Роберт Дж. Хейс
Бьющееся Сердце Смерти
Вечная Война — 5
Перевод Александра Вироховского
Тем, кого мы потеряли по пути
Пролог
Мы живем в предсказанные времена. Я уверена, что каждый бард на протяжении всей истории говорил то же самое. Наш век другой, более впечатляющий. Судьба нашего будущего и наследие нашего прошлого висят на волоске. Наши герои могущественнее, чем все те, кто был до нас. Наши злодеи более дьявольские, зловещие, разрушительные. Ставки сейчас выше, чем когда-либо были. Последствия более разрушительны.
Что за куча дерьма.
Мы живем в эпоху апокалипсиса, начатого моей дочерью. Сирилет обрушила на нас одну из наших лун. Она убила тысячи. Но она спасла мир. Да, она также открыла его для новой угрозы, но что ж… об этом истории никогда не рассказывают. Не у каждой проблемы есть счастливое решение. Есть действия, и есть последствия. Могла ли Сирилет поступить по-другому? Может быть. Но кто сказал, что получилось бы лучше? И кто будет решать, что значит лучше?
Возможно, это моя вина. Я допускаю, что во многом, по крайней мере. Я бросила Сирилет, когда она больше всего нуждалась во мне. Оставила ее, молодую девушку, править королевством вместо себя. Вести войну, о которой она никогда не просила. Я сбежала, потому что не могла остановить инерцию моей репутации. Королева-труп не могла умереть, пока я была жива, поэтому я исчезла. Это было несправедливо, с моей стороны. Взваливать такую ответственность на плечи моей дочери. Моя сестра, Имико, воспитывала Сирилет, как могла, вместо меня, но Имико никогда не правила твердой рукой. Моя вина. То, что меня не было рядом, когда я была нужна. То, что не воспитала свою дочь так, как должна была. И то, что оградила ее от слишком большой части правды.
Когда кто-то начал открывать новые шрамы в ткани нашего мира, Имико пришла ко мне. Конечно, виновницей была Сирилет. Принуждение людей к отказу от Источника, чтобы они высвободили катастрофическую комбинацию дикой магии, которая проделывала дыры в Оваэрисе. Если бы только я тогда поняла, почему моя дочь это делает, возможно, я смогла бы найти другой способ… но нет. Сирилет всегда была умнее меня. Если она не смогла найти другой способ, значит, другого и не было.
Я гналась за своей младшей дочерью через половину Оваэриса, отчаянно пытаясь найти ее и остановить. Я думала, она собирается разорвать до конца великий разлом над полазийской пустыней. Позволить Создателю, существу, породившему наших богов, ворваться в наш мир и поглотить его. Я не понимала.
Когда я, наконец, догнала свою дочь, было уже слишком поздно. Нет. Это оправдание. Я решила встать на ее сторону. Я решила поверить в Сирилет. Она заверила меня, что поступает правильно, и я поверила ей. В то время я понятия не имела, что она задумала.
Сирилет стащила Лурсу с ее орбиты и провела через великий разлом. Руда, подавляющая магию Источников, содержащаяся в луне, восстановила разлом, вернув Создателя в его собственную вселенную. Она спасла нас всех. Затем луна врезалась в Полазию и… что ж, я думаю, нам все еще приходится иметь дело с последствиями этого.
Я не ожидала, что Имико пожертвует собой. Она проглотила Источник демономантии и шагнула в разрыв, чтобы перенаправить его. Взрыв от ее катастрофического отторжения перенаправил гигантский портал в Севоари, Другой Мир. Другую половину нашего мира. Две стороны одной медали наконец-то объединились. Первый стабильный портал в Севоари. Но это стоило жизни моей младшей сестре. Чертовски высокая цена.
Суждение — это пьедестал, поддерживаемый двумя столпами: контекстом и перспективой. Мне нужно было начать с конца моей истории, чтобы представить вам перспективу. Но я также должна вернуться к началу, потому что без всего, что привело к этому, без понимания решений, которые мы приняли, и тех, которые были приняты за нас, у тебя не будет контекста, необходимого для вынесения суждения.
Как уже было совершенно ясно сказано, я недостаточно квалифицирована и беспристрастна, чтобы самостоятельно выносить вердикт. Итак, я даю тебе все, что тебе нужно. Контекст. Перспектива. Правду, какой я ее вижу, какой я ее пережила. Я предоставляю тебе самому составить свое мнение.
Правильно ли поступила Сирилет? Справедливо? Осознанно? Зная это, ты поймешь. Есть разница между тем, чтобы быть на правильной стороне морали, и на правильной стороне истории.
Глава 1
Теневые крылья перенесли меня через великий разлом в Севоари. В Другой Мир. Созданный джиннами и населенный монстрами и ночными кошмарами, взятыми Ранд прямо из воображения землян. Я никогда не была на Севоари физически, только в качестве психической проекции самой себя. Я не была готова к такому опыту.
Во многих отношениях Севоари — тусклое отражение Оваэриса. Цвета здесь менее яркие, воздух более разреженный и прохладный, небо бесконечно серое. Земля кажется каменистой и безжизненной, хотя это не так. На самом деле здесь много жизни, но трава часто имитирует скалы вокруг, а деревья не имеют ни листьев, ни цветов, а представляют собой скелеты с выбеленными белыми когтями ветвями. У многих из них иглы острые, как бритвы.
Посмотри еще раз, Эска, мысленно произнес Сссеракис. После долгой разлуки слышать голос моего ужаса в своей голове было как слышать музыку. Нестройную, визгливую музыку, но все равно музыку.
Мы опустились на скалистый выступ в нескольких сотнях шагов от разлома. Я пошатнулась, когда мы приземлились, мои ноги дрожали, а тело было измучено, несмотря на силу, которую давал мне мой древний ужас. Мои крылья исчезли, когда Сссеракис отступил в мою тень, и я немедленно повернулась, чтобы посмотреть на портал, ведущий обратно в Оваэрис. Разлом шипел по краям, как пена, набегающая на берег. За ним я видел только кружащийся оранжевый шторм, который создала Сирилет, обрушив луну на наш мир. Я не могла разглядеть своих дочерей.
С ними все будет в порядке, Эска. Посмотри вниз.
Я так и сделала. И увидела серые скалы, коричневую траву, силуэты, пробивающиеся сквозь листву. На склоне утеса внизу виднелись пучки чего-то похожего на оранжевый мох. За ним, на каменистой почве, я увидела маленьких зверьков, пробиравшихся сквозь подлесок, жавшийся в тени утеса. Внизу, в огромном каньоне, текла река, вода была темной и мутноватой, пороги — белыми и грохочущими. У подножия утеса река впадала в бездонную трещину, которая рассекала землю.
— На что я смотрю, Сссеракис? — спросила я.
Ты уже бывала в моем мире раньше со своей магией. Что изменилось?
— Просто скажи мне. — Сссеракису всегда нравилось подводить меня к выводам, а не указывать на них. У меня не было на это времени. Я беспокоилась о своих дочерях, оставшихся в Оваэрисе.
Мой мир не так населен, как твой, Эска. И все же он кишит незначительной жизнью, слишком примитивной, чтобы испускать что-то, кроме клочков страха.
Странная правда состоит в том, что разумные существа боятся не так, как звери и насекомые. Или, возможно, мы просто боимся сильнее. Как бы то ни было, я давно поняла, что Сссеракису нравился вкус более сложного страха. Но мой ужас имел в виду не это. Я уже бывала в Севоари, используя демономантию. Это было в основном пустынное место с очагами жизни в больших акрополях, на обширных равнинах, в джунглях из кости и пещерах из стекла. Но ближе к разлому было полно листвы, подлеска, мелких животных, насекомых, мух, улиток, странных жуков с огромными рогами. Куда бы я ни посмотрела, везде была жизнь.
— Это из-за портала?
Нет. Так было до того, как наша дочь открыла путь в твой мир. Они убегают, Эска.
— Убегают от чего?
От Бьющегося сердца Севоари.
— Норвет Меруун?
Я покажу тебе.
Моя тень изогнулась, крылья снова выросли у меня за спиной. Сссеракис взмахнул ими один раз, другой и мы взлетели. Раньше мы никогда не умели летать, только скользить, но теперь что-то изменилось. Возможно, это было из-за того, что физически мы находились в Севоари, но Сссеракис стал более реальным, менее иллюзорным.
Мы быстро летели вперед, поднимаясь все выше в безликое небо. Мое тело ныло от напряжения, а конечности бесполезно болтались, как у щенка, которого схватили за загривок. Мир внизу проносился перед нами в головокружительной мешанине серых и коричневых тонов. Редкие всплески более яркого цвета, когда под нами мелькали звери и чудовища. Я увидела стайку скрипунов, ползущих по лесу между белых как кости деревьев. Они двигались к порталу. Убегая, как и сказал Сссеракис.
Что произошло с тех пор, как мы расстались? Как наши дочери так выросли? Почему ты такая хрупкая?
— Тебя не было двадцать лет, Сссеракис. — По правде говоря, мы были разлучены гораздо дольше, чем были вместе. Но в нашем воссоединении была какая-то правильность. Как будто я нашла недостающую часть себя. Друг, когда-то потерянный, а теперь обретенный, присутствие которого успокаивает и облегчает жизнь. Но даже такие друзья были больше разделены, чем мы. Мы не были друзьями. Сссеракис и я были ближе, чем любые друзья. Друг в друге мы обрели завершенность. Две души, резонирующие как одна. Сильнее, гармоничнее.
Это так долго?
Я рассмеялась, и порыв ветра унес мой смех прочь. Сссеракис чуть сильнее захлопал крыльями, не понимая моей внезапной радости. Конечно, бессмертное существо без тела и возраста не имело понятия о времени.
— Двадцать лет — это очень долгий срок, Сссеракис. Особенно для меня. — Я была старой женщиной. Я прожила всего сорок с небольшим лет, но хрономантия наложила на меня свое ужасное проклятие. Тогда, в Яме, давным-давно, когда я сражалась с Джозефом, я проглотила Источник хрономантии. Отторжение было сильным и стремительным, и за одну минуту я постарела на десять лет. Это было достаточно плохо. Но я каким-то образом овладела хрономантией так же, как дугоштормом и геомантией. Эта врожденная хрономантия продолжала неестественно быстро старить меня. Я прожила всего сорок лет, но в теле женщины, возраст которой приближался к семидесяти.