Юрий СимоненкоЧЕЛОВЕК
Пролог. Послание
Приветствую вас, друзья! — все, кто приняли и сумели расшифровать это послание! Кто бы вы ни были и какова бы ни была среда вашего обитания, приветствую вас!
Меня зовут Человек.
Это имя вида, из которого произошёл я и другие — такие как я.
У меня много имен, но для вас все они будут малоинформативны. Поэтому, зовите меня просто — Человек.
Я странник. Я вернулся в этот Звёздный Диск — мы, люди, называем его «Галактика» или «Млечный Путь» — чтобы посетить одну из малых звёзд, в свете которой в далёком прошлом зародился наш вид. Это место мы называем «Рукавом Ориона».
Пять полных оборотов Звёздного Диска минуло со времени, когда я покинул его, чтобы исследовать соседние Диски — мы называем их «Андромедой» и «Треугольником».
Для удобства понимания этого послания, я прилагаю список основных понятий, расстояний и обозначений с привязкой к звёздным маякам Млечного Пути. Для изучения списка используйте тот же двоичный код, с помощью которого вы смогли понять язык этого послания.
Мой вид зародился и эволюционировал на основе углерода восемь галактических оборотов назад на одной из планет, обращающихся вокруг жёлтого карлика — звезды-одиночки в Рукаве Ориона. Имя нашей планеты-колыбели «Земля»; имя звезды «Солнце». Долгое время мы были животными, но нам пришлось измениться и теперь мы то, что мы есть.
Вначале мы были уязвимы и смертны. От времени возникновения первых, тогда ещё разрозненных, обществ и до времени, когда мы стали единой цивилизацией, когда мы стали достаточно разумными для того, чтобы полностью прекратить всякое противостояние между отдельными индивидами и группами, наша планета успела совершить многие тысячи витков вокруг звезды. Этот период мы назвали «Темными веками».
Вражда, идеи соперничества и использования слабых сильными долго держали нас в заложниках обстоятельств и несколько раз едва не стали причиной гибели нашей цивилизации. Лишь отказавшись от соперничества и объединившись, мы смогли измениться настолько, что перестали быть зависимыми от среды, и тогда мы распространились за пределы нашей первой системы. Впоследствии мы назвали этот период «Эрой Свободы».
Потом мы все изменились. Некоторые из нас сохранили прежний вид, другие стали как я. Но все мы теперь иные. Возможно, наши далёкие предки назвали бы нас «богами».
Я не имею строго определяемой формы, размера, плотности и могу принять любой вид для удобства вашего восприятия. Вы можете не опасаться вредящих излучений или биологического заражения при контакте со мной — продукты моей жизнедеятельности не загрязнят вашу среду.
Возможно, вы уже встречали таких как я — кого-то из моих братьев или сестер. Они должны были представиться вам тем же именем, что и я, — оно общее для всех нас. Если ваша встреча состоялась, тогда вы уже знаете, что можете мне доверять. Если нет и я — первый, чье послание вы приняли, то решать вам — ответить мне или промолчать. Я не оскорблюсь вашим нежеланием контактировать, каким бы не было ваше решение, я отнесусь к нему с уважением.
Я не представляю опасности для вас, как и вы не можете представлять опасности для меня.
Я говорю это не для того, чтобы запугать вас. Боящийся всегда опасен, мне же нечего бояться и потому я — не враг вам.
Если вы воинственны, то считаю важным предупредить вас: не пытайтесь причинить мне вред. Это невозможно. Вы напрасно потратите силы и средства. Моё предупреждение — не угроза. В любом случае, я не стану отвечать агрессией на агрессию. Я отрицаю агрессию. Мне чужда месть. Я не причиняю вред, не творю зла. Я — Человек.
Глава I. Империя
— Итак, кто из вас уверен в том, что этот… Человек… не станет на нас нападать? — спросил Император у собравшихся перед троном.
Последовала короткая пауза, во время которой стоявшие полукругом посреди тронного зала министры, советники, учёные, генералы и с ними Первосвященник мельком переглядывались, и никто не решался заговорить первым. Тогда, окинув всех тяжёлым взглядом, правитель остановился на одном из советников:
— Что скажете, граф? Чего нам ждать от этого пришельца? Стоит ли нам ответить ему?
Граф, поджарый господин с седыми бакенбардами в расшитом золотыми фамильными гербами камзоле, принял строгую стойку и произнёс:
— Полагаю, что нет, ваше величество.
— Отчего же? — поинтересовался Император.
— В послании, — несколько раз учтиво склонив и восклонив выю, обстоятельно начал граф, — говорится: идеи соперничества и использования слабых сильными долго держали нас в заложниках… Что это может значить? Не то ли, что в обществе людей однажды возобладали противные Божьему Закону идеи, подобные проповедуемым некоторыми нашими смутьянами, что смеют возносить хулу на Господа, сказавшего в Писании через Пророка: «рабам повелеваю повиноваться владеющим господам своим, и худородным почитать благородных и начальства»? Кроме того, он сообщает, что бессмертен и подобен богам… что явно свидетельствует о его высокомерии и гордыне… и, если он не лжёт, о своей силе… Что, если он захочет свергнуть ваше величество и править нами?..
— Это вряд ли… — возразил графу учёный.
— Что? — рассеянно переспросил его граф.
— Вряд ли, — снова повторил учёный. — Скажите мне, досточтимый граф, зачем ему наша планета, если он способен странствовать среди звёзд?
Граф пробурчал что-то себе под нос, но не нашёл, что ответить.
— Ваше величество, — обратился учёный к Императору, обозначив при этом требуемый правилами поклон, но без графьего усердия. — Я думаю, вам следует ответить Человеку приветствием и пригласить его быть гостем в нашем мире.
— Вы всерьёз полагаете, что это безопасно, мой друг? — с сомнением произнёс правитель.
— Те знания об окружающем наш мировой шар пространстве, которыми я, милостью Господа, обладаю, подсказывают мне, что здесь, в нашем мире, нет ничего такого, чего бы Человек не смог найти там… — Учёный мельком взглянул вверх, в расписанный сценами из Священного Писания потолок тронного зала, — …среди звёзд и обращающихся вокруг них других мировых шаров или планет, как называет их Человек.
— Сын мой! — возвысил голос первосвященник. — Вы говорите так, словно наш благословенный Господом через Пророка мир не свят и не первый среди миров…
— Нет, высокопреосвященный отец, — вежливо ответил учёный, — я этого не утверждал. Я не имел в виду святость и благодать, которые от Господа, а говорил лишь о веществе, из которого Бог создал наш мир, звёзды и другие миры… Вещество это одно и то же везде. И это ни в коем случае не должно оскорблять ни вас, ни Господа.
— Хватит, Бога ради! Довольно! Не превращайте совещание в богословский диспут! — всплеснул руками Император. Учёный с первосвященником тут же умолкли. — Давайте о деле! Итак, назовите мне причину, — обратился он к учёному, — по которой мне стоило бы приветствовать этого Человека и пригласить его к нам?
Учёный не стал мяться и сказал прямо:
— Таких причин несколько. Первая причина состоит в том, что наша наука могла бы почерпнуть от него такие знания, с помощью которых мы смогли бы сделать наш мир лучше… Вторая причина: я уверен в том, что странствующий меж звёзд Человек сможет научить тому и нас, и тогда, в будущем, мы сможем присоединить к Империи вашего величества другие мировые шары, что обращаются вокруг нашего благословенного Господом солнца…
— …Какая гордыня!.. — начал было первосвященник, но Император сделал совершенно определённый знак кистью и тот замолчал.
— …И третья причина… — продолжал тем временем учёный. — Уже сам факт первого контакта с разумным существом из иного мира, прославит ваше величество в веках. Ваше имя будет вписано в историю не только как имя ещё одного из Императоров Мира, а как имя…
— …Пророка? — с иронией вставил Император, вызвав на бородатом лице первосвященника натренированную гримасу благоговейного ужаса.
— …Как имя того, — невозмутимо продолжил учёный, — кто принял бессмертного космического странника как хозяин гостя. — Учёный снисходительно посмотрел на первосвященника и снова обратил лицо к Императору. — Пророк видел самого Бога, а ваше величество станет тем, кто принял одного из божьих сыновей, что был сотворён в другом, невообразимо далёком уголке мирозданья… — сказал учёный и, помолчав, закончил свою речь словами: — Это не сделает вас Пророком, но возвеличит среди великих.
Учёный умолк. Правитель некоторое время в раздумьях постукивал пальцами по подлокотнику трона, глядя поверх собравшихся. Никто при этом не осмелился прервать размышления Владыки Мира. Когда же, наконец, мысли его пришли в состояние покоя, он посмотрел направо, туда, где стояли военачальники. Выделив взглядом главного из них — дородного, широкоплечего старика в густо увешанном орденами и медалями мундире полководца с повязкой на правом глазу, — обратился к нему:
— А вы что думаете, генерал?
Полководец подтянулся, хрюкнул и бодро «вышел из строя», брякнув медалями.
— Я думаю, ваше величество, — чётко произнёс он, — только то, что следует из принципов военной науки.
— И что же из этих принципов следует? — серьёзно спросил Император.
— То, ваше величество, что нам нельзя отвечать этому Человеку, — уверенно сказал Генерал. — Мы не знаем кто он и что он. Действительно ли он одинокий странник меж небесных светил, или передовой дозора могучей и наверняка превосходящей нас в силах армии поработителей… — Генерал значительно помолчал, давая всем проникнуться сознанием нависшей над миром угрозы, после чего продолжил: — Послание Человека может оказаться коварной тактической уловкой, призванной ослабить бдительность потенциальной жертвы. Я настоятельно советую вашему величеству на него не отвечать. Ошибка может стать роковой для всего нашего мира, — обеспокоен