Глава безопасности ушел. Андрей же, выключив свет, сидел и, стараясь не скатиться в тоску по жене, гонял варианты последствий открытия Крузева. С натугой, поначалу, но всё более распаляясь.
Запищавший интерком застал его уже при включенном свете и натаптывающим по кабинету очередную сотню метров.
– Лена! – Андрей подскочил к столу и, не сдерживая сил, ткнул в кнопку соединения. Поперхнувшись, аппарат сменил противное пиликанье на голос секретарши:
– Андрей Павлович, я вам ещё нужна сегодня? – Ровный голос, без сочувственных ноток. Молодец девочка, лишнее напоминание ни к чему.
– Да. Принеси из Архива кафедры дело Крузева. Это бывший сотрудник, отдел свободных изысканий. Уволен в девятом году. Потом всё, можешь идти.
– Хорошо, Андрей Павлович.
Через примерно ещё восемьсот натоптанных метров, в кабинет вошла Лена.
– Андрей Павлович, такого дела нет. Я проверила трижды.
Он потер лоб, пытаясь осознать озвученный факт. Все мысленные построения, разом упёрлись в глухую стену.
– Так. Хорошо, я понял. – Он заставил себя улыбнуться. – Ну, тогда всё. До завтра.
– До свидания, Андрей Павлович. До завтра. – Лена ответила немного неуверенно, и под конец всё же пропустив в интонации каплю слезливости.
Ну, сейчас выйдет и точно расплачется. С Ирой они почти подруги были, что сказать. Андрей дождался, когда девушка уйдет, и саданул по дверце шкафа.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Наорав на безответную мебель, и немного успокоившись, он надел пальто и прежде чем выйти, отыскал в глубине стола давно заброшенную пачку сигарет.
Стоя у прогревающейся машины, Андрей прикурил и глубоко затянулся. После второго раза в голове помутнело. Привкус во рту ничего кроме отвращения не вызывал. Скривив лицо, посмотрел на сигарету, сплюнул несколько раз, пытаясь избавиться от гадостных ощущений. Тьфу, и как только курил раньше. Отбросив сигарету, сел в машину:
– Держись Андреич, держись. Ты сильный, выдержишь. – Когда отъезжал от обочины, слёзы таки продавили блокаду воли и наконец-то выплеснулись.
3
Войдя в квартиру, Андрей долго стоял в прихожей, опершись спиной о дверь и пытаясь собрать себя в кучу. Получалось плохо. В груди давило, мысли прыгали от убийства Иры к теории Крузева, изредка прерываясь на одно из радостных воспоминаний семейной жизни. Адскую карусель резко тормознула трель дверного звонка.
Андрей приоткрыл так и не запертую дверь. Молодой парнишка посмотрел на него, на пухлый пакет экспресс доставки у себя в руках и снова на него:
– Бронников Андрей Павлович? – Андрей в ответ кивнул. – Распишитесь, – курьер протянул бланк вручения и ручку. Затем, обменяв пакет на квиток, пожелал всего хорошего и умчался. Наверное последний заказ на сегодня, торопиться домой, или к девушке. Андрей помотал головой и закрыл дверь. Заперев замок, на автомате задвинул цепочку, как велел Макар. Сняв верхнюю одежду, отнес доставку в свой кабинет и прошел на кухню сварить кофе.
Вернувшись, сел за стол, пристроил чашку с напитком и внимательно осмотрел UPS'овский пакет. Отправитель сильно озадачил: Институт внешней и внутренней политики России. Не раздумывая дальше, Андрей вскрыл упаковку и достал хорошо знакомую папку архива института. Прочитав заголовок дела, недоверчиво провел пальцами по надписи. Потертая временем бумага уверенно заявляла о своей реальности: Дело №753/159, Крузев Алексей Евгеньевич, Отдел свободных изысканий, год 2009.
Андрей осторожно, боясь что папка исчезнет, развязал шнуровку и открыл дело.
Лист личных данных.
Так, 1973 родился, математик, жена – Крузева (Аникина) Людмила Игоревна. Вскинув глаза к потолку, Андрей попытался уловить мелькнувшую ассоциацию. Не получилось. Отложив на потом, продолжил читать. Внимание привлекла пометка на полях возле имени супруги «умерла при родах, 1992». В горле у Андрея запершило, навернулись слезы. Хлебнув обжигающего кофе, протер глаза и, отбросив мысли о своей жене, сосредоточился на деле. Так, что дальше? Сын, понятно. Ещё заметка на полях «последняя стадия рака, 2005, прогноз 2—2.5 года». И добавлено уже другой рукой, простым карандашом «умер, 2010».
– Да уж, неудивительно, что мужик сломался. – Андрей перешел к следующему документу.
Анкета поступления.
По верху размашистая надпись «Согласовано/Принять/СИЗО/Максимальный допуск». И хорошо знакомая подпись предыдущего начальника кафедры политической математики – Аникин Игорь Григорьевич. Вот, что показалось знакомым – женой Крузева была дочь предшественника Андрея. И следом всплыла подробность о привычке Аникина давать глупые сокращения отделам, проектам и прочему. СИЗО. Что ж, ясно.
Андрей стал потихоньку тянуть кофе, устремив взгляд сквозь анкету в собственные мысли. Стало очевидным, почему Крузева взяли на место сотрудника отдела свободных изысканий, столь желаемое многими. И так же закономерно было увольнение. После смерти Аникина за Крузевым никого не осталось, поэтому и попал в список «под нож».
Список что составила Ира и утвердил он, Андрей.
Мотив Крузева убить Злотникову, зажегся гребаным неоном перед внутренним взором Андрея – Месть.
– Из-за увольнения? Да бред. И это, – перевернув лист анкеты он смотрел на описательную часть. – Это же не наука, это чертовщина какая-то. – Андрей, взял в руки тонкую пачку листов с шапкой «Проект – Теория исходных чисел. Разработчик – А. Е. Крузев. Краткий обзор». – Она не может работать. Это просто математика, числа. – С отрицанием в душе он начал погружаться в теоретические дебри.
Откладывая последний лист, перечитанный по третьему разу, Андрей провел рукой, убирая со лба обильно проступивший пот. Сняв рубашку, бросил её тут же, на пол. Оттянул ворот футболки и постарался продуть вспотевшее тело. Затем скинул и её.
Сейчас ему очень-очень хотелось вернуться в школьные годы, выбрать будущее гуманитария или технаря-практика и никогда не иметь шанса столкнуться, или хотя бы понять, теорию исходных чисел.
Имеющийся в деле материал решительно настаивал на праве признания теории способной воплотиться в жизнь. Даже в урезанном, незавершенном виде, с финальными выкладками, лишь предполагаемыми, он твердо давал понять – формулу человека, работающую формулу человека, можно вывести.
Как, почему Андрей не понял этого тогда, при чистке отдела?
Сердце защемило, воздух потек горячей патокой.
Ира…
Ира давала ему рекомендации и выкладки по проектам. Грамотно построенные обоснования. Четко описанные перспективы по работам её подчиненных. И всё с точки зрения гуманитария до самых кончиков ногтей. Она просто не видела за математической химерой, того эмбриона чуда, что несла в себе теория.
Андрей же в полную силу отрабатывал выданный кредит доверия своих покровителей. Хорошие, правильные люди нуждаются в тихой гавани с перспективой поправить и нарастить материальные активы? Конечно он может помочь. Достаточно немного тряхнуть отдел свободных изысканий и люди без опоры освободят места тем, кто в жизни стоит крепко.
А ещё была паутина нежной страсти, опутавшая его и будущую супругу. Трепет первых встреч и нестерпимая тяга друг к другу, породившая бурю интимных отношений. Капкан любви сработал чётко: огородил от мира разума и логики высокими бортами лодки отношений и отправил по течению. На встречу психопату с инструментом бога в руках.
Андрей сидел мелко вздрагивая. Мокрое обнаженное тело стремительно остывало. Перспективы дальнейших событий вытаскивали наружу страхи из самых дальних уголков души. Забраться бы в кровать под теплое одеяло и забыться темнотой сна без сновидений. Он попытался встать: ноги слабовольно подогнулись, уронив его назад. С трудом натянув обратно футболку и рубашку, Андрей скорчился в кресле и закрыл глаза.
4
Утром, сидя в ресторане за завтраком, он пытался не дать телу совсем уж скрючиться. Бессонная ночь в кресле бесцеремонно взыскивала своё, заставляя ныть спину и вливая ломоту в суставы.
Подозвав официанта, Андрей заказал третий по счёту двойной эспрессо. Ожидая выполнения заказа, то брал в руки сотовый, то клал его обратно на стол. Решение рассказать Макару о Крузеве, такое твердое с утра, теперь было вконец изъедено термитами сомнений.
Выпив кофе в пару глотков, Андрей вызывал в памяти случайные куски встречи с Крузевым, тихо поглаживая скатерть. Было что-то мазохистское в его выборе того же, вчерашнего столика, где состоялась их беседа. Он замер на миг, дернулся, было взять телефон, но вернулся к своему завораживающему занятию. Принятое после ночи внутренних метаний решение открыться главе безопасности, осыпалось трухой. Андрей потерянно крутился в точке с множеством разбегавшихся лучей вариантов будущего.
– Рефлексируете?
Андрей взглянул на говорившего. Молодой, спортивного вида и прямо таки разящий энергичностью мужчина сел напротив. Достав из внутреннего кармана пиджака простой карандаш и блокнот, тут же сделал в нём несколько штрихов. Андрей сказал ему проваливать. Подождав пару секунд, повторил. Затем сделал ещё попытку. Он открыл рот в четвертый раз, но и тогда не услышал себя. Где-то на пути мысль-голос, появился разрыв. Андрей часто-часто заморгал. Пальцы рук начали сгребать скатерть.
– Не-не-не. – Быстро перевернув лист блокнота, незнакомец черкнул ещё два-три раза.
Тело Андрея застыло, в буквальном смысле. От этого, рассудок всего за пару мгновений добрался до черты безумия и даже занес ногу, собираясь переступить. Должно быть во взгляде это отразилось весьма чётко. Незнакомец уж очень резко опять сменил страницу и внес очередную пару штрихов. Андрей вдруг успокоился. На плечи словно накинули плед умиротворения.
– Чудесно. Теперь можно и поговорить. – Мужчина откинулся на спинку стула и улыбнулся. Нелицемерно, по доброму. – Хотя, говорить-то буду я, но вы Андрей Павлович ведь всё одно мысленно отвечать будете. Так что формально у нас будет диалог.
– Полагаю, сейчас, рассмо