Осмотр «Глории» произвел на всех удручающее впечатление. Жуткая вонь от пересекших океан в трюме людей, всю дорогу практически не видевших солнца, в жутких условиях, буквально как сельди в бочке… Если верить записям в здоровенной амбарной книге, которую вел помощник капитана, исполняющий помимо того обязанности суперкарго, в пути погибла и была выброшена за борт пятая часть живого груза. И все равно их было тут очень много. Мужчин, женщин, детей…
– Что будем делать? – спросил тогда Александр.
И все присутствующие замолчали, обдумывая расклады. Вопрос был, на самом деле, совсем нешуточный. С одной стороны, груз предосудительный. С другой – корабль американский, а они сейчас если не союзники, то торговые партнеры, честно исполняющие свои обязательства. Вот если б он шел из того же Чарльстона в Европу, например, с хлопком… Военная контрабанда, все законно и оправданно, а так – извините, груз идет в другую сторону. Плюс к тому, у русских имелась собственная национальная особенность – крепостное право, в котором, случалось, меняли людей на собак. И это притом, что большая часть экипажей с Севера, где крепостного права не было в принципе, но заочно ненавидели его искренне. И что дальше?
А потом заговорил Диего. К его мнению прислушивались, так как он знал колониальную жизнь лучше всех остальных и видел ее, что называется, изнутри. Все же опыт дальних плаваний – хороший учитель. А еще потому, что, в отличие от русских, к самокопаниям он был не склонен. Ну и, стоит признать, его русский за время походов заметно улучшился, так что режущие слух рубленые фразы ушли в прошлое.
– Был я на одном острове, – задумчиво сказал он, набивая трубку. – Далеко отсюда, за Великим[13] океаном, ближе к Индии.
Все терпеливо ждали, пока он ее раскурит, выпустит в небо густой клуб дыма и продолжит рассказ. Пытаться ускорить процесс было абсолютно бесполезно и давало, скорее, обратный результат. Все это знали, а потому молчали, и, наконец, сделав несколько затяжек, испанец продолжил:
– Там была португальская колония. И на острове том не держали рабов. Негров в колонии хватало, и работали они на плантациях, да и много еще где, но получали за это деньги, были свободными людьми. А рабов не было. Не потому, что это запрещалось. Любой плантатор, имея собственность на соседних островах, держал там рабов. А вот на этом конкретном острове держать их было не принято. Не одобрялось это обществом.
Диего сделал паузу, явно ожидая реакции на свои слова. И, разумеется, дождался – за время совместных походов все изучили правила игры, и, естественно, следовали им. А потому Гребешков вопросил:
– Что там было-то? Не томи уж.
– Все просто вышло. На них совершила нападение британская эскадра, и местные отбивались. И рабы-мужчины попросили дать им оружие, заняв места рядом со своими хозяевами. Дело получилось жаркое, крови пролилось много. После того, как британцев заставили отойти… Я не помню всего, вроде там пришла на помощь наша… испанская эскадра… В общем, белые решили, что они не могут владеть теми людьми, с кем воевали плечом к плечу. И с тех пор рабства там нет – рабы заслужили свободу и доказали свое право на нее.
После непродолжительного молчания, когда все переваривали без сомнения занятную и поучительную, но непонятно, каким боком относящуюся к ситуации историю, Матвеев осторожно поинтересовался:
– А эти-то, здесь и сейчас, тут при чем?
– Так я ж вам и говорю, что ни при чем. Там люди с таким же цветом кожи доблестью своей доказали, что они не рабы. А эти предпочли смерти рабство. Даже когда появились мы и началась неразбериха, никто лишний раз не дернулся. Мы тут ничего не можем поделать. Захотят освободиться – сделают это без нас. А нет… У них ведь почти никто не скован.
Действительно, цепи были лишь на нескольких рабах, видимо, самых буйных. Остальные же сидели просто так. Ну, что же, логика Диего была спорная, но, во всяком случае, позволяла оправдаться перед самими собой. Американский корабль отпустили. Единственно, капитану рекомендовали повременить с выходом в море до того, как русские покинут остров. Каких-либо возражений у него это не вызвало – и так был в полуобморочном состоянии, когда узнал, что не лишится корабля и груза и не кончит жизнь нищим на помойке. Британские же моряки… Захочет американский капитан – доставит своих незадачливых компаньонов на материк. Не захочет – останутся на острове до следующей оказии, благо места оживленные, и корабли сюда время от времени заходят. На острове серьезных опасностей нет, проживут как-нибудь.
Наблюдая за тем, как неспешно уходят за горизонт очертания столь щедрого к ним острова, Александр размышлял о том, насколько удачно все сложилось. И потому, что захватили еще один корабль, причем настоящий военный, хорошо вооруженный. И потому, что информация эта скоро дойдет до британцев и наверняка вызовет нешуточный скандал где-то в верхах.
Да-да, именно скандал. Одно дело, когда русские корабли неспешно пиратствуют у побережья Америки. Урон от них, конечно, имеется, но, давайте уж говорить честно, невеликий. Из всего, что сотворил Верховцев, по-настоящему чувствительным укусом можно назвать разве что рейд на Галифакс, и то больше случайный. А потому, несмотря на вопли испуганных купцов, этим можно было пренебречь или, в крайнем случае, спихнуть вопрос на союзников-французов. Тем более что, как считали британцы, на море от них все равно мало толку. Это, конечно, ерунда, у французов хватает и первоклассных кораблей, и хороших капитанов, но кто ж такой Верховцев, чтобы спорить с мнением авторитетных лордов Адмиралтейства? Вот то-то!
Однако сделанное ныне – хорошая такая, смачная пощечина всему Ройял Нэви[14]. Вконец обнаглевшие русские захватывают британский фрегат, цинично наплевав на то, что Британия – владычица морей! И если возле Архангельска это выглядело более случайностью, то здесь, в водах, которые британцы уже несколько веков считали своими, плюя с мачты на мнение Испании и Соединенных Штатов… Нет, это уже оскорбление, которое надо смыть любой ценой. А то ведь перестанут и уважать, и бояться, а это чревато. И, следовательно, придется им сюда посылать действительно крупные сила, вырывая их с европейского театра, и без того напряженного. И это, как надеялся Верховцев, станет уже серьезной помощью его стране.
Ну что же, пускай теперь гоняются за призраком. Дожидаться, когда британский флот станет всерьез охотиться за ним, Александр не собирался, и остальные капитаны были в том с ним солидарны. Какой смысл? Они уже сделали немало, и для страны, и для своего кармана, так зачем огород городить? Бить врага надо там, где ущерба ему нанесешь много, а вот риска будет мало. И потому эскадра взяла курс на зюйд, уходя из грозящих вот-вот стать негостеприимными морей.
Мексику Верховцев обогнул по широкой дуге. Все же там сейчас вовсю громыхает гражданская война, и в этой мутной водичке ловят рыбу все кому не лень. Встретиться можно было с кем угодно, а русским, желающим, чтобы их курс остался в тайне, осложнений не хотелось. Поэтому эскадра держалась подальше от берегов и дошла так до самого Сантоса, что на юге Бразилии.
Откровенно говоря, этот городишко, славный в основном экспортом кофе, никого не интересовал. Русские планировали идти без захода в порты аж до Аргентины. Почему? Ну, тут все просто.
Русским нужны были люди. Все же экипажи, пускай и изрядно пополненные в Соединенных Штатах, с появлением нового корабля оказались заметно урезаны. Для управления кораблем людей оставалось вполне достаточно, да и морской бой выдержать не проблема. Но вот для абордажа и формирования призовых команд народу оставалось маловато. Диего же все жаждал набрать земляков, и его можно было понять.
Откровенно говоря, стоило попытаться сделать это южнее, к примеру, в Венесуэле. А что? Страна, раздираемая то мятежами, то переворотами, то гражданскими войнами, не лучшее место для жизни. Особенно для простых людей. И найти там желающих попытать счастья в море не так сложно. Да и в соседних с ней государствах то же самое творилось. Откровенно говоря, изначально так и планировалось – набрать людей, вернуться немного на север, продемонстрировав окружающим, что собираются вновь пощипать Канаду, а потом незамеченными уйти на юг. Но, увы, позиция Кубы и последовавшие за этим приключения внесли в расклады свои коррективы. В результате Диего предложил идти в Аргентину – и с ним согласились. Но, увы, шторм из тех, что были в этих водах нередки, заставил их отклониться от выбранного курса. И вот они в Сантосе, занимаются мелким ремонтом.
Бразилия командование эскадры не интересовала вообще. Диего – потому, что это была португальская колония. А португальцы с испанцами друг на друга смотрели косо – были у них старые поводы недолюбливать друг друга. Обычная история для народов, слишком долго живущих бок о бок и даже однажды оказавшихся в едином государстве[15]. Пускай и ненадолго.
Русские же и вовсе не жаждали связываться с самозваной империей[16]. Матвеев по старой купеческой привычке старался держаться подальше от любой политики, Гребешков, как и положено офицеру тайной полиции, тоже, а Верховцев и вовсе от всего этого был далек. Морскому офицеру политиканствовать? Фи! В общем, хотели пройти мимо этих берегов без остановок, но – увы, над погодой они пока власти не имели.
Впрочем, в порту к ним отнеслись спокойно и без лишней враждебности. Как ни крути, Бразилия и сама-то была захолустьем, а небольшой порт на юге – захолустьем в квадрате. Так что местные воспользовались моментом, дабы заработать лишнюю пару монет, и за ремонт взялись с энтузиазмом. Ну а русские заодно уж пополнили припасы, ну и отдохнули на берегу после перехода, который, стоит признать, вышел достаточно трудным.