Фо Ань сглотнул. Ладони вспотели, а в носу зачесалось. Кажется, начала кружиться голова. Хотя последнее могло случиться из-за тяжелого, густого запаха лекарственных трав.
— Или ты можешь начать обучаться у какому-нибудь ремеслу, чтобы твой учитель дал тебе нужный документ и смог зарегистрировать в городе.
— Неужели везде так строго?
— Естественно, — хмыкнул лекарь. — В столице империи ты не только должен получить разрешение на переезд от чиновника своего уезда, но и заручиться поддержкой одного из министров. А они просто так свои печати никогда не раскрывают.
Фо Ань молчал. И По Жуаньсун правильно оценил его задумчивость.
— Если не знаешь, куда податься, я посоветую тебя паре человек. Но если ты меня перед ними опозоришь…
— Этого не будет, — пылко заговорил Фо Ань, но тут же сдулся, добавив тише — Только я совсем ничего не умею. Только на черную работу и гожусь.
Вдруг лекарь стукнул его своей трубой по макушке. Фо Ань прикрыл голову ладонями, во все глаза уставившись на спасителя и уже учителя сестры.
— В ученики затем и идут, чтобы чему-то научиться. Зачем ты наставнику уже все сам знающий и умеющий. И выпей, наконец, чаю, он целебный. Тебе не повредит.
Фо Ань взял в руки пиалу, отмечая ее легкость и тонкость керамики. Чай успел немного остыть, но язык вкусом порадовал.
— Молодец, теперь иди. Придешь завтра, я передам тебе разрешение для сестры и скажу, что с ним надо делать.
— Благодарю, — очень аккуратно вернув пиалу на стол, Фо Ань поднялся, поклонился и едва ли не пулей проскочил аптекарскую лавку, вырываясь на улицу и вдыхая, наконец-то, не горький запах трав, а смесь других, становящихся привычными, ароматов.
Фо Ань через плечо посмотрел на дом, попытался заглянуть в окно второго этажа и покачал головой:
— Надеюсь, Фо Синь не переймет его манеру общения. Не то станет совсем несносной.
Сегодня Фо Ань решил пройтись по незнакомой дороге. Не стал возвращаться на оживленную торговую, а пошел дальше по лекарскому переулку. И пусть тут странно пахло лечебными отварами и смесями, зато никто не шумел. Фо Ань не торопился. Запоминал повороты, заглядывал в них на предмет тупика, но не проходил особенно глубоко, чтобы проверить догадки. Не сегодня.
На этой улице не было зазывал и кричащих вывесок. Росли, создающие тень, высокие деревья, под которыми можно было найти скамейку и передохнуть. Даже здоровые люди приходили сюда за спокойствием, за маленькой передышкой от суеты Динчэна.
Фо Ань любовался, наслаждался, позволил себе ни о чем не думать, но улица сталась не бесконечной. И он вновь вышел к шуму. Захотелось есть. Фо Ань достал медяк и купил длинную жаренную в жиру булку и горячее, сладкое, соевое молоко. Присел на ближайшую лавку и решил не спеша насладиться скромным обедом.
Кошелек быстро становился легче, чем пугал юношу, а доставать остатки золота или рисковать продажей украшений он не собирался. Уже понял, что богатство привлекает ненужное внимание, а продажа чего-то ценного и вовсе повесит на него клеймо вора. Нужно было найти работу. Ведь еще неизвестно, сумеет ли По Жуаньсун что-нибудь для него подыскать. Кроме того, оплаченный на постоялом дворе месяц не бесконечен, и лучше бы Фо Аню сразу начать искать посильное по цене жилье.
Юноша определился с планом и тут же почувствовал страх. А как он все это найдет? Он видел доски объявлений, но не мог ничего там прочитать. Как ему искать работу? Подходить и спрашивать? Его и ударить могут, войди он не туда. Да и кем? В доме ненавистного старосты Фо Ань занимался исключительно черной работой: колол дрова, прибирал в сараях, кормил кур да таскал воду из колодца, который сам же прорыл.
Можно попробовать устроиться на поля, но раньше он никогда не работал с землей и растениями. Кто знает, какие там могут ждать опасности. Да и спину юношу свою еще жалко.
Доев булку и выпив все молоко, Фо Ань вернул стакан на прилавок и пошел по незнакомой улице, отмечая на нарисованной в голове карте, где она находится. Торговали и здесь, но куда меньше. Роскошных домов в несколько этажей не наблюдалось тоже. Зато над лавками висели изображения подков, шпилек и прочего, в чем можно было угадать ремесленные дома.
На одной из скромных витрин, Фо Ань увидел квадратный отрез синей ткани. Прошел дальше, увидел еще несколько и рискнул спросить владельца, что это значит.
— Работу, — строго ответил мужчина с крупными, сильными руками, которые не помещались в рукава и он их просто срезал. Он придирчиво, с прищуром оглядел юношу и, чему-то кивнув, все так же грозно спросил. — Работа нужна? Здесь кузница, каждый день требуется много дров, и чтобы кто-нибудь присматривал за печью ночью. Дрова колоть умеешь?
Фо Ань не верил, что ему так свезло, и глупо кивнул в ответ.
— Хорошо. Плачу восемь медяков в день за норму. Тех, кто не справляется, выгоняю. За ночь у печи еще четыре медяка, но об этом рано, — как будто не привыкший тратить время даром, мужчина кивком пригласил Фо Аня следовать за собой в довольно большой внутренний двор, где уже трудилось три молодых человека. Двое рубили дрова, третий точил косу.
Крупные бревна кузнецу привозили необработанными. С кучей веток и еще живой корой. Наверняка и прочей живностью. Ли Шэн никогда не закупал так много. Но ему было и ни к чему.
— Сперва на просушку, — мужчина указал на три больших навеса и кликнул того, кто точил косу. — Линь Тань выдай ему топор.
Фо Ань и слова не успел сказать, а фронт работы был обозначен.
— Вопросы?
— Никаких.
Кузнец вновь кивнул.
— Если что, обращайся к Линь Таню. Он скажет, чего и куда. — Отчеканил кузнец и собрался уйти, даже не спросив имени нового работника, но перед этим взглянул на остальных. — Чего глаза вылупили? Вдвоем не справляетесь. Марш работать, а то не заплачу!
Махать топорами стали увереннее. Линь Тань, как и его, видимо, учитель, тоже оказался немногословен. Лишь спросил, умеет ли новенький обрабатывать дерево, прежде чем то нужно будет разделать, после чего показал место и пошел дальше заниматься заточкой, на вращающемся камне впечатляющих размеров и, наверняка, веса.
Фо Ань стянул рубаху, которую не хотел пачкать, и без жалости к собственной персоне принялся за работу. Коллеги изредка на него поглядывали, после чего переглядывались меж собой. Фо Ань если и хотел вникнуть да познакомиться, то просто не нашел на это времени. Он еще никогда не зарабатывал деньги. И восемь медяков за день показались ему достойной платой. Все-таки он узнал относительные расценки на еду в городе.
Тяжелая работа спорилась. Фо Ань давно не разминался и теперь даже радовался нагрузке. Он и сам не заметил, как проработал первую временную стражу. И Линь Тань скомандовал перерыв.
Работники отложили топоры и первыми подошли к Фо Аню.
— Ты откуда? Я тебя раньше в лавках не видел, — заговорил тот, что повыше, с длинным, малость изогнутым носом. Видимо, не дурак подраться. — Меня звать Жэнем, его, — он указал на более низкого, но сбитого товарища. — Мо.
— Меня можете звать Фо, — руку Фо Ань не протянул, потому что остальные тоже не стали придерживаться правил знакомства. — Я недавно из деревни приехал.
— А, — протянул Жэнь, — то-то так хорошо топором машешь. Не повезло тебе, переехал, а занимаешься тем же. Наверное, о другом мечтал?
Ребята отвели Фо Аня в тень навеса, подальше от взглядов Линь Таня.
— Сколько тебе обещал старик за день? — Утираясь кончиком узла головной повязки, спросил Мо.
— Восемь за день.
Ребята переглянулись.
— Что-то не так? — Фо Аню не понравились их эти гляделки.
— Раньше норма была двенадцать, — выпив из ведра воды и плеснув ей на лицо, признался Жэнь.
— Оу…
— С нас решил срезать, скупердяй, — выругался Мо.
Фо Ань потупил взгляд.
— Да ты не переживай, — отмахнулся Жэнь, протягивая Фо Аню ведро с водой. — Не ты ж в этом виноват. А старику мы еще предъявим.
И снова постоянные работники переглянулись. Что бы они там ни говорили, а по их виду, становилось понятно, виноват. Благо перерыв закончился раньше, чем беседа успела перерасти в конфликт и вскрыть другие неприятные тайны.
Все вновь взялись за работу. Фо Ань старался. На норму ему отвелось всего полдня. Да и надо было спросить, а какова эта самая норма, но неприятный момент юноша решил отложить на потом. Вскоре он понял, как дают себе передышку более опытные работники, откладывают топор и идут что-то спросить у Линь Таня, на пути разминая плечи и руки. Мо и вовсе едва не согнулся колесом, разгибая спину.
Фо Ань решил им не уподобляться. Работал, обливаясь потом и мечтая о бочке горячей воды, которую попросит принести в комнату. На купальню тратится будет излишне да и незачем.
— Баста! — Выкрикнул кузнец, вернувшись во внутренний двор. И Мо разве что не отшвырнул топор. Вид у него стался неважный, видимо, он очень устал.
Мужчина оглядел работников, после чего подозвал Линь Таня:
— Ну, как кто работал?
Линь Тань как-то резко взглянул на Фо Аня, и у юноши появилось дурное предчувствие.
— Новенький не справляется. В основном всю древесину обработали Жэнь и Мо.
Глаза Фо Аня начали медленно округляться, принимая форму тех самых монет, которые теперь вряд ли получит. Он невольно оглянулся. Да большая часть дров сложенных колодцем на просушку, были принесены под навес им!
— Ясно, — кузнец строго посмотрел на Фо Аня. — Проваливай, я не раздаю деньги тунеядцам.
— Да я…
— Вали, не собираюсь я на твои оправдания время тратить.
Злость охватила парня с такой силой, что он едва ли не пыхнул огнем. Кулаки сжались сами собой, мышцы надулись под кожей, но сделать юноша ничего не успел. Мощная оплеуха кузнеца свалила его на землю. В голове зазвенело. Что-то определенно болело, только юноша не мог понять что.
— Как очухается, выведи его отсюда, — обратился кузнец к Линь Таню и раздал парням неурезанную норму. Фо Ань так решил, потому что по восемь монет было бы отсчитать быстрее.