отря ни на что, сохранилась, а значит, в этом имеется какой-то его замысел».
Евграф Семенович положил ручку и задумался.
Кольша. Тайга
Утром, попрощавшись со всеми, Кольша с Арчи отправились в дорогу. Знакомая тропа и ясная цель впереди поднимали настроение. Они бодро и весело шагали, сбивая утреннюю росу и пугая стаи рябчиков на своем пути. Арчи, весь мокрый, носился, петляя впереди, лишь иногда останавливался, чтобы увидеть своего хозяина. Через три дня они уже подходили к знакомому селу. Каргино встретило их дружным лаем собак. Арчи рванул вперед, и, когда Кольша подходил к дому у околицы, хозяин уже ждал у калитки.
– Здравствуйте, Афанасий Михеевич, – поздоровался Кольша, слегка поклонившись старику.
– Здорово, Кольша, никак забыл чего, что так скоро вернулся?
– Да, есть разговор, – сказал Кольша, невольно поглядев во двор дома.
– Тогда проходи, Варька скоро будет, поужинаем и поговорим, – по-доброму ухмыльнувшись, пригласил старик. Видно, зацепила Варвара парня, когда только успела, виделись-то всего ничего.
Они прошли в дом, а Арчи метался по двору, вероятно наводя свой порядок, по крайней мере рыжему коту он быстро доказал, кто здесь хозяин.
Громкий веселый лай Арчи известил, что домой пришла Варвара. Она вошла в горницу, улыбнулась и поздоровалась. Ее глаза сияли, и она особо не скрывала своей радости. Пройдя к себе, она быстро вернулась на кухню и через несколько минут уже накрывала на стол.
– Надолго в наши края, Николай? – спросила Варвара, накладывая ему в чашку горячую отварную картошку.
– Навсегда, – твердо ответил Кольша, вглядываясь в ее лучистые глаза.
– Хорошо, – ответила девушка, и ее щеки налились румянцем.
Сердце Кольши замерло, он смотрел на девушку и чувствовал, что вот это и есть та самая, о которой он мечтал, та, за которую он готов умереть, если это будет надо. Вот, перед ним она, будущая мать его детей, та, ради которой он, наверное, и появился на этот свет, с которой хочет и готов идти дальше по этой жизни. Кольша чувствовал на себе ее обжигающий взгляд. Он, не касаясь, ощущал бархат ее кожи и нежность тела. Он не мог отвести от нее глаз. Варвара села напротив и внимательно смотрела, как он ест то, что она поставила на стол. Он ел с удовольствием, все было необычайно вкусно – и картошка, и грибочки соленые, и сметана. И Варвара, которая была так близко и смотрела на него любопытным и смешливым взглядом. Афанасий Михеич молча наблюдал за ними, и в душе у него стало тепло и спокойно. Вот и ладно будет, думалось ему. После еды Варвара ушла, обещав скоро вернуться, а Кольша с хозяином дома вышли на двор и, устроившись на завалинке, на уже закатном, бордовом солнышке, заговорили о деле.
– Как вижу, Варвара тебе по душе, чего же сватов не заслал?
– Афанасий Михеич, так некого засылать, деревни-то нет, один дом пока стоит – Фролка Иванов отстроился.
– Не знал, ну и как живут?
– Живут, жену себе привез, откуда-то с Тасея реки.
– То с Бурного, живут там наши, хороша девка?
– Справная хозяйка.
– Так что делать будем?
– Отдашь мне Варвару?
– Так она-то про то знат?
– Нет, когда мне было?
– Так спроси седни, ежли она не против, забирай, чего уж там.
– Хорошо, Афанасий Михеич, благодарю тебя сердечно, – улыбнулся Кольша.
– Пока рано благодарить, ну что, все дела?
– Нет, Михеич, не все. Петька Пургин своих родичей нашел, в лагере они сидят, мать и две сестры. Как тогда вывезли из тайги, кого захватили, так всем срока и определили. Тяжко им там, голод и холод, надо их до зимы выкупить.
– Это как?
– Говорят, можно выкупить за золото, фунт за душу.
– Не верится что-то, у этих дьяволов из-за колючей проволоки только на кладбище люди выходят.
– У одного из наших получилось, жену выкупил.
– Не знаю, пробуйте, только не спалитесь на этом сами. Там твое, с полфунта песка золотого в кисете, в целости, но ты ж его в приданое Варваре определил. Вот пойдет она за тебя – и кисет твой. А не пойдет, прости, ты свое слово дал, держать должон, – рассудительно и серьезно сказал старик. При этом он хитро поглядывал из-под лохматых бровей на Кольшу.
Кольша оторопел после таких слов. В его голове мелькнуло: что Варвара-то может подумать? Что он ее за этот кисет высватать хочет!
– Ты, Михеич, одно с другим не путай. Варвара – это Варвара, мне она и без приданого нужна, а людей спасать надо – это другой сказ.
– Дак я ей про то золото рассказал, она знат о своем приданом, как теперь?
– А вот мы ее и спросим, – решил Кольша, подумав, что от ее поведения и ответа будет все в его жизни теперь зависеть. Красива она, а что в голове у нее, он пока и не знает. Какое у нее сердце, какая душа, вот и ясно будет.
– Хорошо, – согласился старик, улыбаясь в бороду.
Варвара вернулась не скоро, поэтому Кольша успел слегка вздремнуть, а Арчи сгонял в деревню, где восстановил свои права вожака деревенской стаи. Ему это не просто далось, но лишний шрам не помеха настоящему псу. Кольша стоял у колодца в глубине двора, увидев Варвару, отчего-то вдруг голос потерял. Он хотел сразу подойти и спросить, пойдет ли она за него замуж. А тут с этим песком золотым, все как-то повернулось. Михеич, увидев Варвару, взял коня под узду и пошел в сторону реки.
– Пойду искупаю Ваську.
Варвара, вероятно почувствовав что-то, замедлила шаг и, увидев Кольшу, в дом не пошла, а подошла к нему.
– О чем думы думаете, Николай? – улыбнувшись, спросила она, глядя прямо в глаза Кольши.
Кольша не мог рта раскрыть от охватившего его вдруг волнения.
– Хочу спросить вас, Варвара, – наконец выдавил он из себя, краснея и не зная, что делать со своими руками.
– О чем? – сделав удивленный взгляд, чуть игриво спросила девушка.
– Вот если люди в беде и у тебя есть возможность им помочь, ты поможешь? – подбирая слова, медленно спросил Кольша, сделав, насколько мог, серьезное лицо.
Варвара ответила сразу, не раздумывая ни секунды:
– Конечно, а что случилось?
– Из нашей деревни люди в лагере сидят, и их можно выкупить за золото… – начал было Кольша.
– За золото? Где ж его взять-то, Николай? Хотя постой, у Михеича есть, он мне в приданое обещал… – Сказав, Варвара осеклась и замолчала. Затем, вглядываясь в глаза Кольши, она спросила: – Тебе это золото нужно? Мне оно ни к чему, забери.
– Золото действительно нужно, двух сестер и мать моего друга из лагеря выкупить, но к вам я не только за этим шел. Жена мне нужна, хочу дом в своей деревне поставить, детей хочу, жить там хочу с тобой, – выпалил он вдруг и замолчал, краснея и отдуваясь.
– Все сказал? – тихо спросила Варвара.
– Нет, не все. Люба ты мне, как тогда тебя увидел, так о тебе все время и думал. Вот, теперь все.
Варвара стояла молча, потупив взгляд, перебирая пальцами кончики платка. Время остановилось. Казалось, весь мир замер. Даже Арчи, на кого-то лаявший, замолчал, подошел к Кольше и, подняв морду, уставился на молчавшую Варвару.
– Ну так что? Согласна ты за меня замуж пойти? – тихо спросил Кольша.
Варвара посмотрела на Кольшу, на Арчи и тихо ответила:
– Согласная я.
Кольша обнял девушку, которая почему-то вдруг заплакала навзрыд.
– Ты чего, люба моя? – шептал, успокаивая ее Кольша.
– А кто с Михеичем-то останется? – тоже шептала в ответ девушка.
– А мы его с собой заберем, – осенило Кольшу. – Как думаешь, согласится?
Варвара перестала реветь, утерла нос и глаза и, обведя взглядом все хозяйство, прошептала:
– Не знаю, а здесь-то что, бросать все?
– Дак продаст, и все дела. А там обзаведемся со временем, а, Варь?
Варвара вдруг прижалась к Кольше так, что он почувствовал ее упругую грудь, и оттого совсем потерял голову. Он обнимал и целовал ее волосы, щеки, наконец, нашел ее губы, и они замерли в поцелуе, испытывая незнакомое еще им обоим состояние. Вероятно, они не остановились бы на этом, настолько сильно закипела страсть в молодых телах, но цокот кованых копыт по деревянному настилу остановил их. Михеич краем глаза глянул на них и спросил:
– Ну что, молодежь? Вижу, поладили меж собой? Али нет?
– Афанасий Михеич, прошу, благослови нас как отец, нет ведь у нас никого ближе, – с волнением, медленно проговорил Кольша, держа Варвару за руку.
Варвара стояла опустив глаза, вся зарделась от прихлынувшей крови и волнения.
– А ты что, дочка, скажешь? Согласна за него пойти?
– Согласна, – тихо ответила Варвара, счастливо улыбнувшись.
– Ну, значит, и быть тому, благословляю вас, дети мои, живите долго и счастливо, – сказал Михеич и перекрестил двумя перстами вставших на колени молодых. – По осени свадьбу и сыграем, так, что ли, Кольша? Дом-то успеешь к тому времени поставить али подсобить?
– Подсобить не помешает, Афанасий Михеич, рад буду. Только все одно не поспею с домом, сам понимаешь, сруб отстоять, осесть должен, а его еще вообще нет.
– А что ж ты девку замуж позвал, коли дома еще нет? Не правильно это, не по обычаю. Вот дом поставишь, тогда и за Варварой приходи. На том весь сказ.
Кольша понимал, что старик прав. Дом не поставил, куда невесту приведешь? Он это сызмальства, от отца своего знал. Мужик должен дом поставить, чтобы женщину в него привести, в свой дом, своими руками строенный. Тогда он настоящий хозяин в доме и глава семьи, и нет в том ни у кого сомнений. Так должно быть, и так будет.
– Да, согласный я с вами, значит, свадьбу на следующую осень назначаем, а пока дела мне надо кое-какие завершить, – сказал Кольша, потупив взор.
– Это какие такие дела у тебя появились? – вдруг встрепенулась невеста. – Я про тебя теперь все хочу знать.
Кольша глянул на Варю, и она смолкла, опустив лукавый взгляд.
– Ладно, решено. Вы тут поворкуйте, токмо без глупостей, а я пойду покемарю, устал немного. Кольша, Ваську поставь вон туда, на ветерок, и стреножь, а то убредет в тайгу, ищи его потом.