– Я буду верить в вашу удачу, стражи, – с грустью улыбнулась Кларисса.
Мина попрощалась с наставницей и помчалась в отдел. Дежурство должно было начаться уже скоро, наверное, им с Морганом удастся поболтать, побыть просто влюблёнными, а не начальником и подчинённой.
В коридоре перед кабинетом почему-то толклись парни из дневной смены. Дверь была распахнута, и Мина заметила Кэрри с напарником. Кранц махнула ей рукой.
– Ждём Фаррела, – пояснила она. – Его вызвали в департамент. Велел всем собраться и ждать его возвращения.
– Ох, что же случилось?!
У Мины защемило сердце от нехорошего предчувствия.
Она не успела предположить, что происходит, как появился Морган. На нём лица не было, когда он прошёл на своё место. Он ни на кого не посмотрел. Только Мина удостоилась короткого сумрачного взгляда. В руках Морган держал какую-то бумагу, которую тут же бросил на стол, словно та была ядовитой змеёй. Из коридора подтянулись остальные стражи.
– Нас закрывают, – без предисловий начал он и сжал челюсти, явно сдерживая ругательства.
– Как?! – Мина не могла сдвинуться с места, поражённая, оглушённая новостью.
Это не правда!
В кабинете начался гвалт. Стражи обсуждали слова начальника, возмущённо перекрикивали друг друга. Морган поднял ладонь, призывая всех замолчать.
– Это не шутка и не ошибка. Мне выдали распоряжение департамента. Три дня на сборы и передачу дел в архив полиции. Патрулирование отменено.
– Как так-то?! Они что, идиоты?! – топнула ногой Кэрри.
– Это давняя история, – подал голос Иттен. – Сколько служу, столько они угрожают нас закрыть.
– Они перешли от угроз к делу. Как и обещал… – буркнул Морган и проглотил конец фразы, растерянно посмотрев на Мину.
Мина поняла это по-своему. Им обоим сейчас нужна была поддержка, но, пока в кабинете толпились стражи, она лишь встала рядом с Морганом, незаметно коснулась ладонью его спины.
– И что нам делать? – спросил парень из дневной смены.
Морган плюхнулся за свой стол:
– Идите отдыхать. Завтра днём начнём собирать коробки с делами для архива. Ночная смена также отправляется по домам.
– Пойду прогуляюсь, – сказал Иттен, когда маги разошлись.
Он оставил Мину и Моргана наедине. Оба молчали. Не выдержав, Мина обняла Моргана сзади, прижалась щекой к макушке, поцеловала.
– Мор… Мор… Скажи хоть что-нибудь!
Он будто замёрз, застыл в одной позе.
– У меня нет слов, Мина. Ни одного…
– Они не могут так поступить! Часовщик на свободе! И как же Академия?! Там несколько курсов будущих неспящих магов.
– Делов-то! Расформируют. Предложат перевестись на другие отделения. Я упорствовал… доказывал… Видит свет неспящих, как я бился за отдел! Всё напрасно. Поступило указание… Это всё… Мерзкое бессилие!
Он вздохнул и поднялся из-за стола.
– Куда ты? – Мина метнулась за Морганом, который направился к двери.
– Туда же, куда и Иттен… Мне нужно побыть одному. Прости…
Он ушёл, а Мина стукнула себя кулаком по бедру. Больно… Но это придало мыслям ясность. Понятно, что Морган привык справляться со всеми трудностями в одиночку, переживать горести сам, без поддержки. Осознала Мина и другое: она должна что-то сделать для стражей. И, кажется, она знала, куда ей стоит пойти…
Глава 66
Мина поймала механическую повозку и добралась до Вест-Сильвера. Уже темнело. Особняк в глубине сада светил огнями вдоль широкой дорожки к парадному входу и на первых этажах. Вряд ли хозяева спали, скорее всего, их попросту не было дома.
«Ничего. Подожду», – решила Мина и подошла к воротам.
На этот раз охраннику хватило одного имени, чтобы он тут же пропустил гостью и лениво удалился в сторожку. У дверей с витражами Мина помедлила, но дворецкий был уже оповещён о посетителе. Валентайн появился на пороге. Он ничем не выдал своего удивления, поклонился:
– Мейстари Вильгельмина…
– Я хочу видеть сенатора, – требовательно заявила она.
– Ваших родителей нет дома, – ответил тот мягко, несмотря на тон Мины.
– Я подожду.
Она оттеснила дворецкого и села на диванчик в холле, показывая, что будет здесь столько, сколько понадобится.
– Если вы пройдёте в гостиную, я принесу напитки, – предложил Валентайн.
– Я. Буду. Здесь.
Она вздёрнула подбородок и посмотрела прямо на него.
Следовало сразу обозначить, что Мина не проявит слабости. Она настроилась на трудный разговор с отцом и боялась сбиться. Время шло. Осматривая холл, Мина пришла к выводу, что знает его до мельчайших деталей. Здесь ничего не изменилось. И образ Лары из обрывков детских воспоминаний всё ещё причинял боль.
Мина словно слышала смех сестры, распахивающей дверь, где солнце играло в цветных стёклышках. Она продолжала видеть её бегущей по лестнице или поправляющей платье у зеркала. Лара была здесь повсюду, и тоска снова пробралась в сердце Мины. Рядом с Морганом она поверила, что не так одинока, как прежде, но сейчас, когда он не захотел разделить с ней свои переживания, её окутала темнота.
Задумавшись, Мина не сразу осознала, что прозвучал колокольчик, а Валентайн впустил в дом родителей.
Супруги Дюран застыли в холле, точно древние изваяния. Судя по нарядам, они посещали званый вечер или, может, были в театре. Лицо отца, как и прежде несло отпечаток горделивого величия. А вот мама…
Мина заметила, как та не совладала с собой, губы дёрнулись точно в спазме.
– Мина… – Мать кинула тревожный взгляд на мужа, опустила голову.
Дворецкий молча помог ей снять тёплую накидку. Осень шла своим чередом, и становилось холоднее. За окнами чернели облетевшие деревья.
Мина поднялась, заложила руки за спину, сцепила пальцы.
– Нам нужно поговорить, отец.
Сенатор Дюран придирчиво оглядел её с ног до головы: форма неспящих магов, волосы собраны волосок к волоску. Он недовольно свёл брови.
– Идём в кабинет, Вильгельмина.
Мать потянулась к ним обоим:
– Гектор… – Она бессильно опустила руки под строгим взором сенатора.
– Тебе стоит отдохнуть, дорогая, – твёрдо сказал он.
В кабинете Мина также не обнаружила перемен: книги в шкафах с тщательно протёртыми корешками, стол с аккуратными стопками бумаг, картины и минимум безделушек на полках. Почему-то это сделалось важным для неё сейчас. Всё по-прежнему, не изменился и характер отца: упрямый гордец, привыкший, чтобы всё шло так, как задумал именно он. Плохие новости для Мины, желавшей повернуть ход вещей в свою пользу.
Мина с ходу пошла в атаку.
– Это ведь ты?! Ты приложил руку к закрытию отдела неспящих магов?!
Отец спокойно сел в кресло, указывая рукой, что Мине стоит поступить так же. Она пожалела о своей горячности. С сенатором Дюраном такая тактика не работала. Он всегда был глух к эмоциям. Мина закусила губу и села в кресло возле стола.
– Я думаю, ты готова вернуться домой, Вильгельмина, – с неожиданной доброжелательностью заявил сенатор. – Ты уже доказала, что тебе хватает упорства и самостоятельности. Мне такое по душе, но всему есть предел. Ты взрослая. Пора перестать заниматься ерундой.
Мина ощутила, как на плечи навалилась тяжесть; решимость, с которой она ехала в дом родителей, была поколеблена. Она выпрямилась, собираясь бороться дальше. Ради стражей и Моргана. И Лары… Ведь она дала слово найти убийцу.
– Ты ничего обо мне не знаешь, отец.
Сенатор позволил улыбке появиться на тонких губах.
– Все эти годы я следил за твоей жизнью. Я позволил тебе совершить все безумства, на которые тебя толкала юность. Теперь хватит. Ты – Дюран, моя дочь. Этого достаточно, чтобы я желал лучшего для тебя. Ты должна занять подобающее место среди равных, а не прыгать по крышам точно подросток. Что тебе даст этот Фаррел?
Мина вздрогнула, на миг ужаснувшись, что отец знает и про них с Морганом: обо всём, что случилось на крыше Раттема и позже. Нет, это невозможно! Конечно же, сенатор говорил о службе в отделе.
– Служба дала мне то, чего я не нашла в родном доме, – дерзко, глядя прямо отцу в глаза, бросила Мина, но тут же сменила тон: – Прошу тебя, позволь нам поймать Часовщика.
– Наивное дитя! – Сенатор воздел руки к небу. – Ты ничего не понимаешь!
– Так расскажи мне?! Пустота захватывает Раттем. Часовщик убивает. Почему никто не расследовал смерть Лары? Ты запретил брать у меня показания! А я видела убийцу!
Сенатор покачал головой:
– Пусть ты злишься, но ты жива.
Мина обхватила себя руками, её затрясло, как часто бывало, стоило заговорить о смерти сестры. И другая мысль пронзила сердце ядовитой иглой: не отец ли покрывал преступную группу магов?
– Ты сделал так, чтобы Лару убили? – осипшим голосом произнесла Мина. – Она писала о Часовщике и вела собственное расследование. Часовщик – это не один человек. Это заговор, у которого есть высокопоставленный покровитель.
Сенатор побледнел. За секунды с него слетела вся горделивая важность. Он воскликнул:
– Как ты можешь так думать?! Моя дочь!
– Ты чуть не убил меня, желая излечить от дара. Значит, мог сделать это и с Ларой.
Отец сгорбился, схватился за голову, словно не желал слышать, что говорит Мина.
– О Боги! Я хотел спасти тебя от этой истории. Только и всего!
– Если хочешь спасти… Помоги вернуть стражей на изнанку, отец. Мы отомстим за Лару.
Положив ладони на стол, сенатор будто собирался подняться, но не стал. В его позе и лице появилась холодная обречённость, даже безразличие.
– Я не собирался никогда говорить… ни тебе, ни кому-либо ещё. Убийца Лары уже мёртв.
– Как?! – Мина подалась вперёд, не веря словам отца.
– Я убил его, – сказал сенатор.
Глава 67
Мина ошалело смотрела на отца. Похоже, что тот не шутил и не обманывал. Да и кто шутит такими вещами! Уж точно не сенатор Дюран!
Тон отца звучал обыденно и спокойно. Так говорят о погоде или естественном рутинном событии. Сенатор явно оставался в ясном уме, а вот у Мины в голове застучали маленькие молоточки, в ушах зашумело.