В городе он тусовался, очевидно, как и Вадик, в поисках острых ощущений. Одно Вадику в нем определенно не нравилось. В присутствии Головы и даже Шмыря он делался ниже травы, тише воды, а когда оставался с теми, кто был младше или слабее его, начинал корчить из себя неизвестно что.
Вот и теперь, когда только вышел из машины, был как бы даже чуть растерян. Но стоило ему увидеть Вадика, как его точно подменили. Он окинул всех снисходительным, даже чуть уничижительным взглядом и сплюнул. Потом достал откуда-то из носка или кроссовки сигарету, зажигалку и закурил.
Докурить он не успел. Откуда-то из-за угла к нему подскочил здоровый детина и буквально выдернул сигарету у него из зубов.
— Ты что отцу обещал?! — крикнул детина.
Черный сразу сник.
— Я отцу передам, чтобы он высчитал из твоей суммы двести долларов, — сказал, как понял Вадик, охранник.
— Я ж не докурил… — начал было Черный.
Но охранник был неумолим:
— Ты и так его опозорил, и его, и мать. Мое дело предупредить. Где б ты ни был, возле тебя везде будут наши глаза и уши.
— Что, стукачей наняли? — хмыкнул Черный.
— Думай что хочешь, но каждый твой неверный шаг будет съедать деньги на твоем счету. Сотню за сотней. Пока ничего не останется. Еще и должен отцу с матерью будешь, — строго предупредил охранник.
— О чем спор? — спросил подошедший к ним Аркадий Маркович.
— Да вот курить вздумал. А отец с матерью категорически против, — поспешил объяснить охранник. — У вас же в лагере, они надеются, сухой закон, и курить — не курят?
— Почему… — неожиданно включился в разговор Глеб. — Они могут и пить, и курить, и ширяться.
Охранник в ужасе округлил глаза.
— Только потом ни стрельбы по бегущим мишеням, ни верховой езды, ни рукопашного боя, ни бесконтактной борьбы им не видать как своих ушей, — с ироничной улыбкой добавил Глеб, — даже к котлам их не подпустим.
— А, ну это правильно, — кивнул охранник и, заметив, что Черный втянул голову в плечи, добавил: — Только этот его срыв, может, вы не станете учитывать?..
— А я ничего не видел, — пожал плечами Глеб.
— Ну тогда ладненько… — кивнул охранник и, обращаясь к Черному, пригрозил: — Если еще раз сорвешься, я родителям и про этот случай доложу.
— Пошел ты! — покраснев, с досадой буркнул Черный. Ведь пока шел разговор, все ребята вслушивались и пытались уловить суть. После таких разборок надежда на то, что он, Черный, сможет завоевать авторитет среди ровесников, стать лидером, растаяла, как весенний снег. Теперь, чтобы ему поверили и за ним пошли, придется совершать что-то сверхординарное или безбожно врать, на что тоже надо еще решиться.
К счастью, объявили регистрацию, и, пока досматривали вещи и их самих, всем было не до выяснения отношений. Шмонали их по-страшному, поскольку у одного собиравшегося лететь их рейсом в Бишкек такого же, как они, молодого человека собака унюхала наркотики. Ему пришлось разуваться и вытряхивать из носков пакетики с белым порошком.
— Не пойму, — пробормотал вдруг один из ребят с разноцветными дредами, — из Бишкека к нам натуральную траву завозят, а туда тащат какую-то синтетику…
— А ты откуда знаешь? — спросил у него парень-крепыш, который больше всех других понравился Вадику. И если бы не Черный, который свалился как снег на голову, Вадик, может быть, с ним бы уже познакомился.
— Да так, сериалы смотреть надо, — пожал плечами парень с разноцветными дредами.
— Меня, кстати, Костя зовут, Костя Цыбин, — сказал крепыш, протягивая руку парню с дредами.
— Я Мик, а это Кузя и Рурик, — представился сам и представил своих друзей парень с дредами.
— Какие-то у вас не имена, а клички, — покачал головой Костя и повернулся к Вадику.
— Я Вадик, — сказал тот и, пожав Косте руку, мотнул головой в сторону: — А это Черный.
— Черный? — удивленно повел плечами Костя. — И почему Черный? У тебя же только брови черные, а голова совсем лысая.
— Это он недавно только постригся… — пояснил Вадик.
Черный тут же его резко перебил:
— У меня и у самого язык есть!
— Да, я вам еще не представил Алешу, — сказал Костя, поворачиваясь к высокому парню в очках. — Он у нас эрудит.
— Эро что? — переспросил Черный.
Парни с дредами хохотнули.
— Подождите, — вдруг вспомнил Вадик, — там же еще на лавочке сидели ребята. В карты играли…
— Это, наверное, не наши… — пожал плечами Костя.
— Да это мои охранники. Мамаша так боялась одного отпускать, что в пристежку охранников послала, — прояснил ситуацию Мик.
— Но они тебя за курево не гоняли, как Черного, — вдруг встрял в разговор Алеша.
— А ты помолчи, очкарик! — резко выкрикнул Черный, и тут же у него зазвонил мобильный.
Вадик, который стоял рядом, не мог не услышать прозвучавший в трубке резкий мужской голос:
— Не груби!
— Во дают… — стараясь скрыть растерянность, пробормотал, озираясь по сторонам, Черный и отключил мобильный.
— А кто это? — поинтересовался Вадик.
— Сам не знаю, как это у них получается, — пожал плечами Черный. — Пасут. Не успею что сказать или сделать не так, или охранник тут как тут, или вот, телефон звонит.
— Может, они в телефон видеокамеру вмонтировали? — предположил Вадик.
— Может, — задумчиво пробормотал Черный.
Вадик сделал знак Черному положить мобильный на стул, накрыл его своей курткой и жестом отозвал парня в сторону. И, оглянувшись, почти шепотом предложил:
— А ты мне свой телефон отдай или кому-то еще.
— А мне как без телефона?
— А я тебе свой дам. Типа махнемся.
— Давай, — согласился Черный.
И не успел он взять в руки телефон Вадика, как тот зазвонил.
— Але, — автоматически отозвался Черный.
— Але… — послышалось издали.
— Вадик, это тебя, — понизив голос, произнес Черный.
— Черный, ты, что ль? — спросил Шмырь так громко, что услышал не только Черный, но и Вадик.
— Я, — нехотя сказал в трубку Черный.
— Ты нам тоже нужен будешь. Но чуть позже. А сейчас позови Вада. Вы там с ним вместе тусуетесь, что ли? — поинтересовался Шмырь.
Вадик, поняв, кто звонит, побледнел и замахал руками — дескать, его здесь нет.
Черный, который, похоже, струхнул еще больше, чем Вадик, заикаясь, пробормотал:
— Его здесь нет…
— А телефон его что у тебя делает?! — не отступал Шмырь.
— Мы поменялись…
— Поменялись они! Блин, узнаю, что пургу гонишь, урою! И одного, и другого!
— А что тебе от Вада надо? Может, я передам? — попытался снять напряжение Черный.
— От Вада надо то же, что и от тебя, чмо, бабки. Голова сказал, твои родаки подсуетились, заплатили, пусть пока живут. А Вад, если сегодня до вечера бабок нам не даст, долго вспоминать нас будет. И мамаша его слезами умоется. Так ему и передай!
— Если увижу… — сообразил сказать Черный.
— Ты! Тварь дрожащая! Я же знаю, что он там! — не унимался Шмырь. — Запомни, у нас еще никто с крючка не соскакивал!
Тут объявили посадку, и Вадик сам отключил телефон.
— А что это он тебе про родаков твоих базарил? Что, он их знает и они ему правда бабки отвалили? — спросил Вадик.
— Да это он так… — сказал Черный и тут вспомнил: — А мой телефон и твоя куртка? Мы их там по ходу оставили…
— Ваше, что ли? — спросил Глеб, который шел последним, протягивая куртку и телефон.
— Да, — кивнул Вадик. — Спасибо.
— Ну, не теряйте больше, — кивнул Глеб и, пристально взглянув на ребят, добавил: — Может, какие проблемы?
— Да нет у нас никаких проблем! — буркнул Вадик, почувствовав какой-то слишком уж явный интерес.
— Ну, как знаете… — пожал плечами Глеб.
— Странный он какой-то, — проговорил Вадик.
— Мне родаки говорили, что с нами спецназовец какой-то крутой должен ехать. Я так понял, что это он и есть? — спросил Черный.
— Да вроде того, — кивнул Вадик и, возвращаясь к начатому разговору, спросил: — Так чего Шмырь про твоих родаков базарил? За что они ему бабки отвалили?
— Давай не здесь, давай в самолете, — попросил Черный.
— Ну, как знаешь… — пожал плечами Вадик. — В самолете так в самолете.
И потом, как только они поднялись по трапу и наконец устроились в креслах, Вадик напомнил:
— Так расскажи про Шмыря.
— А чего ты так этим интересуешься? Он, что ли, на тебя тоже наехал? — окинув Вадика внимательным взглядом, спросил Черный и, не дожидаясь ответа, сам продолжил: — Ну да, конечно, он должен был обязательно тебя тоже достать, мы же вместе фотографировались…
— Слышь, ты, Черный, не тяни резину! — начиная раздражаться, сказал Вадик.
— Подожди, давай поговорим, когда взлетим! — сказал Черный и кивнул на только что вошедших в салон трех девушек: — Смотри, какие фигурки! Жалко, что в брюках! Наверное, и ножки ничего!
Девушки и правда были хороши. Одна, яркая крашеная блондинка с длинным, аккуратно собранным на затылке хвостиком и челкой, — постарше, в легком светлом брючном костюме и удобных туфлях на низком каблуке. А те, что помладше, — шатенка и рыженькая, вся в веснушках, были коротко стрижены и одеты в одинаковые дорогие джинсовые костюмы и кроссовки. Только яркие маечки у них были разного цвета. У шатенки под цвет глаз — голубая, а у рыженькой — ярко-зеленая.
Девушки заняли свои места. Та, что постарше, села прямо за ними, а молоденькие прошли в конец салона.
— Слышь, ты не знаешь, они с нами или как? — заинтересовался Черный.
— Да вроде говорили, что с нами какие-то телки должны лететь… — пожал плечами Вадик.
— Нет, ну, правда интересно, неужели они с нами в лагерь собираются? — заинтересовался Черный. — Хоть возьми и спроси.
— С вами, с вами, — вдруг отозвалась сидящая сзади блондинка с хвостиком.
Вадик повернулся и увидел, что рядом с ней сидит Глеб.
Глава 4
Когда Лиза Стариченко поступала в мединститут, старшекурсники пугали ее тем, что в любой момент ее могут послать в горячую точку, на ликвидацию какой-нибудь аварии или последствий стихийного бедствия. А кто-то решил сострить и добавил: