– Опять же, это явно неандерталец… – ответил Фрейтас, – в этом нет никаких сомнений. Это озадачивает. За исключением результатов радиоуглеродного анализа, ваш череп выглядит подлинным. И, судя по первичному обследованию новой, более полной группы, мы можем предположить, что это подлинная находка.
За его спокойным фасадом явно скрывалось волнение. Рансибл чувствовал его и видел те же эмоции на лице Боумена. То же напряжение.
«Вот как я, должно быть, выглядел, – подумал он. – Когда я впервые узнал об этом, о том, что это может значить».
– Радиоуглеродное исследование уничтожило Пилтдаунского человека, – сказал Боумен, – отправило его в забвение пинком. Из Британской энциклопедии в цирковой шатер. – Он указал на сверток на полу. – Теперь мы сможем проанализировать все с момента находки. Нет причин сомневаться. Ваш череп просто не принадлежит к этому периоду, и этот, вероятно, тоже. Конечно, мы все проверим. – Он нервно потирал нижнюю губу.
– А что вы сами думаете, – спросил Рансибл, – что это значит?
– Это значит, что нам нужно воздержаться от поспешных суждений, – ответил Фрейтас.
– Это очень странно, – резко сказал Боумен, – это правда так.
Теперь он казался возмущенным.
– Предположим, что каким-то образом эти предметы не подвергались воздействию… Возможно, они находились в длительном контакте с материалом, который поддерживал постоянный баланс изотопов углерода… Да нет, это полный бред, – он пожал плечами, – я сдаюсь.
– Разве испытания водородной бомбы не изменили количество углерода во всем мире? – спросил Рансибл.
Никто ему не ответил.
– Я скажу вам, что думаю, – сказал Фрейтас. – Я думаю, что это очередной Пилтдаунский человек. Подделка, очень тщательная и хитроумная. Но способа обмануть радиоуглеродное датирование не существует. Почему мы его, собственно, и используем.
– Можно предположить, – ответил Боумен, – что кто-то, знающий о радиоуглеродном датировании, достаточно искусный, чтобы изготовить такое, и имеющий мотив, сможет достать достаточно старый череп. Когда фальсификатор хочет подделать ценную старую почтовую марку, он берет другой выпуск того же периода, на той же бумаге, старой бумаге. Он подделывает только чернила. А бумага проходит все проверки.
– Есть ли какие-либо доказательства того, что это подделка? – спросил Рансибл.
– Вы имеете в виду признаки того, что череп был обработан искусственно? Металлическими инструментами? Окрашен? – Боумен задумался. – Нет, пожалуй, нет. Мы пока не можем сказать, что именно нашли сегодня. Но мы поймем позже, когда отвезем все это в Беркли.
Им троим потребовалось еще несколько часов, чтобы как следует упаковать находки в черный «де сото» Фрейтаса. Очевидно, их суету заметили. Приехали две машины, обе из газет Сан-Франциско, и репортеры крутились рядом, пока они грузили вещи.
На следующее утро, купив свою «Кроникл», Рансибл увидел на первой странице, в левой колонке, статью о самом себе.
УЧЕНЫЕ ИЗ КАЛИФОРНИЙСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ОБЪЯВИЛИ ЧЕРЕП АГЕНТА ПО НЕДВИЖИМОСТИ ПОДДЕЛКОЙ
Сидя в своей машине, он читал статью, постепенно переставая что-либо чувствовать.
Антропологи Калифорнийского университета, изучив недавно обнаруженный череп предположительно каменного века, найденный агентом по недвижимости Леоном Рансиблом в Каркинезе, округ Марин, пришли к предварительному выводу, что череп является либо работой ловкого шутника, либо случайным естественным образованием и ему не более трехсот лет. «Кроникл» получила эксклюзивную информацию об этом только сегодня. Джек Боумен с кафедры антропологии Калифорнийского университета предположил, что массивные надгробные дуги, выступающая челюсть и сросшиеся зубы указывают на некую деформацию. Этот человек «случайно обладал некоторыми физическими характеристиками», которые антропологи связывают с расой неандертальцев, давно вымершим «недостающим звеном эволюции», которое существовало сотни тысяч лет назад в Европе и Азии, но не в Северной или Южной Америке, по мнению большинства экспертов. Исследования этого черепа, а также более поздних находок, все еще продолжаются. Антропологи, участвовавшие в изучении возможной подделки – или открытия невероятной научной ценности, – говорят, что, возможно, был обнаружен целый скелет. Три недели назад Леон Рансибл из Каркинеза заявил, что обнаружил подлинный череп неандертальца, и, хотя его заявление не было подкреплено никакими научными доказательствами, широкая общественность предположила, что такая находка лежит в пределах возможного. Считается, что неандертальцы, представители дочеловеческой расы, отличавшейся сутулостью, выступающим подбородком и массивными надбровными дугами, когда-то населяли большую часть мира. За последние сорок лет были найдены многочисленные детали их скелетов. Неандертальцы делали кремневые орудия и, возможно, проводили примитивные религиозные обряды. Они являются наиболее известной из так называемых «недостающих звеньев», видов, которые существовали до настоящих людей. Объявление об этой возможной мистификации или возможной бесценной научной находке заставляет вспомнить недавнее разоблачение так называемого черепа Пилтдаунского человека, который ученые всего мира многие десятилетия полагали подлинным. Было доказано, что это мистификация, череп Homo sapiens в сочетании с…
Рансибл не стал открывать шестую страницу, чтобы дочитать статью. К черту все это, сказал он себе, складывая газету и кладя ее на сиденье. Он поехал в свою контору, а оттуда позвонил в «Кроникл».
– Послушайте, – резко сказал он, как только услышал кого-то чуть выше по должности, чем девушка из приемной, – это Лео Рансибл. На первой странице сегодняшнего выпуска напечатана статья обо мне и черепе, который я нашел.
Человек на другом конце провода, похоже, знал о статье. Поэтому, откинувшись назад и держа трубку подальше ото рта, Рансибл продолжил твердым голосом, голосом, которым он говорил по телефону, когда хотел чего-то добиться. Это был не тот голос, который он использовал в разговорах с клиентами, и не тот, которым он говорил с друзьями.
– Вот что я должен сообщить, – сказал он, – я скажу вам, что я думаю о вашей статье, и вы можете напечатать мое мнение. Это никакая не подделка, вы слышите, что я говорю? Вы слышите?
Он говорил медленно, не позволяя себе повышать голос. Он дал им почувствовать свое тщательно контролируемое раздражение по отношению к ним и их статье.
– Эта область – вы знаете область, о которой я говорю? Я имею в виду Каркинез в округе Вест-Марин, один из лучших, если не лучший, район в Северной Калифорнии, – известна многочисленными археологическими находками. Когда вы последний раз присылали сюда репортера?
Человек из «Кроникл» сказал, что совсем недавно приезжали несколько человек, чтобы написать о черепе.
– Ну, тогда мне интересно, что это были за люди, – продолжил Рансибл, – если они приехали сюда и не увидели, что это за место и какие люди здесь живут. Вы хотите сказать, что здесь есть люди, которые будут заигрывать с общественным благом? Тогда позвольте мне сказать вам следующее. Мы здесь, наверху, слишком уважаем благо общества. Мы слишком уважаем себя. Если что и можно назвать подделкой, так это вашу статью, – он повысил голос, – можете меня цитировать сколько угодно. Если вас больше интересует сенсационный подход к науке, чем поиск истины, то вперед, и да поможет вам Бог. Но больше на меня не рассчитывайте, ни в чем. Я думаю, что новости, поступающие из нашего города, отныне будут попадать в какое-нибудь другое периодическое издание.
Человек на другом конце провода что-то сказал, но он не слушал.
– До свидания, – сказал Рансибл и повесил трубку.
Некоторое время он посидел за столом, пытаясь успокоиться, а затем набрал номер оператора и получил номер Калифорнийского университета в Беркли. Вскоре он дозвонился на коммутатор университета и попросил соединить его с Боуменом или Фрейтасом с кафедры антропологии. С Боуменом его в конце концов соединили.
– Послушайте, – сказал он, – вы видели сегодняшний выпуск «Кроникл»?
– Да, – ответил Боумен, – мы хотели вам позвонить, но Тони пока не приехал. Я его жду, он появится с минуты на минуты. Уже десятый час.
– Что вы наговорили «Кроникл»? Что череп, который я нашел, подделка или что?
– Мы осмотрели более полный скелет, – ответил Боумен, – и обнаружили искусственные лаки и следы отбеливателей и кислот, которые используют, чтобы искусственно состарить материал. Очевидно, тот, кто их сделал, был не настолько тщателен в этот раз. Сработал кое-как. Лак не полностью высох, и в него попала грязь.
– Тогда нет никаких сомнений, – сказал Рансибл, стараясь говорить ровно.
– Абсолютно никаких. Кто-то изготовил этот скелет в мастерской, используя современные инструменты и средства. – Голос его звучал отчужденно и недружелюбно, никаких приятельских интонаций.
– Большое спасибо, – сказал Рансибл максимально официальным тоном, – вы ответили на мой вопрос.
С этим он повесил трубку.
Пока он сидел за своим столом, размышляя, телефон зазвонил. Взяв трубку, он снова услышал Боумена.
– Я хотел вам сказать, но вы так резко отключились. Мы ни в коем случае не обвиняем вас и не думаем, что вы имели какое-либо отношение к изготовлению этих объектов.
Рансибл не ответил.
– Мы просто сообщаем о результатах проверки. Именно это вы и просили нас сделать.
– Верно, – сказал он.
– Мы с удовольствием отправим вам по почте или привезем все результаты. И, конечно, вернем сами предметы.
– Хорошо.
– Кстати, статья в «Кроникл» написана о более ранних находках. О вашем первом черепе. Мы еще ничего никому не говорили о том, что мы обнаружили вчера вечером; мы хотели сначала поговорить с вами и посмотреть, что вы скажете.
– Валяйте, – сказал он.
– Хорошо, – сказал Боумен, – на самом деле альтернативы нет.
– Я бы хотел, чтобы их осмотрел кто-то другой. Кто бы это мог быть?