Но нет, упаковки по-прежнему блестели на стеллаже.
Магические пластины из сказки Антона.
Хотя мир вокруг был не сказочный, а реальный. Пятиэтажки, как только что убедился Роберт, выглядели обычно. На крышах отсутствовали антенны для магии, которые были в сказке.
— Простите, девушка, — обратился он к продавщице, — а это что у вас за товар?
— Где?
— Вот на этой полке.
Продавщица, приблизившись, уставилась на пластины. Прочла название, неуверенно пожала плечами:
— Ой, извините, это, наверно, только что привезли… Спрошу сейчас. Подождите минутку, ладно?
— Нет-нет, — сказал он, — не надо. Я приблизительно представляю. Просто не ожидал, что они у вас продаются.
— Да, сегодня идут по акции, видите? Скидка сорок процентов. Возьмёте?
— Спасибо. Может, попозже.
Роберт задумался. Межмировые фокусы, кажется, переходят на новый уровень. Предметы из сказок уже не просто проваливаются в настоящую жизнь — они в неё встраиваются! Стеллаж с магическими пластинами, например, очень аккуратно вписался в интерьер магазинчика…
Фанаты фэнтези могут верещать от восторга.
Вот только, если рассудить здраво, восторгаться тут нечем.
Во-первых, разные виды магии (из разных, соответственно, сказок) могут оказаться несовместимы друг с другом. А во-вторых, где гарантия, что за стеллажом не последует, например, опорная база киберов? Весело будет, если однажды утром вдруг выяснится, что мир отныне принадлежит машинам…
Чтобы этому помешать, надо понять механику сопряжения сказок. Хотя бы в общих чертах. И именно в этом вопросе, кстати, будет полезен Рыжий, который самостоятельно научился прыгать из мира в мир…
Вечер прошёл в тягостном ожидании. Роберт пытался что-то читать, но не запомнил ни единого слова. Перстень всё это время лежал в воде, заряжаясь. Варя, как и договорились, позвонила ближе к полуночи:
— Я готова. Теперь, кстати, когда выглядываю в другие миры, ощущения не такие, как раньше. Кажется, что туман за дверью, и он ползёт ко мне в комнату…
— Так и есть, — сказал Роберт, — магия оттуда прёт к нам. Но ничего, вместе как-нибудь разберёмся.
— Значит, смотри. Разговаривать вы будете через сон. Я не буду присутствовать — мне Рыжий всё равно не обрадуется.
— Понял. Как в этот сон попасть?
— Как и всем людям. Для начала выключи свет и ляг на диван.
Роберт, хмыкнув, выполнил указание. Телефон стоял на тумбочке в изголовье, и можно было разговаривать лёжа. Тьма наполняла комнату — отсветы фонарей едва пробивались с улицы сквозь листву.
— Дальше что?
— Слушай ветер.
Волна прохладного воздуха мягко прошла по комнате. Листва снаружи отозвалась лёгким шорохом. Это немного напоминало шёпот дождя, по которому Роберт уже соскучился. Да и туман, сгустившийся за окном, был похож на петербургскую хмарь.
Дождливая ностальгия.
Встав с дивана, Роберт сделал шаг на балкон.
И оказался в осени.
Он стоял на каменной набережной, но реку узнать не мог — её полностью скрыл туман. Виден был лишь пешеходный мост, очень узкий и длинный. Зябкая морось размывала фонарный свет.
Одежда на Роберте тоже была осенняя. Влага оседала на чёрной кожаной куртке, холодила лицо и шею. Он поднял воротник, сунул руки в карманы и побрёл через мост. Асфальт под ногами тускло блестел.
Кто-то появился на дальнем краю моста и пошёл навстречу, надвинув капюшон на глаза. Хотел пройти мимо Роберта, но тот окликнул:
— Постой. Надо поговорить.
Встречный медленно поднял голову, убрал капюшон. Рыжие волосы выделялись в серой дождевой мгле.
— Не о чём разговаривать. Каждый своей дорогой, Роб Саныч.
— Ты неприветлив.
— А чё вы ждали? Думали, я от радости буду прыгать? Хрен там. Вы вроде были с нами — но сразу слились, как только железяки очухались. Отличный, блин, вариант. Сидим у Коновалова, он нам втирает всякую заумь, и вдруг — хренак! Вы тупо исчезаете…
— Я не хотел так делать. В те дни это происходило независимо от меня. И вообще, я всё воспринимал как игру, как оживший фильм… Что там дальше случилось, когда я исчез?
— Железяки дом окружили. Искали, по ходу, конкретно вас, потому что меня не тронули, когда я на улицу выходил.
— Хорошо, я рад.
— Ага, лучше некуда. Теперь железяки знают, что в городе у кого-то есть опасная техника. Следят за всеми, дроны — над каждой улицей. Шаг с тротуара сделаешь — уже подлетают, смотрят. Над источником чё-то мутят. А мы ничего нового не узнали — ни от вас, ни от Коня-маразматика. Так что гудбай, Роб Саныч, не суйтесь к нам. И вот этих вот мутных сходок во сне тоже больше не надо…
Он сделал шаг, но Роберт заступил ему путь:
— Ты очень информированный парень, Вениамин. Знаешь, что вокруг — сон, и не удивляешься. Умеешь путешествовать по мирам. Откуда эти таланты?
— От верблюда. Отойдите с дороги.
— Это мой сон, я тут хозяин. Хочешь уйти — ответь на вопросы.
Рыжий осклабился:
— Что, Роб Саныч, по-другому заговорили? Железяк рядом нет — и вы теперь стали смелый? Крутой, как яйца?
— Провоцируешь меня? Зря. Я не хочу с тобой ссориться, у меня нет на это времени. Машины уже проваливаются в другие миры. Поэтому я прошу тебя поделиться опытом, но ты упёрся, как капризный ребёнок.
— Вы сами-то чем-нибудь поделились? Хоть что-то полезное рассказали?
— Хорошо, — сказал Роберт, — вот тебе краткий пересказ моих достижений. Я путешествую по выдуманным мирам. Сначала делал это неосознанно, теперь могу контролировать. Для этого нужен перстень — вот он, на пальце. Ведьма — моя союзница. Мы с ней пытаемся сделать так, чтобы миры не смешались в кашу. Это, пожалуй, главное.
— Хреново вы пытаетесь, если честно. Ведьма только понтуется, а помогать не хочет. Меня это выбесило реально, когда я с ней говорил. Был такой злой, что еле заснул в ту ночь. А во сне понял, что надо делать…
Он смолк, но Роберт не стал на него давить — просто ждал. И Рыжий продолжил:
— Мне приснилось, что миров — много. И что нужен ключ, перстень, чтобы по ним ходить. Как будто мне кто-то лекцию прочитал, примерно как вы сейчас. Потом я проснулся, вижу — кольцо на пальце. И город вокруг — другой, непривычный. Магазин с каким-то левым названием…
— «Аква-гипер», — подсказал Роберт. — Там ты и купил пульты, чтобы отключать киберов.
— Да. Купил — и сам не заметил, как вернулся в свой мир. Почувствовал себя хреново, прилёг. А когда оклемался, перстень уже пропал. Зато пульты остались. Отдал их парням толковым, чтобы сигнал усилили…
— Они такому подарку не удивились?
— Я им наврал, что со склада стырил.
— Мда… — сказал Роберт. — Значит, перстень тебе подсунули через сон… Но кто это сделал? Версии есть?
— Мне пофиг. Главное — кто-то помог реально, а не так, как вы с ведьмой… Всё, Роб Саныч, пойду я. Хватит базарить.
Он снова надвинул капюшон, обогнул Роберта и быстро зашагал прочь. Туман вокруг них редел, пейзаж проявлялся — и стало видно, что рядом нет никакой реки. Мост превратился в асфальтовую дорожку, ведущую через парк к обшарпанному бювету. Сон стремительно иссякал, сближался с реальностью.
Ветер выдул из парка последние туманные клочья. Он усиливался с каждой секундой. Роберт, чувствуя спиной его натиск, дошёл до бювета, распахнул дверь — и оказался у себя в комнате. На диване лежала телефонная трубка. Он машинально взял её…
— Просыпайся, — сказала Варя.
Роберт открыл глаза.
Оторвал голову от подушки, приподнялся на локте и несколько секунд таращился в темноту за окном. Потом сказал в трубку:
— Ты ещё здесь?
— Да, жду.
— Сколько времени прошло?
— Минут пять. А у тебя во сне?
— Приблизительно столько же. Разговор был не очень длинный.
— И что в итоге? Сказал этот Рыжий что-нибудь важное?
Роберт поморщился:
— Сказал, но легче не стало. По сказкам он прыгал тоже с помощью перстня, который взялся неизвестно откуда… Слушай, Варя, не обижайся, но я должен тебя спросить. Это не ты подложила ему кольцо? Он его во сне получил. А двери в сон — это по твоей части, как я теперь знаю…
— Я не обижаюсь, — сказала она спокойно. — Вполне уместный вопрос. Но нет, я этому парню ничего не подкладывала.
— Вот ёлки… А я надеялся, что разговор с Рыжим прояснит нам картину. Чтобы выстроилась хоть какая-то логическая цепочка… Ну, знаешь, когда одно звено идёт за другим…
— Ты очень стараешься найти логику. Это, наверно, правильно. Но я сейчас больше полагаюсь на ощущения, хоть и смутные.
— И что они тебе подсказали?
Он, естественно, не мог её видеть, но ему показалось, что Варя на другом конце провода слегка улыбнулась.
— Вот опять, — сказала она, — ты ждёшь, что я всё тебе разъясню. Преподнесу тебе следующее логическое звено. Но у меня его нет. А есть только чувство, что надо ещё лучше присмотреться к десятиклассникам. Там у них как будто дозрело что-то — эмоционально, я имею в виду… Буквально сегодня…
— Так, погоди. Сегодня у Леры был день рождения. Теперь большинству людей в классе — шестнадцать лет. Коновалов по этому поводу беспокоился — подозревал, что баланс нарушится… Но что за баланс — он и сам объяснить не может… Нет, я понимаю, что шестнадцать лет — серьёзная дата, хотя бы чисто психологически. Не зря же именно в этом возрасте раньше давали паспорт…
— Да, — согласилась Варя. — Это для подростка хороший повод подумать о своём будущем. Выглянуть во взрослую жизнь. Ну, знаешь, как из окна — на улицу. Примерно как я выглядываю в другие миры…
— Гм. Из окна на улицу, значит…
Он вспомнил «3D-модель», которая ему недавно пригрезилась. Ту самую усадьбу, состоящую из нескольких корпусов. Он тогда ещё удивился, что корпуса отличаются друг от друга по стилю…
— Ты что-то понял? — спросила Варя.
— Кажется, да… Помогла твоя метафора с домом… Представь, что в каждом корпусе — свой хозяин. Строит, как ему нравится. Но когда стройки разрастутся, они начнут друг другу мешать…