, так и в делах; на руку не драчлив, также имеет оный встретившего, на три шага не дошед и шляпу приятным образом сняв, а не мимо прошедши, назад оглядываясь, поздравлять (здороваться). Ибо вежливу быть на словах, а шляпу держать в руках неубыточно, а похвалы достойно. И лучше, когда про кого говорят: он смиренный кавалер, нежели когда скажут про которого: он есть спесивый болван». «Когда им говорить с людьми, то должно им благочинно, учтиво, вежливо, разумно, а не много говорить. Потом слушать и других речи не перебивать, но дать всё выговорить и потом мнение своё предъявить. Ежели случится дело и речь печальная, но надлежит быть печальну и иметь сожаление. В радостном случае быть радостну. А в прямом деле и в постоянном быть постоянным и других людей рассудков отнюдь не презирать и не отметать. Ежели чьё мнение достойно и годно, то похвалять и в том соглашаться. Ежели которое сумнительно, в том себя оговорить, что в том ему рассуждать не достойно. А ежели в чём оспорить можно, то учинить с учтивостью и дать своё рассуждение. А ежели кто пожелает что поверить, то поверенное дело содержать тайно».
В. Е. Маковский «В ожидании аудиенции» (1904) Саратовский художественный музей имени А. Н. Радищева
При Петре I появился один из важнейших документов — Табель о рангах. В ней (в данном случае табель — женского рода) служащих разделили на классы, а также было прописано, как, исходя из этого, следует обращаться к чиновникам и офицерам:
I Канцлер — Высокопревосходительство
II Действительный тайный советник — Высокопревосходительство
III Тайный советник — Превосходительство
IV Действительный статский советник — Превосходительство
V Статский советник — Высокородие
VI Коллежский советник — Высокоблагородие
VII Надворный советник — Высокоблагородие
VIII Коллежский асессор — Высокоблагородие
IX Титулярный советник — Благородие
X Коллежский секретарь — Благородие
XI–XII Губернский секретарь — Благородие
XIII–XIV Коллежский регистратор — Благородие
Аналогичное деление было предусмотрено для военных и придворных чинов. Время от времени в Табель о рангах вносились изменения, но общий принцип сохранялся. Тех дворян, которые никогда и нигде не служили, презрительно называли недорослями. Это слово могло быть брошено как в адрес юноши (часто ещё несовершеннолетнего), так и зрелого мужчины. Поэтому даже те, кто не планировал делать карьеру, обычно предпочитали всё же хоть на время найти себе место службы, а через пару лет выйти в отставку.
В. Е. Маковский «На парадной лестнице» (1919) Частная коллекция
Если точно определить, кем именно является собеседник, не удалось, могли ограничиться «вашим благородием». Чтобы польстить человеку, могли «случайно» перепутать обращение и «повысить» его социальный статус. Герой чеховской «Дуэли» военный врач Самойленко «был безгрешен, и водились за ним только две слабости: во-первых, он стыдился своей доброты и старался маскировать её суровым взглядом и напускною грубостью, и во-вторых, он любил, чтобы фельдшера и солдаты называли его вашим превосходительством, хотя был только статским советником». Чичиков, знакомясь с первыми лицами губернского города, «в разговорах с вице-губернатором и председателем палаты, которые были ещё только статские советники, сказал даже два раза: “ваше превосходительство”, что очень им понравилось».
Императора и императрицу именовали императорским величеством, великие князья были императорскими высочествами, светлейшие князья — светлостью, просто князья, а также графы — сиятельствами. В рассказе А. П. Чехова «Анна на шее» муж героини и его коллеги обращаются к начальнику «ваше сиятельство». Исключительно «их сиятельством» они с подобострастием называют его и в беседах между собой, и даже дома. Аналогичная ситуация и со старым князем Болконским. «— Проехать трудно было, ваше сиятельство, — прибавил управляющий. — Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?» Для купцов было придумано неофициальное обращение «ваше степенство». Из воспоминаний А. Н. Вертинского: «В трактирах бойко подавали разбитные ярославцы-половые <…> Они низко кланялись гостю и говорили “ваше степенство” всем и каждому».
Трепетное отношение к субординации отмечает в книге «Москва в начале XX века. Записки современника» А. Я. Гуревич. «Никогда, никакого рода прислуга и служебный персонал, вплоть до трамвайных и железнодорожных кондукторов, не могли разговаривать сидя с хозяином, клиентом, заказчиком, пассажиром. Только врач мог сидя заканчивать выписку рецепта при вставшем со стула пациенте, но обязательно затем вставал его проводить. В простых купеческих семьях, у лавочников и ремесленников прислуга, подчас не уступавшая в своём развитии хозяевам, могла садиться в комнатах и даже обедать за общим столом со всей семьей. Во всех других домах она обедала на кухне и в комнатах, никогда в присутствии хозяев не садилась. Исключения могли быть только для старых нянь, давно живущих в доме, и для гувернанток, имевших образование. Ни один подчинённый на службе не разговаривал с начальником сидя, если тот стоял, или если он не получал приглашения сесть. Это воспитывалось с детства. В любой школе ученик мог разговаривать с учителем только стоя <…> При равных по виду персонажах обращение друг к другу могло быть: сударь, господин офицер, мадам, месье, “Пардон” (если хотели обратиться с вопросом или извиниться), “Послушайте” и, наконец, “Эй!” — всё в зависимости от сословия. Желая осадить или поставить на место зарвавшегося собеседника, обращались напыщенно: “Милостивый государь!” При неравных сословиях, высший обращался к низшему: “Эй! Дружок”, “служивый” (если к военному), “послушай, извозчик!” или “послушай, человек!” (к официанту) и т. п. Низший к высшему, хорошо одетому: “Барин, ваше благородие” (к офицеру или чиновнику в форме), а если чин вроде генеральского: “Ваш сиясь!” (сиятельство), “Ваше превосходительство!”, “барыня, сударыня” (к смахивающему на купца), “батюшка” (священнослужителю), “барчук” (к гимназисту). Очень был распространён заискивающий тон среди мелких служащих перед людьми, стоящими на более высокой ступени сословной лестницы, выражавшийся в окончании чуть ли не каждого слова на “с”: извольте-с, как прикажете-с и т. п., часто производимых в полусогнутой позе. Конечно, в описываемое время, особенно после 1905 года, эти черты уже были лишь пережитком прошлого века и крепостного права. У многих простых людей, особенно у заводских рабочих, не было этого добровольного самоунижения. Они не сгибались в угодливую позу. Но рабочие старшего возраста, разговаривая с хозяином фабрики или начальником-инженером, снимали шапки, особенно если обращались с какой-либо просьбой. Держать руки в карманах при разговоре со старшими по возрасту или положению считалось у всех сословий неприличным. Здоровались за руку, как правило, только с равными». В 18 веке и первой половине 19-го начальники обычно говорили подчинённым «ты», во второй половине чаще употребляли «вы».