— И все?
— Да. — Карен улыбнулась, на ее лице читалась обида. Все с той же улыбкой она прошлась по комнате. Посмотрела на бухту из другого окна, двинулась к комоду. Увидела пару фотографий в рамках. На одной — две маленькие девочки. Хоук заметил, что Карен пристально ее разглядывает. На второй — скиф Хоука, «Меррили».
— Твой?
— Мой. — Хоук кивнул, поднялся с табурета. — Конечно, не яхта султана Брунея, но Джессике нравится. Летом мы плаваем вверх по Гудзону, до Ньюингтона, или в море, до острова Шелтер. Если погода хорошая, я…
— Ты все это делаешь, Тай? — Ее глаза сверкали. — Ты из тех, кого называют хорошими людьми?
Хоук не знал, комплимент ли это. Карен плотно сжала губы, провела рукой по спутанным волосам. Казалось, она сейчас взорвется.
Он шагнул к ней.
— Карен…
— «Привет, детка», — повторила она, голос дрогнул. — И это все, что он мне написал, Тай. Типа, как там у тебя дела, милая? Как дети? И это Чарльз! Человек, которого я похоронила. Рядом с которым спала больше восемнадцати лет. «Привет, детка»! И что мне теперь ему сказать, Тай? Что теперь будет?!
Хоук подошел к ней вплотную и обнял. На этот раз, как всегда и мечтал, крепко прижимая к груди. Кровь грозила выплеснуться из вен.
Поначалу Карен попыталась отстраниться, в ней вроде бы вспыхнула злость. Потом сдалась, слезы горячим дождем брызнули на его футболку, груди плотно прижались к его груди.
Он ее поцеловал. Карен уже не сопротивлялась. Наоборот, раздвинула губы, ее язык жаждал встретиться с его. Их обоих охватила страсть, а запах ее духов (что-то сладкое, возможно, жасмин) сводил Хоука с ума.
Его рука спустилась вниз по ее спине, пальцы нырнули под джинсы. Возбуждая его. Он вытащил руку, задрал рубашку, ощутил теплую плоть живота, чуть отстранился, заглянул в глаза.
— Ты ничего не должна.
— Я не могу!.. — Щеки Карен блестели от слез. — Я не могу быть одна.
Он вновь поцеловал ее. На этот раз языки слились в медленном, сладостном танце.
— Просто не могу…
Хоук вытер слезы с ее лица.
— Ты ничего не должна. Никому.
И подхватил ее на руки.
Любовью они занялись в спальне.
Он медленно расстегнул ее рубашку, прошелся руками по черным кружевам бюстгальтера, нежно тронул промежность, отчего она подалась назад в легком испуге — этих мест никто не касался больше года. Тяжело дыша, Карен прижалась лицом к его голой груди.
— Тай, я давно этим не занималась.
— Я знаю… — Он уже снимал с нее рубашку, расстегивал джинсы.
Она напряглась в предвкушении.
— Я хочу сказать, с кем-то еще. Я прожила с Чарльзом почти двадцать лет.
— Это нормально. Я знаю.
Он уложил ее на спину, стянул с нее джинсы, сунул руку в трусики, почувствовал, как она дрожит от возбуждения. Карен посмотрела на Хоука. Он столько сделал для нее, она смогла на него опереться в тот важный момент, когда ее мир, казалось, покатился в пучину безумия. Она протянула руку, осторожно коснулась заживающей раны на боку, поцеловала ее, ощутила соленую сладость пота. Хоук уже снимал шорты. Именно он помог ей сохранить самообладание, выдержать этот новый удар судьбы.
— Тай…
Он навис над ней, сильный, крепкий, мускулистый. Их тела соединились, Карен словно прошиб разряд тока. Она выгнула спину, подаваясь к нему. Ее груди плотно прижались к его груди.
И теперь их уже ничего не сдерживало. Голова Карен упала на кровать, мотаясь из стороны в сторону, когда он раз за разом пронзал ее, дрожь страсти волнами прокатывала по телу, от кончиков пальцев ног до макушки. Руками она охватила его ягодицы, помогая входить в нее на максимальную глубину. Поймав общий ритм, они все ускоряли и ускоряли его. Карен всем телом прижималась к нему — к мужчине, который рисковал ради нее. Вот и она хотела отдать ему все, без остатка. Даже ту часть, которую не отдавала никому. В том числе и Чарли. Которую всегда придерживала.
Всё…
Глава 73
Потом они лежали на кровати, полностью удовлетворенные, тело Карен покрывал пот, оно еще горело огнем страсти. Хоук охлаждал его, дул на грудь, шею. Волосы ее спутались окончательно.
— Тебе сегодня повезло, — промурлыкала Карен, шутливо закатив глаза. — Обычно я даю только на третьем свидании. Это железное правило с сайта Match.com.
Хоук рассмеялся:
— Слушай, если это что-нибудь значит, я обещаю пригласить тебя пару раз в ресторан. Задним числом.
— Уф! — Карен шумно выдохнула. — У меня прямо гора с плеч.
Она оглядела небольшую спальню, пытаясь выяснить о нем что-то такое, чего не знала. Простая деревянная кровать. Тумбочка, на ней две книги. Биография Эйнштейна, роман Денниса Лихэйна, джинсы, брошенные на стул в углу. Маленький телевизор.
— А это что такое? — Карен указала на что-то тонкое и деревянное, прислоненное к стене.
— Хоккейная клюшка.
Карен приподнялась на локте.
— Скажи мне, я только что переспала с мужчиной, который держит в спальне хоккейную клюшку?
Хоук пожал плечами:
— Зимой я играю в хоккей. Наверное, с той поры и стоит.
— Тай, сейчас гребаный июнь!
Он кивнул, как маленький мальчик, под кроватью которого нашли припрятанные булочки.
— Да, хорошо, что ты не пришла на прошлой неделе. Тут лежали и коньки.
Карен провела рукой по его щеке.
— Так приятно видеть вас смеющимся, лейтенант.
— Полагаю, смех не повредит нам обоим.
Какое-то время они полежали на большой кровати, соприкасаясь разве что кончиками пальцев, еще привыкая друг к другу.
— Тай… — Карен приподнялась. — Давно хотела тебя спросить. Когда я была у тебя в кабинете, заметила фотографию с двумя девочками. А на том футбольном матче, где я познакомилась с твоей дочерью, ты сказал мне, что она — твоя единственная. И дома у тебя фотография двух девочек… — Она прижалась к нему. — Я не хочу что-то бередить…
— Нет. — Он покачал головой. — Ты не бередишь. — И, глядя в потолок, рассказал ей о Норе. Наконец-то. — Сейчас ей было бы девять.
Карен снова едва не расплакалась.
Он рассказал, как они вернулись из магазина, как выяснилось, он там что-то забыл, вот и возникла необходимость немедленно вернуться. Приближалась его смена, он опаздывал. Бет на него злилась. Тогда они жили в Куинсе. Это была упаковка йогуртов.
Вот он и выскочил из автомобиля слишком быстро — до смены оставалось всего полчаса — и побежал в дом за чеком.
— Упаковка йогуртов, — повторил Хоук, покачал головой, пожал плечами. — Они играли. С игрушечным корабликом, как потом рассказала нам Джесси. Автомобиль покатился назад. Как выяснилось, я не заблокировал коробку передач. Мы услышали крик Джесси. И Бет… Я помню, как она на меня посмотрела. Все произошло так внезапно. — Он облизнул губы, взглянул на Карен. — Ей было четыре годика.
Карен села, провела рукой по его влажному от пота лицу.
— Ты по-прежнему носишь это в себе. Я вижу. Увидела еще в тот день, когда мы впервые встретились.
— Тебе тогда хватало и своих забот.
— Да, но я все равно увидела. Думаю, поэтому и поблагодарила тебя. За твои слова. Мне сразу стало ясно, что ты меня понимаешь. И не думаю, что это когда-нибудь уйдет.
— Разве это может уйти?
— Я знаю. — Карен кивнула. — Знаю… а твоя жена? Бет, да?
Хоук оперся о локоть.
— Не думаю, что она когда-нибудь меня простит. И ирония судьбы в том, что в магазин я спешил именно ради нее. — Он встретился взглядом с Карен. — Ты вот часто спрашивала, почему я все это делаю…
— Да, — вновь кивнула она.
— Одна причина в том, что меня тянуло к тебе с нашей первой встречи. Я не мог выкинуть тебя из головы.
Карен взяла его за руку.
— Но другая — этот Раймонд, лежащий на асфальте. Знаешь, так бывает: что-то вдруг возвращает тебя в прошлое. Что-то в нем и вернуло меня к Норе. Я не мог отделаться… от этого образа. До сих пор не могу.
— Их волосы… — Карен прижала руку Хоука к своей груди. — У них одинаковые рыжие волосы. Ты все время пытался загладить свою вину за тот несчастный случай, найдя виновника этого наезда. Героически защищая меня.
— Нет. Последнее — часть моего плана забраться к тебе в штаны, — с очень серьезным видом заявил он.
— Тай!.. — Она заглянула в его печальные глаза. — Ты хороший человек. Это я тоже разглядела в тебе с нашей первой встречи. Так скажет любой, кто знает тебя. Наша жизнь состоит из всякого и разного. Мы переходим мостовую в неположенном месте, садимся за руль, выпив чуть больше допустимого, не гасим свечу перед сном. Обычно нам все сходит с рук. Пока не наступает момент, когда не сходит. И нельзя судить себя за это до конца своих дней. Произошло это давно. Несчастный случай. Ты любил дочь. До сих пор любишь. Ты больше не должен заглаживать свою вину.
Хоук улыбнулся. Погладил Карен по щеке.
— И я слышу это от женщины, которая пришла сюда этим вечером, узнав, что ее вроде бы умерший муж стал новым другом по переписке.
— Сегодня — да! — Карен рассмеялась. — А завтра… кто знает?
И вновь улеглась на кровать. Внезапно вспомнила, почему пришла. Раздражение выплеснулось в кровь. «Привет, детка…» Как же ее это злило! Она сжала руку Тая.
— И что же нам с этим делать, Тай?
— Пока мы об этом забудем. — Он провел пальцем по ее спине, остановился на ягодице. — Потому что мешает.
— Мешает? Мешает чему? — И вновь ощутила жар внизу живота.
Он наклонился к ней, пожал плечами:
— Снова этим заняться.
— Снова этим заняться? — переспросила Карен, когда Хоук потянул ее на себя. Потерлась своим носом о его, волосы каскадом упали на лицо Хоука, потом рассмеялась: — Ты знаешь, как давно я в последний раз слышала эти слова?
Глава 74
Утром Хоук сварил кофе. Он был на веранде, когда Карен в десятом часу вышла к нему в большущей футболке с надписью «Университет Фэрфилда» на груди, которую нашла в ящике комода.
— Доброе утро. — Он погладил ее по бедру.