На ладони лежал пластмассовый компас, полученный от Ирины.
И вот тут-то Роберту стало страшно.
Прежде он приносил из других миров только воспоминания и субъективные ощущения — боль, усталость или, к примеру, сытость. Но компас — внешний материальный объект. Его можно пощупать, взвесить; он занимает конкретный объём в пространстве…
Как такое возможно?
Что здесь, блин, вообще происходит?
Нет, он, Роберт, и сам, конечно, любит пофантазировать. Добрые сказки смягчают душу, страшные — будоражат, бьют по эмоциям. Но всегда подразумевалось, что сказки остаются за некой гранью. Мы закрываем книжку — и отгораживаемся от них, возвращаясь в настоящую жизнь. А тут…
Может, он мыслит узко, но перенос предметов из фантазий в реальный мир — это, по его скромному мнению, перебор.
А ведь разбираться с этим придётся. Причём не кому-нибудь, а лично ему. Потому что вряд ли, к примеру, в городском отделе полиции или в мэрии конструктивно воспримут его рассказ об оживающих текстах…
Да, медлить больше нельзя.
Надо срочно разыскать ведьму Варю. И поговорить в школе с математичкой Людмилой, чьё имя тоже звучало в сказках.
С этой мыслью Роберт пришёл домой. Компас, конечно, не стал выбрасывать — раз уж тот оказался здесь, следовало извлечь из этого пользу. Конкретная задумка уже имелась, воплотить её предстояло завтра.
А на сегодня — всё.
У него оставалось, правда, ещё одно непрочитанное сочинение, но он пока не стал его трогать. Во-первых, просто устал и боялся перегрузить голову. А во-вторых, хотел наутро остаться в реальном мире и сосредоточиться на делах.
Заснул он быстро.
В понедельник занятий с десятым классом у него не было, и это, пожалуй, радовало — он толком ещё не знал, как построить беседу с этими сказочниками. На первом уроке рассказал пятиклассникам об охоте и собирательстве в древние времена, а на перемене постучался к Людмиле:
— Извините, можно вас немного отвлечь?
— Да запросто. Заходите.
— Вас в субботу не было. Ничего серьёзного, надеюсь?
— Нет, ерунда. Уже всё в порядке.
Роберт сел напротив неё. Будь он киношным сыщиком, начал бы хитро, издалека, а потом раскрутил бы её на чистосердечное признание в чём-нибудь. Но он был всего лишь скромным преподавателем, да и времени в запасе имел всего-то десять минут — до следующего урока.
— Людмила, у меня к вам очень странный вопрос.
— Заинтриговали.
— Про воду из источника на окраине. Вы обмолвились, что она кисловатая и невкусная. И что её тут вообще не любят. А я вот попробовал — вкус просто потрясающий, сладкий. И десятиклассникам она нравится. Удивляюсь — почему отзывы настолько контрастные?
Она усмехнулась:
— Сразу к делу, да, Роберт? Решили вникнуть в местный расклад?
— Стараюсь. И судя по тому, что успел услышать, у вас к этому источнику какая-то особая антипатия.
— А с чего бы я стала им восторгаться? Вам-то легко, вы только приехали. Рассуждаете как турист. Посмотрела бы я на вас, если бы вы тут прожили все эти годы. В этой клоаке, которая вежливо называется аномалией.
— Но при чём тут вода? Не понимаю. То есть догадываюсь, что она играет некую роль, но какую именно? Можете объяснить?
— Вы же историк. Неужели даты не можете сопоставить?
— Я проверял. Источник открылся гораздо раньше, чем появилась аномальная зона. Разница — почти год.
Математичка посмотрела ему в глаза и отчеканила:
— Не «почти год», а девять месяцев ровно. Как вам такой срок?
— Гм. Значит, вы намекаете…
— Не намекаю. Говорю прямым текстом. Открылся источник, были городские гулянья. А через девять месяцев родился первый из тех, кто потом окажется в классе у Коновалова. И пока детёныш лежал в роддоме, в городе пропал интернет и дальше по списку.
— А если просто совпало?
— Вы сами-то в это верите?
Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом. Затем Людмила добавила:
— Я не знаю, что там в этой воде содержится. Химия, магия — мне без разницы. Но после того как появился источник, стали рождаться дети, которые от нас отличаются. Они реально другие, вы понимаете? Живут в своём особом мирке и смотрят на нас оттуда пренебрежительно…
— В особом мирке? — переспросил он быстро. — Вы это в буквальном смысле?
— Да хоть бы и в переносном. От этого легче, что ли? Главное, что вся эта аномалия — из-за них! Я на сто процентов уверена, хоть на куски меня режьте…
Она замолчала. Роберт спросил негромко:
— Может, нам следует изучить этот их «мирок»? Попытаться понять его?
— А может, им следует понять наш?
Роберт пожал плечами. Посмотрел на часы — до звонка осталась всего минута. В коридоре, предчувствуя окончание перемены, орали и топотали с особой силой. За окном шумела листва.
Он встал, подошёл к двери, но приостановился:
— Слушайте, Людмила, раз уж мы так откровенно разговорились… Дайте мне прямую подсказку — как поговорить с ведьмой? Как выйти на её хутор?
— Ого, — сказала математичка, — вы даже ведьму теперь без шуток воспринимаете. Вот до чего доводит провинция…
— Иронизируйте на здоровье. Но подсказку всё-таки дайте.
— Фольклор гласит — ведьму находят те, кто чётко и ясно знает, что им от неё надо.
— Что-то подобное мне уже говорили. Хотелось бы поконкретнее.
— Извините, коллега, — она шутовски развела руками, — колдовству не обучена. У меня тут в основном алгебра, геометрия…
Роберт ушёл к себе и до обеда больше не отвлекался от обязанностей преподавателя. Объяснял ученикам новые темы, вызывал кого-то к доске и ставил оценки. Это было даже неплохо — спокойная, размеренная работа без всякой мистики. Но последний урок закончился, и настало время вернуться к поискам.
Ходить пешком уже надоело, и он поймал попутную легковушку. Дал водителю стольник и попросил остановиться на полпути между частным сектором и лесополосой. Дождался, пока машина отъедет, вытащил из кармана компас.
Как там выразилась Дарительница? Игрушка поможет сориентироваться в нужный момент? Что ж, момент, похоже, настал. Будем надеяться, что компас может определять не только магнитные полюса, но и колдовские тоже…
Компасная стрелка подёргивалась, будто пребывала в растерянности. Роберт попросил её мысленно — давай, покажи мне дорогу к Варе. Помоги мне увидеть этот долбаный хутор. Хочется уже наконец во всём разобраться…
Стрелка замерла.
Он посмотрел в указанном направлении. Там не было ничего, только голая степь.
Роберт сказал себе — не спеши. Тебя ведь предупредили — надо чётко для себя сформулировать, зачем ты сюда пришёл…
И правда — зачем?
Вот, предположим, он спросит сейчас у Вари насчёт источника. И насчёт десятиклассников тоже. А она пошлёт его лесом-полем. Действительно, с какой радости она должна перед ним отчитываться? Он ведь явно не первый, кому захотелось выяснить, что происходит в городе.
С другой стороны, он — не просто случайный зритель с попкорном, а непосредственный участник сюжета. Стал таковым, едва сойдя с поезда…
Там, куда указала стрелка, что-то дрогнуло в воздухе. На мгновенье почудились силуэты домов и тут же снова пропали. Но сомнений не оставалось — подсказка от Ирины сработала. Роберт пришёл по нужному адресу.
А ещё он понял простую вещь.
Школьники ходят к ведьме не для того, чтобы узнать абстрактную истину. Каждый из них задаёт конкретный вопрос — как лично ему уехать из города? И ведьма им отвечает. А если так, то и Роберту надо спрашивать не о высоких материях, не о тайной механике аномалии, а о своих человеческих затруднениях.
Ха! У него вагон подобных вопросов.
Они ежедневно приходят в голову, но ответов до сих пор нет.
Почему, например, он всё-таки бросил Питер? Формальные-то причины понятны — советы врачей, жильё и так далее. А если копнуть поглубже? От кого или от чего он хотел сбежать, покупая билет на поезд? И почему, приехав сюда, он так легко вписался в местный расклад? Как будто ему заранее отводилось место в сценарии…
Послышался тихий вой.
Ветер налетел из степи, хлестнул по лицу. Он крепчал буквально с каждой секундой, наполнялся бешеной силой, грозя свалить человека с ног. Вой сменялся протяжным яростным рёвом.
Прикрывая лицо, Роберт отвернулся, но краем глаза успел заметить странную вещь — лесополосу ураган вообще не затронул. Ветки деревьев даже не колыхнулись. Ревущий поток был строго локализован.
Роберт будто попал в аэродинамическую трубу, которую положили поперёк асфальтовой трассы.
И в этой «трубе» теперь менялся ландшафт. Бурьян стремительно иссыхал, его вырывало с корнем и уносило ветром. Узкая полоска земли лысела и оголялась — ураган выдувал в степи ещё одну дорогу, грунтовку.
Ту самую, что Роберт недавно видел на карте.
Очередной шквал толкнул его в спину — давай, историк, не тормози.
Роберт рефлекторно шагнул на новую дорогу.
И ветер стих.
Тишина обрушилась так внезапно, что заложило уши. Роберт ошалело моргнул, потряс головой. На всякий случай ещё раз сверился с компасом — стрелка указывала туда же, куда вела появившаяся грунтовка. Там виднелись жилые домики с хозяйственными постройками.
Роберт пошёл вперёд.
Варя ждала его у ближайшего дома — сидела на скамейке под деревом.
Он узнал её сразу. Просто понял — это она, хотя раньше они никогда не виделись, а на ведьму (по крайней мере, киношную) хозяйка совершенно не походила. Русые волосы, чуть вздёрнутый нос, никакой косметики на лице. Одета в колхозно-ковбойском стиле — клетчатая рубашка с закатанными до локтей рукавами, простецкая юбка, кеды.
— Садись, — сказала она.
Он опустился рядом с ней на скамейку. Спросил:
— У тебя тут что — самоизоляция?
— Вроде того, — ответила она без улыбки. — Здесь хорошо, спокойно.
— А как же твои соседи? Если им, например, надо в город съездить?
— Если надо, то едут. Я их, по-твоему, насильно удерживаю?
— А обратно как дорогу находят?