Виталий понял, что сболтнул лишнее. Он небрежно пожал плечами.
- Она знакома с одним моим приятелем.
Спустя некоторое время, уже по дороге из музея, Виталий с радостью и гордостью думал: «Васька Резаный - это версия! Уж он просто так в музей не придет. По этой версии только поработать. Это вам, товарищ Цветков, не семейство дипломата, как ни странно, все замкнулось на них», - заключил он, вспомнив вчерашнее совещание у Цветкова.
Виталий бурей ворвался в кабинет Цветкова. Тот лишь взглянул на него, оторвавшись от какой-то бумаги, и, не дав Виталию раскрыть рот, приказал:
- Позови сначала Откаленко.
Через полчаса решение было принято. Васькой надлежало заняться вплотную. И заняться в основном предстояло Виталию.
Придя к себе в комнату, Виталий плотнее уселся за стол, достал тощую папку и, опершись на нее локтями, принялся обдумывать создавшуюся ситуацию. Итак, Васька… В первую очередь и только Васька… Что же знал об этом парне Виталий?
Знал, прямо скажем, не мало. Прежде всего семья. Отец, мать… Отец - шофер, знающий, уважаемый, непьющий. На работе - самые лучшие отзывы, по дому - тоже. Мать - чертежница, в проектной организации, тихая, скромная женщина. Словом, семья рабочая, трудовая. С этой стороны плохого влияния быть не может.
Ну, а что известно о самом Ваське? Да в общем все самое главное. Виталий, не раскрывая папки, вспоминал, что там имелось о Ваське. Его порезали в драке. С тех пор и кличка пошла - Резаный. Парень отчаянный, упрямый, волевой. Он сколотил компанию и жестоко отомстил обидчикам. В ход тогда опять пошли ножи. И после этого суд, колония. Парень недавно вышел оттуда. Васькины друзья? С ними у Виталия дело обстояло неважно. Он знал только одного. Зовут Олег. А фамилия… Как же его фамилия?
Виталий раскрыл папку и принялся медленно перебирать бумаги, пробегая их глазами. И неожиданно запнулся на одной. Черт возьми! Как же он раньше не обратил на это внимания? Ваську зовут Василий Анатольевич, а отца - Сергей Трофимович! Значит, не родной у Васьки отец? А где же родной?..
Виталий сделал себе пометку и продолжал просматривать бумаги. Как же фамилия Васькиного друга, где он живет? Наконец он нашел то, что искал. Но сбоку на том же листе была записана и другая фамилия - Сахаров Виктор. Кто это? Виталий не без труда вспомнил этого парня, и тогда еще одна пометка появилась в записной книжке…
Через два часа был составлен план работы по новой версии. Цветков, хмурясь, проглядел его и утвердил. А напоследок сказал:
- Времени тебе на все два дня. Понятно? Не считая сегодняшнего. Прямо сейчас туда двигай. И с Васькой аккуратно, смотри. Не замкни. Ты его хоть раз в глаза видел?
- Как же! Толковали однажды. Черт, а не парень, - Виталий вздохнул. - Во дворе у них был. Зараза, а не двор.
Цветков неодобрительно глянул на него и спросил сухо:
- Может, тебе и план этот уже ни к чему? Может, ты уже все знаешь?
Виталий, скрывая смущение, с напускной беспечностью ответил:
- Без плана мы никуда, Федор Кузьмич. Хозяйство, как известно, у нас все насквозь плановое. - И уже другим тоном добавил: - Но там меня никто не знает. Ни одна душа.
На что Цветков сухо ответил:
- Ладно. Ступай и трудись. И помни: Васька как и всякий другой, живой человек. Не только факты, но и струны ищи, за которые ухватиться можно.
Виталий ушел от Цветкова с обычным чувством какого-то строптивого уважения к этому человеку.
В комнате за вторым столом сидел Откаленко и что-то сосредоточенно обдумывал, склонившись над листом бумаги.
- Все-таки Федор Кузьмич - это голова, - убежденно объявил Виталий.
- Бриан - тоже голова, - рассеянно, как давно заученное, проговорил Откаленко, не отрывая глаз от бумаги.
- А ты бы ему палец в рот положил?
Начиналась их обычная игра «в Ильфа и Петрова». Афористичные цитаты из их книг, обращенные на дела угрозыска, складывались порой в необычайно смешные диалоги.
Но сейчас обоим было не до игры.
Виталий запер свой стол и направился было к двери, но остановился и нерешительно сказал:
- Между прочим, автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Позвони, а? Хотя бы «газик», на пятнадцать минут?
Откаленко, не поднимая головы, буркнул:
- Лучше пей кефир.
Виталий демонстративно вздохнул и вышел.
Первым пунктом в его плане был визит в штаб народной дружины. Уж там-то Ваську, наверное, знали как облупленного.
Он шагал по сумеречным улицам, обдумывая, с чего начать разговор о Ваське в штабе. Интересно, сколько раз приводили его туда «по факту хулиганства», как пишут в протоколах. Факты… Внезапно Виталий вспомнил напутственные слова Цветкова, и в душе появилось какое-то смутное недовольство. Факты, факты… А что, если?..
Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за угол. «Ладно. Штаб не убежит», - подумал он.
Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело. В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, «Ну, лето началось, - подумал Виталий. - Это признак поточнее прилета грачей. Те еще иногда запаздывают».
Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос спросил:
- Вась, а Вась, а выше всего гора где?
- Где? - солидно переспросил чей-то ломкий голос. - В Африке.
- А-а…
Голос старшего из беседующих заставил Виталия насторожиться. Голос был знакомый и имя тоже.
Детский голос опять спросил:
- Вась, а Вась, сколько лет надо в Африке жить, чтобы негром стать?
- Чудила! - коротко усмехнулся старший. - Киляй спать.
Добродушно-умиротворенное настроение Васьки толкнуло Виталия на новое решение. Он подошел к скамейке и весело сказал:
- Привет, Вася.
Тот вытянул шею и, вглядевшись, неприязненно ответил:
- Здравствуйте.
- Как живешь? - спросил Виталий, присаживаясь на скамью и закуривая.
- Как желудь.
- Это как понять?
- Живу среди дубов и не знаю, какая свинья сожрет.
Виталий усмехнулся.
- Из желудя, между прочим, тоже дуб получается. С неважной перспективой живешь.
- Какая есть.
- Ты его отправь, а мы потолкуем.
Виталий похлопал мальчонку по плечу. Тот сидел, напряженно вслушиваясь в разговор. Виталий хотел было добавить, уже для мальчишки, что самая высокая гора не в Африке, а в Азии, и даже привести ее трудное название, но тут же раздумал: Васька был парень самолюбивый.
- Давай домой, - строго сказал Васька мальчонке. - Мне тоже пора.
- А поговорить? - спросил Виталий.
- Поговорим, когда повесточку пришлете, - насмешливо ответил Васька, поднимаясь со скамьи. - Как некоторым другим.
«На Люду намекает», - подумал Виталий.
- А без повесточки, по душам?
Голос Васьки напрягся от сдерживаемой злости:
- Душа у меня рваная. Интереса для вас не представляет.
Он поднялся со скамьи. За ним сорвался мальчонка, и они тут же растаяли в сгустившихся сумерках.
Виталий минуту еще сидел, раздосадованный неожиданным оборотом разговора. Потом он остервенело смял окурок о скамью, поднялся и огляделся.
Двор тонул во мраке. Только над столом, где играли в домино, тускло светила лампочка, спускавшаяся прямо с дерева. Видно, кто-то специально протянул сюда шнур от дома. Игра за столом продолжалась с прежним азартом, и голоса не утихали, они стали даже еще резче и неприятнее среди глубокой тишины темного двора.
«Вот оно, болото чертово», - зло подумал Виталий и направился к игравшим.
Он подошел, когда очередная игра закончилась и выигравший собирал деньги. Всего вокруг стола разместилось человек шесть молодых, рабочего вида парней. Все они явно были навеселе, хотя ни стаканов, ни бутылок видно не было, и отчаянно дымили.
- Прополоснем это дело, - хрипло сказал кто-то. - Потом я отыгрываться буду.
- Не за то отец бил, что играл, - ответил ему другой, - а за то, что отыгрывался.
Разговор щедро пересыпался отборной, но беззлобной руганью, которую воспринимали спокойно, как привычный эмоциональный довесок даже к самому дружескому разговору.
Появление постороннего человека не прошло незамеченным. Парни подозрительно покосились на Виталия, и один из них спросил:
- Нюхать пришел или играть?
- Меня отец бил за то, что играл, - ответил Виталий. - На деньги, конечно.
- А мы тебе штаны оставим, - насмешливо пообещал другой. - Не сомневайся.
- На интерес бы я сыграл, - лениво ответил Виталий, уже жалея, что в порыве досады подошел сюда.
- Интереса не получится, - мотнул головой парень. - Один попробовал. Его сделали… - и он бросил взгляд на опустевшую скамейку у ворот.
Виталий перехватил его взгляд, и вдруг в голове блеснула догадка. Он уже не жалел, что подошел, все внутри напряглось в ожидании каких-то открытий.
- Ну и неправильно, - запальчиво возразил он. - Раз человек объявляет…
- Ты особо не тявкай, - оборвал его другой парень. - Он на равных началах. А когда лопухом остался, шиш выложил.
- Не, он сперва материно кольцо пообещал, - вмешался другой парень. - Домой покилял. Потом вернулся, говорит: «Заработаю».
- Он заработал, - грязно выругался первый.
«Это уже не просто факты, - лихорадочно думал Виталий, боясь пропустить хоть слово. - Это уже и душа». - И небрежно спросил:
- А теперь он как играет?
Парни незаметно переглянулись. Один из них встал и, чуть пошатываясь, подошел к Виталию, второй неожиданно оказался за его спиной.
- Номера выкидываешь? - с угрозой спросил первый и, наливаясь пьяной злостью, просипел: - Покажь карманы, мусор!
У Виталия была секунда на размышление. Он чувствовал жаркое дыхание стоявшего сзади, видел, как напряглись сидевшие за столом, готовые в любой момент кинуться на него. Лезть в карман было поздно, удар мог последовать мгновенно.