У двери он остановился, чтобы подготовиться к разговору, и постарался успокоиться, насколько это возможно. Затем он открыл дверь кабинета, прошел мимо секретарши и постучал во вторую дверь из полупрозрачного стекла.
– Войдите, – раздался голос Норма Лауша.
Он открыл дверь и вошел.
Лауш сидел, закинув одну ногу в черном «оксфорде» на стол, и расчесывал волосы на лодыжке карманной расческой. Увидев Домброзио, он убрал расческу в кожаный футляр и сунул в карман.
– Привет, Уолт, – сказал он, – присаживайтесь.
Домброзио сел в кресло. Ему не хотелось шутить, и он не ответил.
– Как дела у Хуана Фанхио? – спросил Лауш с дружелюбным смешком.
– В последнее время не гоняется, – ответил Домброзио.
– Можно плавать на яхте. Выходите из той бухты у вашего городка… как его, Каркинез? Плывете вдоль побережья, через Золотые Ворота, и причаливаете прямо здесь, у пристани. Набережная Сан-Франциско – это один из лучших портов мира. Остаток пути можно доехать на такси. Сколько времени это займет?
– Весь день, – сказал он.
– Да, но зато на бензин тратиться не придется. Есть же парус.
Домброзио наконец рассмеялся. Они оба рассмеялись. Это была забавная идея и хорошая шутка; Домброзио оценил и ее, и стоявшие за ней чувства. Его босс сочувствовал его положению. Шуткой он дал Домброзио понять, что он знает о его проблеме, что не осуждает его, что желает ему всего наилучшего.
И все это он высказал, не смутив его, а, наоборот, успокоив.
– Если будет шторм, – сказал Домброзио, – меня может унести в другую сторону. В Японию.
– Ну, у нас работает один из их конструкторов. Ленд-лиз.
Норм Лауш, казалось, не торопился приступать к делу. У него было полно времени.
– А вы видели, что мы с Куинном придумали для той конторы, которая делает лотки для кошачьего дерьма? – спросил Домброзио.
– Ах да. «Кэтти клозет». Но тут надо быть осторожнее, посмотреть, что делают Ex-M – Co.
Мгновение он не мог сообразить, о чем речь, но потом вспомнил – они выпускали «Джонни Кэт», впитывающий состав для кошачьих лотков. Его упаковка была восхитительна, ни единой неприятной коннотации даже в надписи, но все же было вполне ясно, что там внутри. Как сказал Боб Фокс, когда они впервые увидели эту картинку: «У изображенного тут кота не может быть задницы». Коробку разработала другая компания, не их, а «Лауш Компани» все еще не придумала ничего подобного для своего клиента, «Кэтти клозет».
– Конечно, – сказал Домброзио, – «Кэтти клозет» делает сами лотки, а не наполнитель. Так что это не конкуренция. Люди будут сыпать «Джонни Кэт» в «Кэтти клозет».
– Или «Китти Литтер». Моя жена покупает его.
– А почему? Вы в курсе?
– Она считает, что «Джонни Кэт» звучит вульгарно. Потому что на каком-то жаргоне слово «джон» означает «туалет».
– Но что в этом вульгарного? Они даже пишут это слово не совсем так, как имя!
– У нее есть брат по имени Джон. Ей не нравится, когда имена так используют.
– Значит, мы не можем учитывать ее мнение, – сказал Домброзио.
– Еще один момент, – заметил Лауш, – этот их состав можно использовать как универсальный абсорбент, не только для лотков. Чтобы собирать разлившийся жир… что еще? Для мульчирования почвы. Для мусорных баков. А для чего еще можно использовать лоток? Надо обыграть это на упаковке.
– Наша коробка должна была бы обыграть это.
Пытаясь припомнить буклеты компании, Домброзио предположил:
– Насколько я помню, лоток сделан из резины и его можно использовать как кювету. Для проявки пленки и отпечатков.
– Маловато, – сказал Лауш.
– Наверняка есть еще много способов применения большого плоского резинового поддона. Он не гнется и не складывается, из него не выливается жидкость.
– То есть это была бы хорошая кювета, если бы фотографу вдруг захотелось с ней прогуляться. – Лауш сцепил руки перед собой. – Послушайте, старина. Угадайте, кто сегодня явился сюда в поисках работы.
– Моя жена, – сказал Домброзио. Его сердце на мгновение остановилось.
– Именно. Ваша благоверная.
Лауш достал из стола карточку и бросил ее перед Домброзио.
Красивым разборчивым почерком, который он так хорошо знал, было написано:
ДОМБРОЗИО, МИССИС ШЕРРИ Р.
Пол _ж_ Возраст _31_ В браке _да_
Раса _б_ Вероисповедание _п_
Вертя в руках карточку, Домброзио понял, что не в состоянии прочитать ничего, кроме первых строк. Остальное расплывалось, но он делал вид, что внимательно прочитал все. Потом он снова положил карточку на стол.
– И когда она была тут в первый раз? – спросил он.
– На прошлой неделе. – Лауш ткнул в дату заполнения карточки.
– А я тут был?
– Нет. Она пришла искать вас, ближе к концу дня. Я случайно столкнулся с ней в приемной, и мы разговорились.
– Чья это была идея? – спросил он. – Чтобы она устроилась на работу?
– Наша общая. Она ждала вас – я не знаю, где вы были. Может, что-то покупали. Это был четверг.
– Не помню уже.
– Она разглядывала нашу выставку. Я раньше уже говорил с ней пару раз. У нее ведь есть степень в области коммерческого искусства? И она работала с металлом и кожей – она показала мне пару ремней своей работы. И серьги.
– Она работает с разными материалами, – сказал Домброзио.
– И весьма неплохо.
– Очень хорошо.
– Хотите узнать, какую работу я думаю ей предложить? – спросил Лауш.
Глубоко вздохнув, он сказал как можно ровнее:
– Конечно.
– Опять же, это была отчасти ее идея, отчасти моя. Во-первых, у нее нет настоящего опыта. Ничего, что дало бы ей право на вашу работу. Она не сделала ничего оригинального даже в своей области, а это всего лишь рукоделие. Вы не возражаете, если я буду полностью откровенен?
– Разумеется.
– И она ничего не знает о нашем бизнесе. Очевидно, многое из того, что она знает, она узнала от вас. Я сказал ей, что у нее, вероятно, нет таланта, по крайней мере в тех областях, которые могут быть нам полезны. Она осталась совершенно спокойна. Кажется, у нее нет иллюзий на этот счет. Это не какой-нибудь мечтательный юноша, только что окончивший художественную школу, который пытается устроиться на работу промышленным дизайнером. Честно говоря, старик, мы бы взяли на работу не ее талант, а ее личность.
Домброзио посмотрел на него.
– Я поясню, – добродушно сказал Лауш, вытянул руки, сцепил их за головой и откинулся назад, – в ней много шика. Одежда, манера говорить. Она падчерица Уиллиса Шермана, да?
– Вы знакомы с Уиллисом Шерманом?
– Нет, – сказал Лауш, – я вообще о нем не слышал, пока она не упомянула его. Она показала мне статью о нем из какого-то журнала. Кажется, он живет в каком-то знаменитом доме в… как его там?
– Тенафли, – сказал Домброзио, – Нью-Джерси. Он богат. У семьи куча денег на протяжении нескольких поколений.
– В этом журнале была статья на три страницы. Фотографии интерьера. Мебель.
– Это не журнал, это иллюстрированное приложение к газете, – пояснил Домброзио, – я видел эту статью, она вышла в пятьдесят третьем.
– Вам не кажется, что газеты редко отводят три страницы под фотографии чьего-то дома?
– Там был регулярный воскресный раздел с интерьерами Нью-Йорка.
– Но там публиковали не любые дома.
– Нет. Только выдающиеся.
Лауш задумчиво поскреб календарь на своем столе.
– Видите ли, ваша жена умеет говорить об искусстве; она умеет общаться с конструкторами, с нами. Она из обеспеченной светской семьи… вам ли не знать. Это сразу видно. Дело не в том, что она красива. У нас есть секретарша с, извините за выражение, отличными буферами. Но посмотрите на нашу выставку. Мы производим упаковки и ставим их в витрины. Мы приглашаем сюда клиентов, чтобы оценить реакцию потребителей. Но мы должны поговорить с клиентами; мы должны уговорить их купить упаковку. Мы должны заняться продажами. И мы пытались делать это сами. Но мы этого не умеем. Но и обычных продавцов мы нанять не можем, это совсем не то.
– И сколько вы готовы ей платить?
– Не так много. Это своего рода эксперимент. Хотите знать, как у меня возникла эта идея? Помните эти викторины на телевидении, шоу с большими деньгами, всякие «Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов»? Я читал статью про девушек, которые там работали. Вызывали участников. Статья была про то, что с ними стало, когда викторины закрылись. И я подумал, что нам нужно что-то подобное в нашем бизнесе. Кто-то, кто, так сказать, приведет клиента. Вы меня поняли? – Он махнул рукой. – Знаете, как стюардессы в авиакомпаниях. И чтобы при этом человек мог рассказать о технических аспектах. О красителях. О ценах. Не просто цыпочка с хорошей фигуркой, а кто-то поумнее. – Он говорил спокойно и мягко.
Домброзио едва его слышал.
– Я ясно выражаюсь? – спросил Лауш. – Вы понимаете, что я имею в виду?
– Вы обсудили с ней это. Вы рассказали ей, чем она будет заниматься?
– Разумеется. Разумеется, я это сделал. Конечно, ее больше интересует серьезная работа; она хочет надеть халат и начать разрабатывать упаковки для молока. Но в этом мире не всегда получаешь то, что хочешь. Честно говоря, я не думаю, что она может создавать оригинальные вещи, но, может быть, я ошибаюсь. Вы, вероятно, знаете лучше меня. Вы знаете ее работу. Что вы думаете?
Он пожал плечами.
– Трудно говорить о собственной жене, – согласился Лауш, – ну, я не буду на вас давить. В любом случае я не могу дать ей эту работу; все, что я могу предложить, – то, о чем я только что рассказал. Очевидно, это не совсем то, что она хочет. Но она будет работать с конструкторами, с творческими людьми. И она могла бы попробовать сделать несколько набросков, если захочет.
– Она говорила, что я думаю о ее работе, – спросил Домброзио, – о том, что она пришла сюда?
– Она сказала, что вы с ней работали над чем-то дома. Что вы считаете ее талантливой. Она показала мне некоторые наброски, которые вы с ней делали вместе в свободное время. Корпус автомобиля из стекловолокна. Я знаю, что вы оба интересуетесь спортивными автомобилями; вы ведь водите итальянскую машину. Или водили.