и безропотно сдался. Остальные мятежники были укрощены и повсюду установился порядок. В тот же день на бамбуковых рожках по всему царству протрубили победу и доложили об этом государю. Государь очень обрадовался и пожаловал Сосне звание иянского воеводы, а Кипарису — суншаньского воеводы (говорят, что в Ияне растет могучая сосна, а в Суншани — кипарис-богатырь).[191]
Кипарис Прямой — родом из Вэй,[192] второе имя его — «Приятный». По природе он прям и плодов имел много. Скромный по натуре, Кипарис никогда не хвастал своими заслугами. Даже одерживая победы над врагами, он каждый раз отказывался от почестей в пользу Сосны. Люди говорили, что у него манеры «воеводы большого дерева».[193]
Государь издал указ о пожаловании титулов Оливе, Камелии, Гардении, Старой Сосне и Пальме.
Когда Снег поднял мятеж, почти всех сановников двора окружили враги. Олива, Камелия и другие тоже оказались в кольце разбойников, угроза была велика, но они смело выдержали натиск, даже в лице не переменились, и разбойникам пришлось отступить. Государь был очень доволен и, хваля их стойкость, повелел каждую из них повысить в чине на одну ступень.
В пятом году правления под девизом «Цветущее спокойствие», весной, во второй луне, государь возвел в ранг удельных князей своих родственников. Как великий император Шунь,[194] он возвел старшего брата Пестика в сан великого князя удела Би.[195] Младшего — Венчика — сделал князем области Ян, где некогда поэт Хэ Сунь[196] любовался цветением слив. Двоюродному брату — Цветоножке — пожаловал титул князя озера Сиху. Здесь когда-то поэт Линь По[197] насадил вокруг дома сливовые деревья и воспевал их цветение. Племянника Благоухание — государь сделал князем реки Ба: однажды на ее мосту сам Мэн Хао-жань сложил стихи о сливе.[198] Остальным родственникам даны были титулы князей второго и третьего рангов — всех их не перечесть.
Царский указ гласил: «Увы! Мне даны всего один корень и слабый ствол! Я унаследовал славные дела своих предков и сумел обновить старое царство и наш былой аромат. И вот владею миром — как будто упавшее дерево снова дало росток и высохшая тыква вновь пустила плети. Я ввел законы о пожаловании уделов, дал во владение выделенные вам земли; ступайте каждый в свой удел. Но берегитесь, чтобы земли ваши не поросли сорняками! Да будут крепкими ваши корни, пусть вечно произрастают ваши ветви, пусть во веки веков благополучие воцарится на землях ваших!».
На шестом году правления, зимой, в десятой луне, государь Слива отправился на прогулку в У, поднялся на гору в беседку Цзинтин и велел варвару играть на свирели циньские напевы; государь заслушался, но сильный порыв ветра заставил его укрыться во дворце. Он занемог и решил совершить омовение, но не дожил до рассвета следующего дня — скончался, опал. (В стихотворении Ли Бо[199] сказано:
Государыню Корицу еще в молодости подточили черви, и потомства у нее не было. (В стихотворении Ли Бо сказано об этом:
На червивой корице
не плоды — пустоцветы.)
Тогда Бамбук возвел на престол младшего брата государя, князя области Ян. Это был цветущий царь владения Восточный Глиняный Горшок.
Подданный-историк замечает: «Увы! славные достоинства Доблестного царя цвели пышным цветом. Он взял на службу мудрого первого министра — и в царстве утвердился порядок, дал должности храбрым генералам — и никто не осмеливался тревожить границы государства. Он совершенствовал нравы, не наказывая, побеждал, не предпринимая военных походов. Государь всегда жаловал родственников — и тем умножал любовь и милосердие, хвалил добродетельных и верных престолу — и тем утверждал свое нравственное влияние. Даже не скажешь, что идеальное правление древних династий Инь[202] и Чжоу было совершеннее. Но Доблестный царь основал государство в ту раннюю пору, о которой дошли лишь скудные сведения, и провел на престоле немногие годы. Так мало из его прекрасных речей и благих деяний можно узнать из книг, написанных на бамбуковых дощечках! Разве не жаль?».
Цветущего царя звали Венчик. Он был третьим сыном старого князя Кратегуса (владетель Би — Пестик — рано скончался, поэтому и не стал государем).
Еще в детстве Доблестный государь, играя с братьями, нарвал листьев утуна и пошутил: «Этим я жалую вас!». Когда государь вступил на престол, он сразу же выбрал самые тучные земли Поднебесной и, разделив их, пожаловал двум своим братьям. Князя области Ян государь особенно любил. Он каждый день приходил во дворец, и они вместе поднимались на башню Цветочного Венчика, пировали и веселились. Государя Доблестного звали Цветок, а Цветущего — Венчик, поэтому башне дали их имена.
Провожая брата в жалованные земли, государь подарил ему стихи о разлуке:
В радости
соединяем ветви,
В горести
роняем лепестки.
Вот как искренне они любили друг друга!
В начальном году правления под девизом «Равновесие и гармония», весной, во второй луне, государь перенес столицу в Восточные истоки. Тогда первый министр Бамбук доложил государю: «Покойный государь, основав династию, построил столицу в этом прекрасном городе. У него есть естественная защита от врагов, а вокруг — плодородные нивы. Правда, земли здесь маловато, но столицу до´лжно было основать именно в этом месте. Не таковы Восточные истоки. На новую столицу легко могут напасть враги, а ведь известно, что только столица, обладающая достоинствами, будет процветать, если же у нее их нет, она легко погибнет. Теперь обратимся к древности. Во времена Чжоу, например, после того, как столицу перенесли в Дунду — Восточную столицу, несчастья одно за другим обрушивались на страну. И в правление династии Хань, когда столицей стал город Дунцзин — Восточная столица, повсюду в царстве начались мятежи. Эти примеры могут послужить уроком!».
Но государь и слушать его не стал. «Я хочу переехать на восток. Разве можно жить в таком захолустье?» — твердил он.
И с этого дня столицу перенесли, а царство назвали Восточный Глиняный Горшок. Первая луна стала началом года. Старому князю Кратегусу посмертно дали титул Великого государя, а по всей Поднебесной объявили амнистию.
В третьей луне государь отправился в Восточную палату[204] и сам экзаменовал на чин Хэ Суня, Мэн Хао-жаня, Линь По, Су Ши.[205] Заглянув в сочинение Линь По, государь прочел:
Тени косо легли вдалеке
у прозрачной воды.
И плывет в темноте аромат
при вечерней луне.
Прочитав эти строки, государь вздохнул: «Да, поистине такие таланты способствуют расцвету государства!» — и объявил Линь По первым среди экзаменовавшихся. В знак его победы сломали ветку цветущей корицы и украсили голову победителя цветами. (Все четверо писали стихи о сливе, но при обсуждении лучшими были признаны стихи Линь По.)
В третьем году правления уволили в отставку Бамбука. Первым министром назначили Сливу по имени Нефритовая Звезда. Мечтая захватить власть при дворе, он послал Бамбуку насмешливое письмо: «Как четыре времени года уходят, сменяя друг друга, так уйдет и тот, у кого есть заслуги!». Бамбук понял смысл этого письма и в тот же день, надев соломенные сандалии, с бамбуковым посохом в руке вернулся в свою хижину, крытую травой. Остаток жизни он решил провести среди сосен, вблизи родовых могил. Перед тем как отправиться в путь, он написал стихи для Сосны и Кипариса, а в них было сказано:
Сосна и кипарис
сильны, вольнолюбивы, —
Как жить им
рядом с персиком и сливой?
Министр Слива об этом узнал и, разозлившись, наклеветал государю: «Бамбука называют совершенномудрым, а он втайне держит у себя войско, и я подозреваю, что он вам неверен». (Ли Чэн в эпоху Тан[206] был ложно обвинен в том, что прятал войско в бамбуковой роще.) Государь поверил клевете и изгнал Бамбука в Хуанган,[207] где издавна жила вся его бамбуковая родня. Слива был возведен в сан первого министра.
Второе имя Сливы — Звезда (Нефритовая Звезда — название пятой звезды Большой Медведицы. Это символ чистоты сливового цвета). Он вел свой род от коварного министра Танского Китая Линь-фу,[208] по фамилии Ли Слива, был подозрителен и очень хитер. Люди говорили, что у Сливы характер его предка.
Подданный-историк замечает: «Если у государя появляется склонность к излишествам, на государственные посты выдвигаются низкие люди. Если советы по-настоящему преданных подданных встречают враждебно, то благородные люди уходят в отставку. Разве может не увидеть в этом предостережения для себя тот, кто стал государем? Некто спросил у меня: „Черный Бамбук был старейшим в государстве, а вот услышал насмешку в суждениях Сливы и, поразмыслив, уйти или остаться, ушел, даже не дождавшись конца дня. Не поступил ли он как вспыльчивый человек?“. Я ответил: „Нет! Разве Черный Бамбук принял свое решение из-за одного только намека Сливы? Наверно, это произошло потому, что Слива воспользовался благоприятным случаем в самом начале, когда государь решил перенести столицу, и оклеветал Черного Бамбука под видом честного увещания государя. Вот потому он и ушел“. Разве эти дела при дворе не напоминают нам строки из „Оды о клеветниках“ в „Шицзине“?