Старик-китаец оказался прав – вскоре под деревом бесновались три пса: рыжеватые, с густой косматой шерстью и злыми глазами. Они подпрыгивали, рычали и визжали, пытаясь достать дразнившего их человека.
Посмеиваясь и время от времени повторяя свист, Сарычев приладил поудобнее арбалет, положив его на толстый сук, и выпустил первую стрелу. Лохматый кобель взвизгнул и завертелся, пытаясь схватить зубами торчавшее у него из окровавленного бока древко. Зато два других пса продолжали лаять и прыгать. Снова щелкнула тугая тетива, и вторая собака распласталась, примяв траву. Еще выстрел, короткий взвизг, и третий сторож застыл без движения.
Павел прислушался – не бегут ли сюда двуногие охранники, привлеченные лаем собак? Нет, похоже, тихо. Только вдалеке, наверное, у ворот, с подвыванием лают другие псы, скорее всего, сидящие на привязи.
Закинув арбалет за спину, Сарычев спустился вниз и перелез через забор. Спрыгнув в высокую траву, он присел и снова прислушался, на всякий случай достав револьвер. Все так же тихо. Видимо, обитатели особняка привыкли, что псы бегают по территории сада, и не допускают даже мысли, что кто-то способен решиться сунуться прямо к ним в пасти.
Собрав стрелы, он оттащил убитых собак в заросли крапивы и, крадучись, направился к дому. Стало еще темнее, однако все окна особняка еще не светились. Перед тем как отправиться сюда, Павел позвонил в бар «Королевского павлина» и попросил позвать Антуана. Дождавшись, когда тот ответит, повесил трубку. Теперь есть хоть какая-то гарантия, что не столкнешься с ним нос к носу, пробираясь в кабинет. А охранники там торчать не будут – их место у ворот и в холле первого этажа. Вот бы еще точно знать, сколько людей охраняет дом?
Выбрав густой куст орешника, Сарычев залег под ним, разглядывая особняк. Кажется, соглядатай говорил, что кабинет Антуана в угловой комнате левого крыла? Или правого? Черт побери, да он же второпях забыл уточнить у проклятого топтуна, с какой стороны кабинет! А теперь уже не спросишь, разве только посредством вызова его духа? Вот незадача так незадача.
Хорошо, постараемся припомнить. Дом двухэтажный, без боковых пристроек. Отсюда, с тыла, он кажется трехэтажным, поскольку стоит на косогорчике, и внизу цокольный этаж. Значит, придется взбираться под крышу? Какое же окно верхнего этажа выбрать? Среднее? А потом, уже оказавшись внутри, разобраться, куда попал? Рискованно. Но другого выхода нет.
Сарычев хотел подняться и перебежками двигаться к дому, но тут в окнах угловых комнат зажегся свет. Он притаился.
За чисто протертыми стеклами был виден угол лепного карниза потолка, люстра, край темного резного шкафа. Потом в окне появился силуэт мужчины. Он сделал какое-то движение – и сошлись плотные шторы, оставив только узенькую полоску яркого света.
Вскоре разом осветились еще несколько окон рядом, и только три крайних левых окна остались темными. Поочередно в каждом из освещенных окон появлялся темный силуэт и задергивал шторы.
«Да там же коридор! – понял Сарычев. – Зажгли свет в коридоре, а оставшиеся темными окна должны быть кабинетом и спальней Антуана».
Пригнувшись, он побежал к дому. Вот и цоколь здания, сложенный из грубо отесанных, массивных каменных плит. Спрятавшись в густой тени выступа высокого фундамента, Павел отдышался и, подняв голову, поглядел наверх – почти прямо над ним темные окна, за которыми должны располагаться апартаменты Антуана.
Распахнув пиджак, он снял висевшую на поясе веревку с трехзубой «кошкой» на конце и, размотав ее, закинул наверх, зацепил за край карниза крыши. Подергал веревку – хорошо ли держится? Вроде, нормально.
Справа, буквально в двух шагах, темнело узкое оконце подвала, где он сидел вместе с Евгением, а чуть дальше виднелась плотно закрытая крышка ассенизационного люка. Не приведи господи, снова оказаться там.
Суеверно сплюнув через левое плечо, Сарычев торопливо перекрестился и, упираясь ногами в стену здания, полез наверх, перебирая руками веревку. Выступы облицовки особняка значительно облегчали дело – можно было опираться на них носками ботинок, купленных в лавке корейца Ли, но зато начало мотать из стороны в сторону. Эх, если бы он действовал с кем-то в паре, его могли бы подстраховать снизу, удерживая веревку, но…
Когда Сарычев успел добраться уже до второго этажа, на расстоянии вытянутой руки от него внезапно зажегся свет в окне и послышались голоса:
– Неужели не привезли? – спросил басом на французском какой-то мужчина.
– Представь себе, нет, – смеясь, ответил другой.
Павел затаил дыхание, пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь в надежде перестать раскачиваться как маятник.
– Собаки сегодня гоняли по двору как очумелые, – сказал бас и подошел ближе к окну. Сарычев увидел упавшую на шторы тень плотного мужчины.
– Некормленные, – опять засмеялся другой.
Павлу наконец удалось дотянуться до крепления водосточной трубы и он, вцепившись в него, подальше отодвинулся от освещенного окна, за которым беседовали враги. Стоит ли ждать, пока они уйдут? Или продолжать подниматься? Кто знает, вдруг им придет в голову перейти в соседнюю комнату, зажечь там свет или открыть окно? Уж лучше лезть выше. И он полез.
Уже встав на карниз нужного окна, Сарычев услышал, как внизу затрещал звонок телефона.
Выдавив стекло форточки, бывший есаул прислушался – не поднимется ли тревога. Вдруг гангстеры услышали, как слабо хрустнуло стекло. Но нет, внизу все так же бубнит бас, разговаривая по телефону, за темным окном тишина.
Просунув руку внутрь, Павел открыл задвижку и распахнул раму. Хвала Создателю, она открывалась внутрь. Сев верхом на подоконник, он начал дергать веревку, стараясь снять «кошку» с карниза на крыше. Отцепить ее удалось только с третьей попытки. Быстро втянув веревку внутрь, он мягко спрыгнул на пол. И вовремя. Этажом ниже кто-то открывал окно. Прикрыв створки рамы, Сарычев притих, глядя на тени, падавшие на лужайку перед особняком.
– Тебе вечно что-то мерещится! – сказал бас. Его тень колебалась: видимо, он высунулся наружу и вертел головой.
– Ничего? – рядом с первой появилась вторая тень. – А где собаки?
– Жрут! – загоготал бас и закрыл окно. Павел облегченно вздохнул и задернул шторы, чтобы не тянуло сквозняком из разбитой форточки. Теперь можно осмотреться.
Чиркнув зажигалкой, он поднял ее над головой, при слабом свете колеблющегося язычка пламени осматривая комнату. Да, это кабинет Антуана.
Справа стоит массивный письменный стол, за ним – кресло с высокой спинкой и поднимающиеся к потолку стеллажи. Слева придавил ковер пузатый шкаф, украшенный затейливой резьбой, а рядом распластался низкий кожаный диван. Отыскав дверь в смежную комнату, Сарычев распахнул ее.
Кровать – широкая, мягкая; большое зеркало на стене, комод для белья, стулья. Наверняка Антуан имеет квартиру в городе, поскольку официально он считается коммерсантом и содержит контору по продаже текстильных изделий, а здесь его логово, место отдыха после «деловых» встреч.
Убедившись, что второго выхода из спальни и кабинета нет, Сарычев погасил зажигалку и задумался – где и как встретить хозяина кабинета? Встретить так, чтобы у Антуана не осталось путей отступления и он не сумел бы вывернуться.
Жутко хотелось прилечь на уютный кожаный диван, положить голову на стеганую подушку, закурить и подумать, отдыхая после приключений сегодняшнего дня. Но курить нельзя – могут почуять запах табачного дыма и встревожиться. Расхаживать по кабинету и шуметь тоже не следует, хотя на полу и лежит толстый ковер. Находящиеся в комнате нижнего этажа гангстеры могут услышать скрип половиц или стук упавшего предмета – мало ли что ненароком сшибешь, двигаясь в темноте? Ведь зажечь свет тоже нельзя! Стоит только уронить, к примеру, стул, как глаза сидящих внизу охранников тут же поднимутся к потолку и кто-нибудь из них обязательно отправится проверить, почему шум. Похоже, пока ты сам сидишь в мышеловке, мечтая превратить ее в западню для другого!
Усевшись на диван, Сарычев достал из кармана заранее припасенный бутерброд и начал есть. Глаза уже привыкли к темноте, и он ясно различал находящиеся в комнате предметы. Опять нехорошо получается – войдя, Антуан обязательно зажжет свет, и на некоторое время сияние электрических ламп ослепит притаившегося в засаде Павла. А это потеря драгоценного времени.
Доев, он аккуратно свернул бумагу и бросил ее в корзинку. Потом, тихо ступая, осторожно перенес стул и, поставив его на стол, влез на это шаткое сооружение, вывернув в люстре под потолком лампы, – теперь свет не загорится.
Приведя все в прежний вид, Сарычев разулся и, бесшумно ступая, начал искать лучшее место для нападения на Антуана. Предстояло захватить гангстера живым, способным отвечать на вопросы. Иначе – грош цена всему предприятию. Наконец он придумал, как ему поступить, и выбрал наилучшую из всех возможных позицию. Заняв ее, Павел приготовил свой арсенал, чтобы все необходимое было под рукой, и начал ждать…
Звук клаксона заставил его встрепенуться – у ворот ограды особняка сигналила машина. Зашлись истошным лаем собаки, привязанные к проволоке, протянутой вдоль забора, внизу захлопали двери, раздались возбужденные голоса.
«Приехал Антуан», – понял Павел…
Настроение у Антуана было отвратительным – сегодняшний телефонный разговор с Дасти оставил в душе такое ощущение, словно вывозили всю физиономию липким дерьмом и после этого еще заставляют улыбаться. Дасти недоволен затяжками и задержками, ему не терпится, он подгоняет, не стесняясь в выражениях и не скупясь на угрозы. Ладно бы только угрожал и поливал грязью, а то ведь не задумываясь приведет свои слова в исполнение.
Дался ему «Золотой Будда» вместе с пропавшим незнамо куда Сарычевым! Ну, виноваты, ну, не доглядели. Кто мог подумать, что в русском окажется столько злости и предприимчивости, дерзости и силы? Ну, предупреждали, что Сарычев человек опасный, но кто