— Назначать наказание человеку вправе только суд! — Принялся настаивать Ло Цзюань. Фэй Хань предпочел промолчать.
— Мы заберем его жизнь, хотите вы того или нет, — строго высказался черноглазый демон.
— Нет, он человек, и судить его будут по человеческим законам, — качнул головой Фэй Хань, приняв решение.
— Значит, битвы не избежать.
Только того и дожидаясь, демоны бросились на совершенствующихся. Теперь их было трое на трое, и один не мог помочь другому. Фо Ань при всем желании не мог уследить за каждым из боев. Кроме того, лишенные оков человеческого тела, демоны стали двигаться поразительно быстро и резко. Но что удивительнее, люди почти им не уступали. Фо Ань поразился и восхитился силе тех, с кем совсем недавно сидел за одним столом. Жаль, что сейчас их великолепие играло против него.
Са Лисюань продолжала ползти к мужу, а тот, явно борясь с болью, пятился от нее. За обоими оставался кровавый след. Наконец, староста не выдержал и закричал не хуже рожающей женщины:
— Кто-нибудь, уберите ее от меня! Помогите мне! Я отблагодарю! Награжу!
И тут люди начали аккуратно выходить из своих укрытий. Конечно, никто не бросился ни к сражающимся с приезжими демонам, ни к самому Ли Шэну, но и дрожать сельчане перестали, с прищуром и прикладывая руки козырьками всматриваясь в грязную, худую фигуру Са Лисюань. До Фо Аня стали доноситься обрывки их тихих разговоров.
— Ого, это ведь…
— А кто-нибудь видел подтверждение тому, что она правда разума лишилась? Когда это мы начали верить Ли Шэну на слово?
— Погодите, а как мы вообще допустили, чтобы он стал старостой? Что это с нами было? Я словно только что проснулся, — мотнул головой говоривший.
— Это так он за Ся Лисюань ухаживал? Вы посмотрите, что с ней стало!
— Ясно же, что не ухаживал, — перебила женщина, — он с ней колдовство творил. Совершенствующиеся сами так сказали!
Фо Ань почуял перемену ветра и вышел на дорогу, встал перед толпой, чем обратил на себя их внимание. Он громко, так, чтобы каждый слышал, рассказал то, что видел на протяжении десяти лет и то, что рассказала ему Са Лисюань. Люди охали. Даже мужчины бледнели в лицах.
— Этот человек сгубил не только моего отца, но и многих ваших друзей. Он много лет мучил мою мать, а теперь решил добраться и до сестры, — кричал Фо Ань, переживая неожиданный подъем в душе. — Он держал нас в страхе, колдовал за нашими спинами! Никто уже не скажет, не от его ли рук гибли наши поля, чтобы он мог взять их за гроши? И после всего этого, скажите мне, достоин ли такой человек жизни?
Женщины, доказывая врожденную жесткость натуры, начали хмуриться и кривить губы первыми.
— Недостоин! Недостоин!
— Отдайте его демонам! Не будем пачкать об него руки!
Мужчины подхватили за своими женами. Вскоре все уверились в необходимости немедленной, жестокой расправы.
— Это неправильно! — Отбившись от черноглазого, выкрикнул Фэй Хань. — Не становитесь на сторону зла! Вашего старосту должны судить по человеческим законам! — Махнул рукой молодой человек.
— Чтобы он подкупил судей? — Кричала в ответ толпа.
— Да — да, пока его судить начнут, он опять чего-нибудь наколдует, а потом вернется мстить, — суеверно высказался кто-то из сельчан и остальные тут же уверились в реальности опасности.
— Отдайте его демонам!
— Убейте его!
— Нет! — Истошно закричала Са Лисюань, расплакавшись. — Он хороший, просто сбился с пути. Не убивайте! Не надо!
Но толпу уже было не остановить. Люди все еще страшились демонов, подходить не спешили, но почему-то схватились за ножи и палки, словно собрались сами растащить Ли Шэна по кусочкам.
— Суд! Мне нужен человеческий суд! — Взмолился староста, потеряв силы ползти, но не желание жить. — Вы! — Обратился он к практикам. — Немедленно вытащите меня отсюда! Вы же видите, что они собираются сделать!
Да только солдатам Первого бога сталось малость не до этого. Демоны не давали им передохнуть или свершить заклинание. Казалось, они могли в любой момент их убить, но медлили, точно игрались, пробовали свободу на вкус.
Толпа продолжала скандировать жестокое требование.
— Слышишь людей, солдат? — С толикой самодовольства поинтересовался черноглазый. — Отдай нам мага!
— Нет!
И тут, почти одновременно раздалось два крика. На землю с разодранной глоткой упал Ло Цюань, а мелкий волосатый демон, с которым сражался Ма Лунь, растворился в клубах черного дыма, не оставив от себя ни намека на существование.
Демон-толстяк жадно чавкнул, слизал длинным языком кровь с подбородка и гадко усмехнулся:
— Не хотите по-хорошему, я всех вас сожру.
Оплакивать брата практикам сталось некогда. Люди принялись молиться каждый на свой лад и попятились. Фо Ань понял, что их теряет. Только ему и самому стало жутко от того, как Ло Цюань выпучил глаза и дрожал, валяясь в собственной крови. Юноша невольно коснулся собственной шеи, растерялся. Посмотрел на демонов, на отчаянно сражавшихся с ним солдат, на людей. Он еще никогда не стоял перед столь сложным выбором.
Фо Ань вспомнилось бледное лицо матери, растрепанный вид сестры с разбитой губой, а также отца на виселице. Нет, он не уподобится Ли Шэну, не станет делать грязные дела руками демонов. Юноша забрал у ближайшего человека длинный, призванный рубить овощи, острый нож и уверенно пошел к Ли Шэну.
— Не делай этого! — Выкрикнул Фэй Хань, уворачиваясь от выпада проклятого создания. — Первый бог не терпит насилия!
Фо Ань обернулся и на мгновение встретился с практиком взглядом. Что-то объяснять не хватило сил. Ли Шэн закричал, начал говорить что-то о наследии, что даст ему свою фамилию, но у Фо Аня так крепко заложило уши, что он ничего толком не понял. Замахнулся и всадил нож в грудь мужчины. Плоть поддавалась с трудом. Юноше пришлось опереться, чтобы вытащить оружие и всадить лезвие в глаз мучителя.
Завизжала не своим голосом Са Лисюань и тут же затихла. Рухнула и уже не поднялась. Фо Ань посмотрел на нее, так и не доползшую до супруга, на Ли Шэна, что еще каким-то чудом дышал, теперь уже единственным глазом смотря в небо. Отошел от них и сам сел на дорогу. В толпе он увидел сестру. Та поймала его взгляд и решительно кивнула, пока по ее щекам бежали слезы искреннего счастья.
Через мгновение Ма Лунь сразил демона-толстяка, а черноглазый отскочил на безопасное расстояние сам.
— Быстрее, захвати душу, нужно будет его допросить! — Скомандовал Фэй Хань, и Ма Лунь побежал к едва дышащему, теперь уже точно умирающему, старосте.
Сам Фэй Хань бросился на черноглазого, но тот выставил вперед руку и отделившимся от волос черным туманом сбил совершенствующегося с ног. Да так сильно, что тот влетел в чью-то лавку и осел на пол.
— Сделка не состоялась, я все еще должен тебе, мальчик, — он прошел к Фо Аню и, наклонившись, прошептал свое имя. — Позови меня пять раз, и я приду к тебе на помощь.
С этими словами он растворился в воздухе. Как и обещал, он не причинил вреда никому из людей вокруг.
Сельчане больше не кричали. Во все глаза рассматривали Фо Аня, тело Ли Шэна, чью душу успели запаковать в маленькую изрисованную сутрами бутылочку. Фо Синь выбралась из толпы и побежала к брату.
— О какой сделке сказал нечистый? — Убрав душу во внутренний карман, требовательно спросил Ма Лунь.
— Убийство старосты, — держась за грудь и опираясь на меч, ответил за юношу медленно шагающий Фэй Хань. — Я прав?
Фо Ань кивнул. Фо Синь упала на колени и обняла брата, свирепо посмотрев на практиков, словно они стали ее следующими врагами.
— Мы не убиваем людей, дева, — качнул головой Фэй Хань. — Но состоится суд, после которого твой…
— Брат, — резко заявила Фо Синь.
— После которого твой брат понесет справедливое наказание, — закончил Фэй Хань.
— Суд? — Вдруг грозно выкрикнули из толпы. — Да он деревню спас! Отдали бы Ли Шэна сразу и никто бы не пострадал!
— Да! Не за что судить ребенка! Ли Шэн многим задолжал!
— Тихо! — От силы голоса совершенствующегося по дроге пронесся и всех окатил холодный ветер. — Суд состоится через три дня. А пока похороним почивших.
— Где мама? — Спросила Фо Синь.
Фо Ань качнул головой, а вышедшая из толпы женщина указала на развалившуюся лавку.
— Она хотела защитить Ли Шэна.
Фо Ань нашел силы подняться и вместе с сестрой побежал к завалу. Фэй Хань как-то особенно печально смотрел им вслед. Фо Ань этого не видел, просто почувствовал. Фо Синь вбежала на развалины первой и вскрикнула, когда увидела мать под рухнувшей несущей балкой. Фо Ань тут же за нее схватился, но поднять, конечно же, не смог. Обернулся к людям.
— Прошу, помогите.
— Нельзя, — качнул головой мужчина. — Она тут же умрет.
— Он прав, — побелела лицом Фо Синь, не щадя рук, принявшись раскидывать мелкие палки вокруг головы и груди матери. Фо Ань смотрел на это почти недоверчиво, как будто это не по-настоящему.
— Мама! Мама, очнись! Мама! — Взмолилась Фо Синь, сев на колени рядом с головой женщины. И та с трудом открыла глаза. Нашла туманным взглядом дочь и медленно улыбнулась, отчего изо рта хлынула кровь.
— Маленькая моя, — прохрипела Лянь Сянь. — Живая. Это хорошо.
Фо Ань на едва гнущихся ногах подошел к родным и аккуратно присел рядом.
— И ты здесь, — перевела взгляд на шум умирающая. Она попыталась поднять руку, чтобы коснуться сына, но та, поломанная и вывернутая, не захотела слушаться. Причинила женщине еще больше страданий.
— Зачем ты его защитила?!
Лянь Сянь поджала окровавленные губы. Слезы потекли из глаз юноши.
— Чем тебе помочь? — Суетилась Фо Синь.
Мама вновь перевела на нее взгляд, говорящий больше, чем любые слова.
— Ань’эр, ты последний мужчина рода Фо, позаботиться о сестре. Не дай ей страдать. Я люблю вас, мои хорошие.
Толпа больше не смотрела. Люди в едином порыве отошли в сторону, оставив детей Фо прощаться с уже пустым телом матери.