Это открытие могло бы вызвать панику у кого угодно на его месте, и Валантен непременно поддался бы ей тоже, если бы не предвидел подобный поворот событий заранее. За время, проведенное на склоне лощины в Ольне, у него была прекрасная возможность тщательно поразмыслить над запиской от якобы Видока, который назначил ему встречу. И чем больше он об этом думал, тем больше сомневался в ее подлинности. Если бывший шеф бригады «Сюрте» собирался встретиться с осведомителем, вроде как разведавшим что-то новое о Викарии, зачем он позвал на эту встречу еще и его, Валантена? Это выглядело неблагоразумно. Видок мог передать ему полученные сведения в другой день, сохранив тем самым в секрете личность своего источника. Подозрения вызывали также час и место назначенной встречи. По ночам на остров Лувьера никто и носа не совал. Зачем же понадобилось устраивать рандеву в месте, совершенно безлюдном в поздний час? Если только тот, кто его устроил, не собирался свести счеты с приглашенным без лишних свидетелей и легко избавиться от трупа, сбросив его в Сену.
Все эти соображения привели Валантена к единственному возможному выводу: его пытаются заманить в ловушку, расставленную самым топорным образом. В итоге на обратном пути в Париж, трясясь в «кукушке», инспектор спокойно обдумал план действий. Самым простым и безопасным для него сейчас было бы оповестить комиссара Фланшара и получить от него в помощь отряд полицейских сержантов, чтобы окружить остров. Но такое масштабное развертывание сил, готовящихся к операции захвата, не прошло бы незамеченным и непременно вспугнуло бы тех, кто пытался заманить его в ловушку. Он не забыл о нападении в тумане и об обыске в потайной комнате. Если эти два события и записка от лже-Видока – то есть три атаки за несколько дней – связаны, тогда кто-то им целенаправленно интересуется. Четвертой атаке Валантен подвергнуться не желал, поэтому необходимо было воспользоваться возможностью раскрыть и обезвредить раз и навсегда своего врага или врагов… Даже если ради этого ему придется рискнуть, оно того стоит.
Теперь к нему быстро приближались с разных сторон четверо мужчин. Пока они были далеко и почти неразличимы во мраке, Валантен хранил полную неподвижность, сидя под масляным фонарем. Он прекрасно понимал, что таким образом являет собой отличную мишень, но успел тщательно взвесить все за и против. Позади него была стена конторы, оба выхода к реке противники держали под своим контролем, так что получалось, что он загнан в угол, и четверка незнакомцев об этом знала, а следовательно, у них не было никакого резона стрелять в него, рискуя привлечь чужое внимание залпом. Ведь его нарочно заманили в это пустынное место, чтобы прикончить по-тихому.
Четверка приближалась, рассредоточившись полукругом, чтобы перекрыть жертве пути к бегству, и уже ступила на освещенную территорию. Теперь Валантен наконец смог их рассмотреть. Трое были в одежде простых работяг, один – в костюме буржуа. Лица их были вымазаны сажей, но Валантен без труда узнал того, кто, судя по всему, был их главарем. Этот бочонок на ножках с бегающими лживыми глазками под припухшими веками невозможно было не узнать: Гран-Жезю, сутенер, которого Валантен поколотил две недели назад, перед тем как его перевели в сыскную бригаду комиссара Фланшара. Троих остальных он раньше никогда не видел. Двое из них держали грозного вида ножи. Последний, верзила со зверской мордой, с пугающей легкостью поигрывал каменной кувалдой. Именно он оказался калекой: слегка прихрамывал. На одном из его башмаков были металлические набойки, помогавшие держать в правильном положении увечную ступню, – они-то и издавали тот скрежет, который слышал Валантен. Несмотря на это, верзила казался самым опасным противником из всей четверки.
– Какая приятная встреча, многоуважаемый инспектор! – воскликнул жирный сутенер, направив на Валантена внушительных размеров кавалерийский пистолет. – До чего же неблагоразумно разгуливать в одиночку в такую пору, да еще в столь уединенных местах. Особенно для тех, кто сам любит подкараулить какого-нибудь честного труженика и преподать ему урок.
Валантен иронично усмехнулся, демонстративно окинув взглядом лицо толстяка, еще хранившее следы недавней взбучки.
– Да уж тебе, приятель, и вовсе стоит по вечерам дома сидеть, с такой-то разукрашенной физиономией, не то от тебя детишки шарахаться будут, как от буки.
Гран-Жезю лишь презрительно пожал плечами, затем повернулся к подручным, будто призывая их в свидетели:
– Вы только послушайте! Господин инспектор еще шутить изволят! – Его взгляд неторопливо вернулся к Валантену, и в глазах появился недобрый блеск. – Можешь умничать сколько угодно, но на сей раз ты влип по самые помидоры! Неплохо я придумал с этой запиской от Видока, а?
Сутенер, похоже, решил покуражиться, вдоволь насладиться тем, что он считал своим неизбежным реваншем. А Валантен сказал себе, что надо этим воспользоваться, чтобы побольше выведать о его шайке.
– Как вы узнали о моих отношениях с Видоком? – спросил он, не теряя из виду ни малейшего движения противников.
– Олух несчастный! А ты что себе возомнил? Думал, можешь безнаказанно наехать на такого человека, как я? Мои люди сидят у тебя на хвосте уже две недели. Мне было известно, что ты гоняешься за Викарием, и когда они мне сказали о твоей стрелке с Видоком, я сложил два и два да скумекал, что тут можно забацать грандиозную западню.
– А еще ты со своими подручными обнаглел настолько, что влез в мой дом и устроил обыск. Это было рискованно. Кто-нибудь мог вас застать, – покачал головой Валантен.
Гран-Жезю вытаращил на него глаза. Либо это заявление и правда удивило сутенера, либо он обладал выдающимся актерским талантом.
– Что это ты такое болтаешь? – нахмурил толстяк лохматые брови. – В отличие от тебя мы не идиоты, чтобы вот так запросто соваться в волчье логово.
– Ладно, оставим это. Скажи лучше, что ты собираешься делать дальше.
– А у тебя что, никаких догадок еще не возникло?
Валантен потер подбородок, изобразив задумчивый вид:
– Ну, может, и возникли. Да вот только не верится мне, что я настолько отбил тебе мозги, чтобы ты вообразил, будто можно напасть на инспектора полиции и выйти сухим из воды. В Париже рано или поздно все становится известно.
Толстяк злорадно осклабился:
– Так ведь, чтобы обвинить кого-то в убийстве, нужно сначала труп найти. – Он кивнул на верзилу, который все это время без видимых усилий крутил в руке кувалду, как ярмарочный силач, желающий произвести впечатление на толпу зрителей. – Малышу Пьеру не понравилось, когда ты намедни ему шкуру проткнул. Кровищи было – жуть! И с тех пор он спит и видит, как бы с тобой за это расквитаться. Когда он с тобой закончит, твоя тушка превратится в фарш. Вот уж рыбы в Сене обрадуются такому лакомству!
– Паштет из него сделаю! – счел необходимым уточнить означенный Малыш Пьер и, поплевав на обе ладони, взмахнул кувалдой над головой.
– Погоди-погоди! – Гран-Жезю придержал подручного за плечо. – Сначала избавим себя от неприятных сюрпризов. А ну, брось сюда твою трость! – рявкнул он Валантену. – Я так понял, ты чересчур ловко ею орудуешь.
Валантен сделал глубокий вдох. Настал решительный момент. То, ради чего за два часа до назначенного времени он уже побывал на острове Лувьера в первый раз и принял необходимые меры: заранее изучил местность и подготовился к тому, чтобы отразить возможное нападение. Сейчас инспектор явился сюда повторно, и через несколько секунд должно было выясниться, не проявил ли он излишней самоуверенности. Если да, у него в любом случае не останется времени, чтобы об этом пожалеть.
Сделав вид, что выполняет приказ Гран-Жезю, который по-прежнему держал его на мушке, Валантен перехватил трость за нижний конец. Только вместо того, чтобы бросить ее к ногам бандитов, он резко взмахнул тростью над головой и разбил рукояткой масляный фонарь. Пятерых мужчин в мгновение ока окутала тьма.
Валантен, воспользовавшись эффектом неожиданности, выхватил из-за пояса двуствольный пистолет и дважды выстрелил в ту сторону, где стоял Малыш Пьер. Необходимо было в первую очередь обезвредить этого громилу, потому что, если тот первым доберется до него, противостоять такой природной силище будет невозможно. Ответом на два залпа стал душераздирающий хрип и глухой стук упавшего замертво тела.
– Проклятие! – возопил во мраке Гран-Жезю. – Этот гад разнес Малышу Пьеру башку к чертям! Не дайте ему перезарядить! Убейте его! Убейте!
Валантен швырнул ставший бесполезным пистолет в ту сторону, откуда звучал голос толстяка. Трость-шпага сейчас тоже никак не могла ему пригодиться, потому что отразить клинком одновременную атаку трех бандитов, один из которых вооружен заряженным пистолетом, было нельзя. К счастью, во время своей первой вылазки на остров Валантен позаботился спрятать здесь на такой случай кое-что еще. Пошарив рукой под скамейкой, придвинутой к стене конторы управляющего, он извлек оттуда пару армейских пистолетов, заряженных и с взведенными курками. Когда два негодяя, понукаемые главарем, начали приближаться, полосуя ножами пустоту перед собой, зрение Валантена уже успело приспособиться к темноте. С пистолетом в каждой руке он опустился на колено для лучшего упора и не спеша прицелился в обе тени, двигавшиеся в его сторону. Две вспышки сверкнули одновременно. Два бандита опрокинулись назад, не успев издать и стона.
Гран-Жезю, стоявший всего в дюжине шагов от них, видел, как оба его подручных рухнули на землю, и почувствовал ледяную дрожь, прокатившуюся волной по позвоночнику. Ему показалось, что он спит и видит кошмарный сон. Ужас наяву. За несколько секунд полицейский, который, казалось, был уже у него в руках, убил троих его лучших людей. А он остался один на один с этим карающим ангелом.
Напуганный до смерти сутенер лихорадочно озирался во мраке. Его противник будто испарился. Сжимая обеими трясущимися руками рукоятку пистолета, Гран-Жезю нацелил дуло на темный силуэт конторы и начал медленно пятиться. Решив, что отошел на безопасное расстояние, он уже собирался развернуться и сломя голову помчаться к мосту, а потом затеряться в кривых проулках квартала Марэ.