Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини — страница 69 из 70

Войдя в кабинет графа в ратуше, Аудизио обнаружил там Альдо Лампреди. Его попросили выйти. Разговор двух мужчин с глазу на глаз получился резким и нелицеприятным. Аудизио преуспел лишь в том, что сумел внушить Беллини, будто сопровождавшие его представители Комитета национального освобождения в Комо - агенты фашистов. Согласившись на их задержание, граф тем не менее дал понять Аудизио, что он не окажется более сговорчивым, чем префект Комо Бертинелли. Беллини не хотел предпринимать поспешных действий, о которых пришлось бы потом сожалеть. В своих воспоминаниях Аудизио писал, что в разговоре с молодым командиром повстанцев он был вынужден изменить тон и говорить с ним "весьма откровенно". Партизан по имени Сауро Ньези (его сестра была подружкой Беллини) утверждал, что он стал свидетелем сцены, когда полковник из Милана вручил графу желтый пакет. По словам Ньези, в пакете оказался лист бумаги, на котором стояла подпись некоего члена Комитета национального освобождения Северной Италии. Текст состоял только из одного предложения: "Полковник Валерио располагает полномочиями доставить военного преступника Муссолини в Милан". Через некоторое время в кабинет позволили войти соратникам Беллини, и тогда Аудизио, отбросив притворство, сообщил присутствующим истинную цель своего приезда.

"Я прибыл для того, - сказал он, - чтобы расстрелять Муссолини и его бонз."

Как описывал впоследствии последовавшую за этим сцену граф Беллини, он и его партизаны были буквально ошарашены. Наконец, после паузы Беллини заявил, что подобные действия являются "совершенно незаконными". Еще утром он достиг договоренности с Комитетом национального освобождения в Комо о переводе туда всех фашистов, включая Муссолини. "Что все это означает?" спросил он, имея в виду план расстрела пленников в Донго. Он является командиром местного партизанского отряда и не допустит ничего подобно.

Спор продолжался до трех часов дня, пока граф Беллини не решил прекратить его. В его голове созрел план, как выиграть время. Поскольку часть пленников содержалась в Джермазино, он объявил, что ему нужно съездить туда, чтобы забрать их. Кроме него только Микеле Моретти и Луиджи Канали знали местонахождение Муссолини. Граф полагал, что за время его отсутствия в Донго Аудизио не сможет установить место, где спрятан Муссолини.

Он ошибался. И Моретти и Канали оставались в ратуше после отъезда графа. Оба они - убежденные коммунисты. Кроме того, Моретти был знаком с другим, приехавшим из Милана, полковником - Альдо Лампреди, с которым вместе воевал. Не прошло и десяти минут после отъезда графа, как два полковника - Аудизио и Лампреди - уже мчались в машине по направлению к Бонзаниго. На сиденье рядом с водителем сидел Микеле Моретти.

Удивительна судьба участников этих событий. Вальтер Аудизио, он же полковник Валерио, он же Джованбатиста ди Чезаре Маньоли, является членом палаты депутатов от коммунистической партии. Альдо Лампреди, он же Гвидо, тоже жив, но никогда не рассказывает об обстоятельствах гибели Муссолини. Микеле Моретти, он же Пьетро Гатти, вопреки свидетельствам о его смерти или, наоборот, о безбедной жизни где-то за рубежом за счет своей доли от захваченных в Донго ценностей, скромно живет в своем доме на окраине Черноббио. Он до сих пор в компартии. Сразу после описываемых событий Моретти поделился со своими друзьями-партизанами и земляками подробностями этой операции. Однако сейчас он отказывается говорить на эту тему. Джузеппе Франджи, он же Лино, также поначалу рассказывал друзьям о гибели Муссолини. 5 мая 1945 года он погиб при невыясненных обстоятельствах. Его приятель, Гульельмо Кантони, он же Сандрино, вскоре скрылся на некоторое время, как полагают, в Швейцарии, однако успел дать интервью одному журналисту. Однако выяснилось, что в момент расстрела Муссолини он находился совсем в другом месте и не мог быть очевидцем событий. Сейчас Сандрино живет в небольшой деревушке на горных склонах, окружающих озеро. Луиджи Канали, он же капитан Нери, исчез. Кажется, он стал задавать слишком много неприятных вопросов о судьбе "сокровищ Донго", настаивая, что ценности отдали представителям компартии, а расписки вручили кому-то из партизан. Его подружка, Джузеппина Туисси, она же Джанна, пыталась отыскать своего приятеля, но тоже исчезла. Ее близкая подруга Анна Бьянки повсюду расспрашивала о судьбе Джанны и однажды её труп нашли в озере Комо. Ее отец поклялся найти убийц дочери, но был сам убит. Из политических соображений расследование этих убийств продолжалось в Падуе до 1957 года, но подобно другим скандальным делам в Италии, правда о них настолько окутана туманом лжи и страха, что вряд ли когда-нибудь станет достоянием общественности.

Вскоре после четырех часов дня тишину дома Де Мария нарушил звук быстрых шагов по двору. Высокий человек в коричневом пальто вошел в дом и вбежал по ступенькам. Распахнув дверь в спальню, он ворвался внутрь.

"Собирайтесь, - резко сказал пришелец Муссолини, - я пришел освободить вас".

"Неужели, - на лице Муссолини впервые за последние дни появилась саркастическая улыбка. Он с иронией смотрел на высокого стройного мужчину с автоматом в руках, - как это мило с вашей стороны".

"У вас есть оружие?" - спросил Аудизио.

"Нет".

Аудизио повернулся и взглянул на Кларетту, все ещё лежавшую на кровати спиной к стене. "И вы тоже, - сказал он, - поторапливайтесь".

Она поднялась с постели и стала перебирать одежду.

"Что вы ищете?" - сердито спросил Аудизио.

"Свои рейтузы".

"Обойдетесь без них. Живее".

Она поднялась с постели, взяла маленькую сумочку и другую, - похожую на ведро. В это время Муссолини натягивал на себя серый мундир милицейской формы. Он спросил Аудизио, нет ли вестей от Витторио. Его тоже освободили, ответил тот.

"А Дзербино и Медзасома? - не отставал Муссолини. - Что с ними?"

"Мы позаботимся о них".

В этот момент, по словам Аудизио, Муссолини "издал вздох облегчения".

"Быстрее, быстрее", - повторял Аудизио, почти сталкивая их с лестницы, стремясь поскорее покинуть дом.

Лия Де Мария наблюдала за ними из окна до тех пор, пока вся группа не скрылась за поворотом горной тропинки. Тогда она перекрестилась. Ей было жаль женщину, которая Лии очень понравилась, как, впрочем, и двум рыбакам. Их поразило её мужество.

Синьора Де Мария отвернулась от окна и подошла к постели. Вчера вечером она постелила гостям чистые простыни; сейчас она обнаружила на простынях и на заштопанной наволочке серые пятна от слез со следами туши для ресниц.

Кларетта уже не плакала, но её глаза были красными от слез, а веки опухшими. Она неуверенно спускалась по крутой тропинке, крепко держа Муссолини под руку. Ей было трудно идти в туфлях на высоких каблуках, кроме того, в другой руке она несла две сумки, а через плечо были перекинуты два пальто: одно меховое, другое - из верблюжьей шерсти. Муссолини не проявлял желания ей помочь. Он сам с трудом спускался по тропинке, придерживаясь рукой за скалу. Кларетта попыталась поддержать его, но дуче увидел в этом жесте оскорбление собственного достоинства. Он резким движением плеча отбросил её руку. Всю дорогу шли молча.

Наконец спуск кончился, и процессия вошла в деревню. Их провели через площадь. Три женщины выбивали пыль из одежды, громко ударяя ею о края каменного корыта. Увидев идущих, они бросили работу и внимательно посмотрели на них. Пожилой крестьянин с корзиной за спиной спускался по склону горы. Женщина с ребенком медленно шла вдоль дороги. Дождь прекратился. Был обыкновенный тихий день.

Группа свернула влево под арку и направилась к шоссе, где стояла машина. В этот момент местная жительница синьора Розита Барбарита, прогуливавшая своих двух собак, подошла к машине и завела разговор с водителем по имени Джеминацца, который заметно нервничал, не будучи расположен к беседе. Перед поездкой ему сказали: "Будь начеку! Вскоре ты увидишь людей, которых сразу узнаешь. Так вот, забудь о них тут же. Если ты этого не сделаешь, то лишишься не только памяти, но и головы.".

Не добившись от водителя толку, синьора Барбарита отошла в сторону. И тут она увидела группу людей, направляющихся в её сторону. Впереди шел человек в коричневом пальто. Он грубо произнес: "Убирайтесь, убирайтесь отсюда!". После этих слов она быстро пошла прочь. Ей показалось, что люди спорили о чем-то, но она не разобрала ни единого слова. Барбарита заметила, как женщина обхватила руками шею пожилого мужчины, но его тут же грубо затолкнули в машину.

Автомобиль тронулся с места. На площади водитель развернулся и проехал совсем рядом с синьорой Барбаритой. В пожилом мужчине она узнала Муссолини. Помимо водителя там, находились только Муссолини и Кларетта. Человек в пальто уселся на крыло рядом с капотом, а двое других стали на подножке. Машина медленно направилась в сторону холма, и два молодых рыбака - Кентони и Фраджи - побежали вслед за ней.

Водитель Джеминацца мог видеть бегущих в заднем зеркале. Также как и Муссолини с Клареттой. "Они сидели рядом, - рассказывал он несколько лет спустя, - их головы почти касались друг друга. Муссолини был бледен, а синьора - спокойной. Мне показалось, что страха не ощущалось на её лице... Мы остановились у ворот виллы Бельмонте".

Это был большой дом, стоящий в стороне от дороги и окруженный каменной стеной. В тот момент там жили две семьи эвакуированных: инженер Бернардо Беллини со своей женой и Ринальдо Опицци с женой Аминтой и двумя маленькими дочерьми - Лелией и Бьянкой. Когда машина Аудизио остановилась возле окованных железом ворот виллы, синьора Беллини сидела на террасе и любовалась видом озера. Ее муж находился в доме вместе с Ринальдо Опицци и слушал радио. В саду под террасой Лелия Опицци сидела с книгой, а служанка семьи Беллини, Джузеппина Кордаццо, пропалывала клумбу с цветами.

Внезапно они услышали громкий мужской голос: "Уходите отсюда! Все в дом!". Тереза Беллини успела увидеть, как плотный мужчина вылез из машины. Как ей показалось, на голове его был надет черный берет, а руки держали лацканы пальто. Всем своим видом, рассказывала она потом, он напоминал "альпиниста, несущего за спиной рюкзак".