— Сирилет сказала, что чувствует тебя, Сссеракис. Она всегда знала о тебе. Что ты с ней сделал?
Сссеракис некоторое время молчал. Я слышала хлопанье наших кожистых крыльев, наблюдала, как внизу проносится серый мир. Увидел, как свора харкских гончих вцепилась в ноги юртхаммера. Юртхаммер изрыгнул дымящееся оранжевое пламя, но стая разделилась и ловко увернулась, прежде чем броситься обратно, чтобы еще раз потревожить монстра. Затем мы оставили их позади.
Я говорил с ней. Когда она была частью тебя. Я показывал ей свой мир.
Стоит ли удивляться, что Сирилет стала такой, какой она стала? До того, как она родилась, мой ужас мучил ее видениями мира, состоящего из кошмаров. Предполагалось, что я буду согревать ее и оберегать. Но мне никогда не было тепло внутри, когда Сссеракис владел мной. Я не смогла защитить ее от самой себя.
Наша дочь сильнее, чем ты думаешь, Эска. Я не сломал ее, а только показал ей то, что она заслуживала увидеть. Севоари — такой же ее мир, как и Оваэрис. Она такая же моя, как и твоя.
Я обдумала эту мысль. Сссеракис не участвовал ни в создании, ни в воспитании Сирилет, но был со мной все время, пока я ее носила. Несмотря на то, что мы были тесно связаны, возможно, это и сделало Сссеракиса родителем Сирилет. Конечно, она никогда не знала своего отца. Я едва знала этого человека. И я спросила себя, не заполнил ли мой ужас эту пустоту.
Такие глупые представления. Родители. Ребенок твой, ребенок мой.
— Она больше не ребенок.
Под нами, насколько я могла видеть, простиралась широкая равнина, испещренная глубокими расселинами. Кое-где на земле виднелись пятна бледного кустарника, но трещины в земле встречались слишком часто, как прожилки жира в бифштексе из аббана. Я увидела начало огромного скелета. Сначала он был маленьким, но в перспективе казался неправдоподобным. Он был массивным. Чудовищный череп, похожий на череп тигра, но удлиненный и намного, намного больше. Скелет тянулся за ним, извиваясь, как змея, ребра и кости наполовину были погружены в грязь, а наполовину тянулись к небу, вся плоть давно была съедена. Местами скелет провалился в расщелины, но он был таким длинным и большим, что я несколько минут разглядывала его, пока мы летели над ним. И тут меня осенило.
— Это Хайренаак?
Была. В словах Сссеракиса было что-то странное. Я думаю, это мог быть страх. Нужно многое, чтобы напугать живое воплощение страха.
— Что случилось? — Я не могла до конца понять этого. Хайренаак была такой же вечной, как Сссеракис. Одна из лордов Севоари. Гигантская змея, почти такая же древняя, как мир, которая никогда не касалась земли. Теперь от нее остались только наполовину погребенные кости.
Враг случился. Норвет Меруун хитрее, чем мы думали. Она заразила стаю терраблюмов своими детенышами и ждала, когда Хайренаак начнет ими питаться. Как только та проглотила терраблюмов, детеныши вырвались из плоти и разорвали змею изнутри, пока та еще летала. Она билась и кричала, отрывая от себя куски, но дети Норвет Меруун вцепились в ее тело и поглотили его. Я слышал, как она ползала, кричала, умоляла. Но в Норвет Меруун нет милосердия. Ее дети набросились на Хайренаак, обглодали чешую со спины, плоть с внутренностей, глаза с головы. Она умирала долго.
Мы миновали хвост Хайренаак, Безземельной. Костяной отросток, наполовину погребенный в серой грязи, наполовину выступающий наружу, последний шип на конце указывал в небо, которым она когда-то правила. Мы полетели дальше, Сссеракис сильнее бил крыльями, набирая скорость, словно стремясь оказаться подальше от вида мертвой змеи.
— Почему? — спросила я, все еще пытаясь осознать случившееся. — Ты сказал, что Хайренаак не принимала участия в твоей войне против Норвет Меруун. Зачем ей убивать змею?
Не будь дурой, Эска. Это то, что она делает. Норвет Меруун поглощает все. Она смерть Севоари, обретшая форму. Бьющееся сердце и возможный конец Севоари превратились в гору пульсирующей плоти. Сссеракис на несколько мгновений замолчал. Я почувствовала, что он обдумывает свои следующие слова. И она больше не боится меня.
Мы заскользили к водопаду, который тек вверх, а не вниз. Вода каким-то образом устремлялась вверх по склону утеса и вырывалась на свободу в виде лазурных брызг, прежде чем собраться в ревущую реку и потечь вниз по склону горы.
Приготовься, Эска.
В далеком небе я увидела стаи геллионов и молотильщиков ветра, которые с жужжанием носились по воздуху. Геллионы, внешне похожие на ужасных летучих мышей, но размером с лошадей, что-то несли в когтях своих задних ног, хотя я не могла различить, что именно. Молотильщики ветра больше похожи на насекомых, с шестью перекрывающимися радужными крыльями, которые бились друг о друга, создавая ужасный жужжащий звук, от которого болели уши. У них были приземистые тела без ног, но по восемь рук, некоторые заканчивались когтями, другие — щупальцами-присосками, а у третьих еще оставались ладони. У молотильщиков также были лица землян с выпученными черными глазами и ртами, полными зазубренных зубов. Напомню тебе, что все обитатели Другого Мира были вырваны прямо из кошмаров землян, пахтов и таренов.
Когда мы приземлились рядом с вершиной или, я полагаю, дном этого водопада, я посмотрела на долину за ним и, наконец, поняла глубину того, что пытался показать мне Сссеракис. На горизонте возвышалась Норвет Меруун.
Бледная плоть цвета личинок с пронизывающими ее красными прожилками простиралась так далеко, насколько я могла видеть. Она пульсировала каждые десять секунд или около того, и я чувствовала, как сердцебиение отдается в земле у моих ног. Моя врожденная геомантия ожила и попыталась убедить меня, что надвигается землетрясение. Кишащая червями плоть поднялась из потрескавшейся земли, раскалывая ее там, где даже твердая скала больше не могла сдерживать гористое тело Норвет Меруун. Гигантские щупальца, каждое длиной с огромную цепь Ро'шана, по которой я когда-то взбиралась, метались в воздухе, время от времени падая и ударяясь о землю.
Я посмотрела налево и увидела только Норвет Меруун. Справа от меня тоже была только она. Она была повсюду. Расползалась по всему горизонту, цепляясь за Севоари, как чумная опухоль, пробивающая кожу, пустив корни так глубоко, что они впились в кости мира.
Это лишь крохотная часть ее. Она уже поглотила половину моего мира.
Вокруг нее кишели разные существа. Геллионы и ветряные молотильщики наверху, другие — внизу. Некоторые из них были ее детьми, эти Мерзости медленно ползали в поисках еще чего-нибудь, что можно было бы съесть. Я наблюдала, как один из них, совсем маленький, вероятно, размером с крупную собаку, отделился от ее плоти и начал ползти вперед, как какой-то бледный, эластичный слизняк. Несколько минут спустя огромная Мерзость, размером с десять аббанов, выпрыгнула вперед и воссоединилась с плотью Норвет Меруун, снова став единым целым со своей матерью. Были и другие наземные монстры. Я увидела стаю бесов, которые копались на берегу реки, медленно меняя ее русло по какой-то причине, которую я не могла понять. Их кожа корчилась, маленькие черви выползали из плоти по всей длине рук и шеи, колыхаясь в воздухе, как травинки на ветру. Чуть дальше виднелась стая из десяти гулей, некоторые из которых были размером с землянина, другие — с дом. Они тащили мертвого юртхаммера за толстый чешуйчатый хвост. Они положили мертвое существо рядом с линией пульсирующей плоти и попятились, тявкая и прыгая, причем те, что поменьше, карабкались на более крупных и спрыгивали с их спин с явной радостью. Норвет Меруун снова запульсировала, и плоть, коснувшись юртхаммера, немедленно начала втягивать его, превращая в свою отвратительную массу.
Там были и другие монстры, большие и маленькие. Некоторых я даже не могла назвать, потому что никогда раньше их не видела, хотя тщательно изучала Другой Мир. Я увидела гигантское существо, во много раз превышающее размерами аббана, с изогнутыми рогами и пастью, из которой текла чернильно-черная жидкость. На его спине и черепе кишели маленькие черви, их хвосты извивались в воздухе. Затем оно встало на дыбы на своих членистых задних лапах и навалилось на огромную тележку, полную камней, оттаскивая ее от расширяющейся границы отвратительной плоти.
— Что случилось? — Я, не задумываясь, шагнула ближе, медленно спускаясь с холма вдоль текущей реки.
Железный легион случился.
— Конечно, все тот же скептический ублюдок.
Когда он забрал меня из Севоари, он нарушил равновесие.
— Какое равновесие?
. Равновесие, Эска. С того момента, как нас создали Ранд, мы, лорды Севоари, поддерживали равновесие. Мы расположили наши территории вокруг Норвет Меруун. Мы старались, чтобы она была маленькой. Каждый из нас отрезал от нее кусочки. Не давая ей расти. Ее страх был изысканной вещью, которой я мог бы наслаждаться вечно
— Вы заперли ее, как животное? Как скотину?
Нет. Мы заперли ее в клетке, как воспоминание, которое слишком больно выносить. Она — Бьющееся сердце, Эска. С момента нашего создания мы знали, что она погубит наш мир, если мы позволим ей это сделать. Только совместными усилиями мы могли сдерживать ее. Каждый из нас занимал свое место, обустраивал свои территории, выращивал своих миньонов. У меня был самый величественный город из всех, ты его видела. Мой ужас на мгновение утих, и я почувствовала, как он задумался. Ты видела, каким он был когда-то. Каким он должен быть.
Хайренаак захватила небо, разрывая на части любого из приспешников Норвет Меруун, кто осмеливался покинуть землю. Вот почему Норвет Меруун убила Хайренаак первой. Без опеки змеи небеса теперь принадлежат созданиям Норвет Меруун.
Словно в ответ, один из молотильщиков ветра с жужжанием подлетел ближе, и шум его крыльев, бьющихся друг о друга, превратился в непрерывный гул, который отдавался у меня в ушах. Он уставился на меня, обхватив двумя руками зазубренное копье, которое, казалось, было высечено из скалы. Я проигнорировала монстра и зашагала дальше.