В современном мире возникает не так много ситуаций, которые угрожают жизни или здоровью человека и требуют собранности и мобилизации всех сил, а механизм «бей или беги» все еще срабатывает. Вот мы и остаемся наедине с бушующими гормонами, которые при хроническом стрессе все сильнее расшатывают психику.
Жизнь Светланы, одной из моих пациенток, некогда обожавшей шопинг, яркие витрины магазинов, невероятное количество людей в торговых центрах, перевернулась с ног на голову с возникновением панических атак. Симптомы начались около года назад. Как только женщина заходила в крупный магазин, начиналось что-то невообразимое: кружилась голова, воздуха не хватало, сердце бешено колотилось, бросало то в жар, то в холод. Приступы накатывали один за другим, словно волны на море, и были настолько сильными, что практически сбивали с ног. В такие минуты Светлана садилась на корточки, чтобы не упасть. Все это раздражало и пугало одновременно, а походы по магазинам пришлось свести к нулю.
Уже после нескольких наших бесед Светлана вспомнила момент, когда начались панические атаки. Год назад она по своему обыкновению наслаждалась покупками, когда зазвонил телефон. «Мама в больнице. С сердцем… Что-то серьезное…» – взволнованным голосом говорила в трубке младшая сестра. В тот момент в глазах потемнело, мир вокруг будто остановился. Стало трудно дышать. Мысли в голове проносились так быстро, что невозможно было сосредоточиться на чем-либо. Светлана не слышала людей вокруг, только стук своего сердца, быстрый и ритмичный.
Панические атаки повторялись снова и снова, как только Светлана оказывалась в большом магазине. Любимое некогда развлечение превратилось в настоящую пытку.
Что же произошло? Негативный стимул реагирования закрепился под действием патологических причин, стресса, произошел сбой. Он в определенной мере является патофизиологическим порочным кругом. Разорвать связь между тревогой и симптомами не так-то просто. Новые выбросы гормонов в кровь поддерживают высокий уровень стресса в организме. Само ожидание возможных приступов мешает человеку расслабиться и постоянно держит в напряжении – как психическом, так и физическом.
Это гормонально обусловленный рефлекс, выработанный в ходе эволюции организма. Многие люди часто при этом симптоме вызывают «Скорую помощь». Чувство жара и головокружение возникают из-за гипервентиляции и перенасыщения крови кислородом при частом форсированном дыхании. Головной мозг имеет хорошее кровоснабжение и множество коллатеральных сосудов. Так, мозг потребляет самое большое количество кислорода из крови. Субъективно это проявляется чувством нехватки воздуха, одышкой. Любая ситуация гипоксии – недостатка кислорода – воспринимается как угроза жизни организма, включаются режимы централизации кровообращения.
Возможны не только спонтанные приступы панической атаки, но и ситуационно спровоцированные, к примеру, при поездках в общественном транспорте, лифте, в машине.
У Ивана симптомы панического расстройства начались после серьезного ДТП. Страх и вегетативный криз возникали при одной только мысли, что необходимо куда-то поехать на машине. Симптомы распространялись по жизни Ивана как вредоносный вирус. Вскоре он уже не мог ездить и в метро, автобусах, трамваях. Работу пришлось поменять, так как добираться в другой район стало невозможно. Зона, где нет панических атак, затем ограничилась квартирой – паническое расстройство очень часто сочетается с агорафобией.
ГИ ДЕ МОПАССАН ТАК ИЗОБРАЖАЕТ В СВОИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ САМОЕ ДРЕВНЕЕ И СИЛЬНОЕ ЧУВСТВО – СТРАХ: «Я ОЩУТИЛ В СЕРДЦЕ, В ДУШЕ И ВО ВСЕМ ТЕЛЕ ТАКОЕ ОТЧАЯНИЕ, ЧТО ЕДВА НЕ ЛИШИЛСЯ ЧУВСТВ И БЫЛ ЧУТЬ ЖИВ ОТ УЖАСА».
Паническое расстройство выгодно выделяется среди других психических заболеваний. У него есть главное и положительное преимущество – обратимость. В своих проявлениях, течении, прогнозе и исходе панические атаки не настолько страшны, как может показаться на первый взгляд – в организме не происходит каких-либо видимых анатомических нарушений. Приступы не присутствуют в жизни человека 24/7 и от них невозможно умереть. Человек может работать, сохранять свою социальную активность.
Однако для него самого нет ничего хуже приступов панической атаки и тревоги, ожидания новых проявлений, нарастающих с каждой последующей атакой. Вегетативные кризы тяжело переносить морально – кажется, что это не закончится никогда. В основе переживаний находится мощный страх смерти, который буквально парализует тело и разум. Люди, как правило, стараются избегать мест и ситуаций, в которых их застигли приступы, перестают строить планы, боятся путешествовать. Все это не лучшим образом сказывается на семейной и социальной жизни.
Практически каждый из моих пациентов отмечает такую реакцию родных на панические атаки: «Возьми себя в руки! Не придумывай! Это скоро пройдет, займись чем-нибудь полезным…» Со слезами на глазах мне, врачу, рассказывают о своих неприятностях и симптомах, потому что близкие люди порой не могут даже представить, насколько панические атаки мучительны.
Серен Кьеркегор в своей работе «Понятие страха» (1844 г.) показывает, какой страх на самом деле – жесткий, беспринципный, искусный мучитель: «Ни один Великий инквизитор не имел под рукой столь ужасных пыток, какие имеет страх, и ни один шпион не умеет столь искусно нападать на подозреваемого как раз в то мгновение, когда тот слабее всего, не умеет столь прельстительно раскладывать ловушки, в которые тот должен попасться, как это умеет страх; и ни один проницательный судья не понимает, как нужно допрашивать обвиняемого – допрашивать его, как это делает страх, который никогда не отпускает обвиняемого – ни в развлечениях, ни в шуме повседневности, ни в труде, ни днем, ни ночью».
В промежутках между паническими приступами человека беспокоит тревога, которая представляет собой дискомфортное и тягостное переживание неопределенности и внутреннего напряжения. Но тревога тревоге рознь, и в обычной жизни вне стресса человек, безусловно, тоже может испытывать такое чувство. Она, как и инстинкт самосохранения, является фактором, побуждающим к действиям. К примеру, многие поэты, художники и другие творческие люди обладают повышенной тревожностью. Именно это свойство личности – постоянные сомнения – стимулируют искать новые решения, создавать шедевры.
Но если тревожное состояние наблюдается длительное время – это повод обратить внимание на себя, прислушаться к своим потребностям. Тревога из нормального физиологического реагирования, не нарушающего обычную деятельность, может превратиться в патологическую форму, уже не связанную с действительной угрозой. Здесь характерны чувство беспомощности и никчемности, ожидание возможных страшных событий, физическая слабость и опустошение, озабоченность, сомнения. Патологическая тревога может присутствовать постоянно, фоном, либо появляться приступообразно, перед или после стрессовой ситуации. Надо отметить, что тревога может встречаться также практически при всех психических и соматических заболеваниях.
Паническое расстройство бывает совсем непросто распознать среди собратьев – пограничных расстройств: агорафобии, генерализованного тревожного расстройства, посттравматического стрессового расстройства, обсессивно-компульсивного нарушения, так как тревога в разной степени выраженности присутствует при всех этих состояниях. Пограничными они называются из-за того, что проявляются легкими регистрами нарушений на уровне неврозов.
Каждый по-разному оценивает первый приступ. Кто-то может не придать значения: «С кем не бывает!» Другой же воспримет паническую атаку как катастрофу. Отношение к заболеванию – важный фактор, во многом определяющий течение и прогноз психического нарушения. Чем хуже воспринимается паническая атака, тем тяжелее протекает расстройство и быстрее присоединяются другие сопутствующие состояния, к примеру, агорафобия или депрессия.
Вначале панические атаки часто трактуются как проявления какого-либо соматического заболевания. Это заставляет искать причину, вызывать «Скорую помощь», посещать врачей различных узких специальностей (кардиолога, гастроэнтеролога, пульмонолога, эндокринолога и др.), проходить многочисленные диагностические обследования. При этом никаких отклонений в организме – морфологических или функциональных – как правило, не выявляется, что создает неверное представление человека о своем заболевании. В конечном счете, такие больные направляются к психиатру.
Алина, 37 лет: «Когда паническая атака случилась впервые, я была испугана и не знала, куда идти, что сделать, чтобы помочь себе. Открыла интернет, а там столько всего написано страшного, все самые плохие диагнозы совпали с моими симптомами. Я проревела весь вечер! На следующий день решилась пойти к терапевту, чтобы обследоваться. Полгода ходила по врачам, сдавала анализы, проходила всевозможные обследования. Но у меня ничего не нашли, а тогда, как мне казалось, это значило, что я точно неизлечимо больна, а врачи либо плохо искали, либо просто не хотели сообщать какой-нибудь ужасный диагноз. Я нервничала, мало спала, неизвестность буквально выматывала меня! Еще я с ужасом ждала новых приступов. И они приходили, иногда очень часто – несколько раз в день. Единственный врач, которого оставалось пройти: психиатр. Я оттягивала визит к нему, как могла, боясь узнать, что схожу с ума. Но все оказалось гораздо проще, и только благодаря ему и закончились эти бесконечные походы в больницу».
Это – типичная история человека с паническим расстройством. В самом начале при диагностировании расстройства необходимо исключить соматические заболевания, при которых возможны схожие симптомы: феохромоцитома, эндокринные и сердечно-сосудистые нарушения – менопауза, инфаркт миокарда, сахарный диабет и др. Биохимические анализы крови, УЗИ, ЭКГ, МРТ, КТ позволят понять, все ли в порядке с организмом.
Терапия панического расстройства всегда рассматривается в комплексе. Одни только медикаменты не помогут, а лишь временно заглушат внешние вегетативные проявления. Лечение складывается в целый процесс, где активная стадия сменяет поддерживающую. Хорошие результаты наблюдается у тех, кто следит за режимом сна и бодрствования, работы и отдыха, кто активен физически.