А что, если их поля настолько бедны именно из-за тайны дальнего сарая? Осенило Фо Аня.
— Ты правда хочешь пить? Я могу принести воды.
Са Лисюань посмотрела на гостя почти испуганно, но паника быстро сменилась печалью и безразличием:
— Ох, Фо Ань, нельзя давать демонам воды, если нечего попросить взамен. Неужели мама не рассказывала тебе этой легенды?
Фо Ань мотнул головой. Если и рассказывала, он этого не запомнил.
— Хорошо, я сама ее тебе расскажу, — даже как-то приободрилась пленница. — Может, присядешь? Рассказ будет не быстрым.
— Лучше постою, — в случае чего, так будет легче бежать.
— Как хочешь, — Са Лисюань медленно моргнула и почти нараспев заговорила. — Когда-то давно, на самой заре времен, когда будущие небожители еще ходили меж людей, а высшие боги воевали меж собой за право делать то-то и то-то, в мире царил хаос. Не существовало еще высших законов, никто не понимал природы добра и сути зла.
И вот, один из богов, терпя поражение за поражением в боях, решил собрать армию. Но никто не хотел воевать на его стороне и тогда он обратился к людям. Пообещал обучить их брать и впитывать в себя энергию самой земли, воздуха и солнца, а взамен, они станут его верными, бессмертными солдатами. Большинство людей, конечно же, согласилось. Бог пояснил им суть дао, дал законы, определил правила. Сделал из них совершенствующихся, и его армия стала расти. Он начал одерживать победу за победой.
Остальные боги на это посмотрели и тоже решили обратиться к людям. Обещали им даже больше, чем первый бог. И тому это не понравилось. Чтобы не потерять преимущество в небесной войне, он наслал на людей проклятие. И так, все, кто начинал совершенствовать дух по чужим, отличным от его законам, терял человеческую суть и становился демоном. Проклятым созданием, которое не могло прикоснуться ни к одному дару природы: ни к огню, ни к земле, ни к воде, ни к чему, что они дают. И чтобы проклятые не смогли отомстить богу, тот наградил их вечной жаждой воды, которую никогда не утолить. Проклятые, конечно, начали гибнуть, а их души растворяться в воздухе без права на перерождение. Их несчастья растрогали одну из богинь. И ради них она отринула свет. Познала суть тьмы и поделилась с ними даром. Она научила их пить кровь людей, которые могли вкушать дары мира. Прошли века, а демоны до сих пор питаются только человеческой кровью и плотью, но до сих пор жаждут воды. Сами они взять ее не могут. Но если попадется на пути человек, они будут молить его о глотке.
Фо Ань сглотнул, во все уши слушая рассказ.
— И что же будет, если дать им воды?
Са Лисюань, что до этого предпочитала смотреть за Фо Аня, на светлое, голубое небо без единого облачка, перевела на него взгляд.
— Демон примет это за сделку и захочет отблагодарить. Да только понятие о награде у них своеобразное. Могут сделать тебя своим братом или каждое утро приносить на порог жирных дохлых крыс, могут даже привести чужую корову, а тебя обвинят в краже. Так что, если уж решился дать воды, сразу скажи, чего хочешь взамен. Иначе все решат за тебя.
Фо Ань поежился. Ничего подобного он не знал. Никогда не интересовался. Да и зачем. Конечно, даже до их маленького уезда доходили слухи о демонах, и в районе столицы с этим довольно скверно обстоят дела, но здесь всегда тихо. И люди сами себе горазды строить козни, отлично справляясь с этим без вмешательства демонов.
— Выпусти меня, Фо Ань, — после нескольких минут молчания, вновь заговорила Са Лисюань, едва не плача. — Демоны каждый день питаются моей кровью и тиранят душу. Я мучилась достаточно и теперь хочу просто умереть.
— Почему тебя заперли? — Не мог не спросить Фо Ань. Легенда о древней войне, конечно, красива, но не отвечает на множество вопросов, которые вправе задать юноша.
— Нас запер Ли Шэн, — ответила женщина на четыре голоса.
— Крыса!
— Ненавижу его!
— Хочу отомстить!
Заголосили демоны внутри Са Лисюань.
— Как это случилось? — Нахмурился Фо Ань.
— Если мы расскажем, ты нас освободишь?
Фо Ань сомневался. Конечно, те молодые люди, рано или поздно, дойдут до этого дома, но что если демоны успеют натворить дел и до встречи с ними. Фо Синь, наверняка еще дома и где-нибудь плачет, да и самому Фо Аню не хотелось умирать пусть и косвенно, но по вине проклятого старосты.
— Не бойся, мальчик, — заговорил обладатель абсолютно черных глаз. — Мы не тронем тебя, не тронем твоих друзей и соседей. Мы просто уйдем. Клянемся Алым кристаллом.
— Пусть, после рассказанного мной, это звучит странно, но ты можешь им верить, Фо Ань, — подтвердила Са Лисюань. — Они, как и я, мучаются в заточении, медленно умирая.
Фо Ань задумался. Пленники не только сарая, но и одного тела не мешали ему размышлять. Только смотрели, но не на него. А за него. На мир, который столько лет был им недоступен. Юноша же смотрел на них, сам не понимая, что при этом испытывает. Безусловно, присутствовал в душе страх и опаска, но еще и жалость. Пусть не в сарае, но он тоже десять лет был пленником Ли Шэна: его настроения, планов, жестокости.
Юноша вздохнул, поставил топор к дверному косяку и ушел. Женщина и все ее обитатели тут же насторожились. Фо Ань слышал, как звякнули цепи. Видимо, они хотели его позвать, наверное, готовились умолять, но не проронили ни слова. Не успели. Потому что Фо Ань не вышел из поля их зрения, зато сбросил в колодец ведро, зачерпнул и на веревке потащил вверх. Возможно, юноше просто показалось, но он услышал, как женщина глотает вязкую слюну.
Немного расплескавшись, ведро все же достигло поверхности. Почти полное, его содержимое едва покачивалось и блестело в лучах солнца. Фо Ань увидел в воде свое отражение. И оно ему не понравилось. Тонкий, больше подошедший девушке, нос, миндалевидные глаза и тонкие губы. Копна растрепанных, жестких, темных волос не делала его краше. От матери ему достались веснушки, от отца высокий лоб и скулы. Наверное, Фо Аня можно было назвать симпатичным, но сам он видел лишь труса, который с трудом набирается смелости сбросить оковы.
Юноша медленно моргнул и посмотрел в сторону распахнутого сарая, откуда на него устремился одновременно ожидающий и просящий взгляд. Груженый ведром, Фо Ань вернулся к порогу демонической темницы и сел прямо на землю. С одной стороны, у него стоял топор, с другой, ведро.
— Я хочу услышать твою историю, а потом, может быть, дам тебе воды, — четко выговорил юноша, решившись.
— Фо Ань, разве ты не запомнил моего предупреждения? — Ахнула Са Лисюань.
— Не перечь мальчишке. Рассказывай! — Взвизгнул тот, что изначально говорил первым.
— Да, давай, поплачься свежим ушам, А’Сюань, — хихикнул третий, после чего вернул контроль истинной хозяйке тела.
Женщина испытующе посмотрела на своего пока несостоявшегося освободителя, наверное, поняла, что не стоит расшатывать его сомнительную уверенность, и заговорила:
— Ли Шэн родился в знатной столичной семье мира совершенствующихся.
Фо Ань изумился и хотел что-то спросить, но женщина жестом попросила его молчать.
— Я не знаю всех подробностей, но на свет он пришел с осложнениями. Если приглядеться, он малость прихрамывает на правую ногу, но не это самое страшное. Сложные роды повредили его меридианы, особенные вены, по которым внутри человека бежит жизненная сила. Такие, как он, люди обычно умирают сразу после рождения или через неделю после него, но Ли Шэн выжил. Младший среди легендарных братьев и сестер, он, конечно, хотел пойти по их стопам, но, сколько бы ни старался, не смог пробиться даже на четвертую ступень совершенствования духа. Более того, накопленная им энергия постоянно рассеивалась через разрывы в меридианах, и ступень совершенствования постоянно падала.
Отец, человек важный и влиятельный, конечно, искал лекарей, которые помогли бы его младшему сыну, но никто не хотел браться за его случай, говоря, что вмешательство скорее навредит, чем поможет. Некоторые и вовсе говорили, что мальчик проживет недолго и не стоит мучить его болезненным лечением.
Так Ли Шэн стал отщепенцем в семье великих. Отец отказался от его обучения, снабдил всем необходимым и отстранился. Он, почти вечный, едва ли хотел видеть раннюю гибель младшего сына. И в этом я немного его понимаю.
В те годы меня приставили к нему личной служанкой. Я и сама была ребенком, всего на четыре года старше господина. Мы подружились. Ли Шэн рассказывал мне о своих обидах и мечтах. Он делился со мной историями о тех, кто стал воином первого бога. Говорил, что вознестись возможно и сейчас. Я искренне его жалела. Потому что знала, все это несбыточные фантазии.
Став немного старше и очень ясно уяснив, как к нему относятся и почему ничего не ждут, Ли Шэн стал много читать. Мог забыть о еде и сне, обосновавшись с очередной книгой в родовой библиотеке. Мне приходилось заставлять его кушать. Я буквально кормила его с ложечки бульоном, пока он не отрывал взгляда от текста. Если бы я тогда знала, к чему приведет его любопытство, то сразу бы рассказала владыке Ли, но нет, преисполненная жалости, я покрывала молодого господина. Наверное, уже тогда я начала в него влюбляться.
Са Лисюань печально качнула головой, ненадолго прервавшись.
— Однажды он разбудил меня среди ночи и попросил пойти с ним. Мы вышли за пределы большого дома со множеством дворов, отправились к границе демонического леса. Я так испугалась, что умоляла его повернуть, но тщетно. Глаза у него горели, точно алмазы. На границе мира людей и вотчины демонов, он впервые провел темный ритуал, призвал демона и поделился с ним водой, попросив о маленькой, совсем безобидной услуге. Демон выполнил условия сделки, чем окрылил неокрепший ум.
Ли Шэн был аккуратен. Каждая его сделка, точно проба воды, приближала его к чему-то большому. Я присутствовала при каждом его эксперименте, по крайней мере, так я думала. В конце концов, я была ему полезна, и он, как только понял, что я влюблена, начал проявлять ко мне знаки внимания. Мы разделили постель. Ох, как же я была счастлива.