Для Александра цены не стали шоком – Диего предупреждал. Он же рассказал, куда следует направить стопы, дабы решить вопрос быстро и без лишних проволочек. В результате обошлось, конечно, чуть дороже, но зато уже на следующий день корабли встали на ремонт.
Самым серьезным повреждением была поврежденная мачта «Миранды», но вообще такелаж пострадал у всех. Да и корпуса, расшатанные волнами, требовали ревизии и как минимум конопачения. Словом, предстояло задержаться. Но местные мастера хорошо набили руку на такого рода ремонте, обещав справиться быстро и качественно. Хорошо еще, в гавани сейчас были только два корабля, один британский, второй испанский, и оба шли в направлении мыса Горн, а не от него, так что ни с кем за место на верфи конкурировать не пришлось.
Британцы, разумеется, от появления русской эскадры были не в восторге, но сделать ничего не могли. Во-первых, нейтральный порт, а во-вторых, что может сделать торговый корабль против трех боевых? Вот то-то. К тому же спасенные ранее англичане повели себя вполне по-джентльменски. С их точки зрения уж точно – слухи распускать не стали, честно рассказав и как их спасли, и что обращались вполне по-человечески. В общем, тут все было нормально.
Правда, Александру позже сообщили, что кто-то непонятный, скорее всего, британец, обращался к местным властям с требованием арестовать русские корабли и, во всяком случае, запретить им стоянку и ремонт. Но чилийцы проявили редкую житейскую мудрость и популярно объяснили, что с русскими они не воюют, а деньги есть деньги, и не стоит мешать их зарабатывать. Видимо, посчитали количество людей и пушек у русских, сравнили их с жалкими возможностями своего гарнизона, а также посчитали деньги, которые приносит нейтральный статус, и решили не ссориться.
На третий день приполз второй фрегат. «Соловкам» досталось серьезно, фок-мачты просто не было, надстройки пострадали, но в целом корабль и его экипаж держались молодцом. Потеряли двух человек, смытых за борт, куча переломов и вывихов, самому капитану так приложило по лицу обломком доски, что синяк на половину физиономии не сошел до сих пор… В общем, обычные, ничем не примечательные для такого перехода потери.
А еще через неделю, когда все уже решили, что ждать бесполезно, в порт зашел «Адмирал Бойль», и зрелище это было жуткое. Корабль был избит штормом и лишился всех мачт. Единственный парус, который смогли поднять на обломке грот-мачты, еле-еле двигал корабль. Но все же он дошел и даже не потерял никого из членов экипажа – Диего в очередной раз доказал, что равных ему моряков на этой планете немного. Но Александр аж вздрогнул, представив себе, во что обойдется ремонт!
Вечером капитаны собрались, как обычно, в капитанской каюте «Миранды». Не для того, чтобы обсудить что-то – просто напились, как свиньи, празднуя возвращение Диего, считай, с того света. Испанец, наконец-то получивший возможность нормально отдохнуть, рассказывал, как мотало штормом его линкор. Как потерял мачты. Как чудом не вылетел на скалы и как в короткий момент затишья смог поставить тот самый парус. На нем они выползали две недели, и каждая минута могла оказаться последней. Черные волосы испанца теперь отливали благородным серебром – больше половины седины…
А потом, когда количество выпитого рома местного производства стало казаться чрезмерным даже самым опытным из них, Диего вытащил небольшой мешочек и положил его на стол. Все с интересом посмотрели на него, однако испанец молчал, явно ожидая вопроса. И, конечно, дождался.
– Это что? – спросил Верховцев.
– А ты открой.
Что же, раз человеку нравится говорить загадками – почему бы и нет? Александр распустил завязки полотняного хранилища и высыпал на стол пять серебряных колец. С удивлением поднял глаза – и наткнулся на довольную улыбку испанца.
– Мы обошли мыс Горн. Теперь мы имеем право носить серьгу в ухе.
Александр почесал то самое ухо. А ведь слышал о таком! И, кстати, кое-кто из его матросов уже с таким украшением ходит. Вот только он, замотанный переходом, а потом еще тысячей мелочей, связанных с ремонтом, даже не поинтересовался…
Утром он проснулся с отвратительным ощущением сухости во рту и дикой головной болью. С трудом разлепил глаза, в которые будто песка насыпали, и, несколько секунд полежав, резко сел. Голова тут же взорвалась болью, к ней же добавилось головокружение, однако Верховцев пересилил себя и, с трудом добравшись до шкафа, с радостью обнаружил, что кое-что там еще осталось. Пара рюмок вина, принятые на грудь, едва не вызвали приступ тошноты, но, выдержав несколько минут, он почувствовал, как похмелье отступает. Медленно и неохотно, однако чувствительно. Пришлось даже подавить возникшее желание продолжить «лечение», ибо велик шанс переборщить. А как говорил отец, неправильный опохмел ведет к длительному запою.
Отцу следовало верить – много где побывал, многое пробовал, а видел еще больше. Так что – перетерпеть и приводить себя в порядок. Ухо болит… Он сунулся туда пальцами и с удивлением обнаружил там металл. Вот ведь!..
Некоторое время он рассматривал себя в зеркале, мысленно ругаясь. Не хотел ведь! Но, видать, в какой-то момент ром отключил мозги. Во всяком случае, Александр не помнил, ни как они уши прокалывали, ни как товарищи расползались по своим кораблям, хотя почему-то точно знал, что они ночевать на «Миранде» не остались. И что теперь? Не снимать же… А главное, как уберечься от заразы, которой всюду в избытке?
Примерно то же самое сказал ему, обрабатывая командирское ухо, доктор. Сказал, используя очень специфические медицинские выражения, звучащие то ли как заклинание для вызова дьявола, то ли как непристойная ругань. Заодно рассказал, сколько заразы можно занести даже сквозь крохотную ранку. Особенно в чужой стране, с другим климатом! Хорошо еще серебро – металл стерильный[28].
Александр впечатлился, но, подумав, серьгу не снял. И, как выяснилось, остальные присутствовавшие на нетайной вечере, – тоже. Ухо, правда, ныло еще недели две, но тут уже приходилось терпеть.
А через две недели, когда он вечером шел по улице, ему внезапно заступил дорогу крепкий малый странно знакомой наружности. Правда, Верховцев не узнал его сразу… Наученный горьким опытом Бразилии, он сразу положил руку на кобуру, а сопровождающие его матросы подались вперед. Как ни крути, а от местных властей ожидать можно чего угодно, да и без них… Нельзя сказать, что Консепсьон кишел бандитами, но, как и в любом портовом городе, желающих поживиться чужим добром хватало, и уважение к мундиру они испытывали примерно такое же, как пьяница к бутылке. Плевать на стоимость, лишь бы душу грело… Верховцев не боялся, разумеется, но что легко дозволено мичману – совершенно не годится для командующего эскадрой. Слишком многое от него зависят, и нарушение всех планов от нелепой случайности – нет уж!
Впрочем, оказавшийся у него на пути человек тут же поднял руки, демонстрируя отсутствие оружия. Да и сам Верховцев узнал его. Один из случайных пассажиров, подобранных во время перехода. Тот, видя, что Александр убрал руку от револьвера, вежливо кивнул.
– Господин капитан, у меня есть для вас информация.
– Здесь? – Верховцев с недоумением огляделся.
– Не хотелось бы, чтоб меня видели. А как я прихожу на корабль, живо станет известно половине города.
Верховцев кивнул. Действительно, Консепсьон, если вдуматься, тянул на деревню-переросток. Во всяком случае, по меркам серьезной страны. И, как в любой деревне, все известно всем. С определенными искажениями, разумеется. На одном конце пукнешь – а через полчаса на другом конце все скажут, что обделался.
– Я вас слушаю.
– Но все же и не на улице. Пойдемте.
Что же, придется идти. Правда, с новой силой вспыхнули подозрения, и Александр уже привычным жестом положил руку на расстегнутую кобуру. То же самое сделали и матросы. Их провожатый бровью не повел, хотя, можно не сомневаться, все это прекрасно видел. Понимал ситуацию…
Они шли недолго. Впрочем, где тут долго идти-то? Весь городок за час можно было обойти без спешки. Пять минут – и вот они у ничем не примечательного дома самого затрапезного вида. В таком живут те, кто еще не совсем беден, однако уже на грани. И внутри обстановка тоже не баловала разнообразием. Добротная грубоватая мебель, чисто, но без изысков. Окна прикрыты добротными ставнями, слабо пропускающими свет. Женщина, невысокая и полноватая, девочка лет восьми и мальчишка примерно двенадцати. Вот его Александр узнал сразу – именно этот оголец едва не вылетел за борт.
– Прошу меня извинить, – в голосе того, кто привел их сюда, чувствовалось некоторое смущение. – Лучшего жилья я себе пока не могу позволить.
Оно и неудивительно – выбираясь с тонущего корабля, спасенные мало что могли взять с собой. Что успели сунуть в карманы, с тем и выбрались. Александр кивнул понимающе. Сел на трехногий табурет, подозрительно скрипнувший под его немалым весом.
– Я вас слушаю.
– Сэр, вы знаете, что вчера губернатору пришло распоряжение из столицы с приказом арестовать вас?
– Очень интересно, – Александр поверил ему мгновенно. Это хорошие известия лучше проверять, а гадость почти всегда правдива. – Откуда эта информация?
– Об этом случайно узнал капитан Смит. О вашем прибытии сюда наш агент сообщил немедленно. Полагаю, у моей страны есть рычаги влияния на местное правительство.
– Изначально не сомневался ни в первом, ни во втором.
– Губернатор не будет спешить – у него под рукой попросту недостаточно сил. Но сюда вышла наша эскадра. Точнее, скоро выйдет – в этом районе океана не так много наших кораблей, и их еще надо собрать в единый кулак. Но выйдет обязательно! Я не знаю ее состава, но лучше бы вам поторопиться с выходом в море.
– Благодарю. Но почему вы решили нас предупредить?
– Потому что вы нас из моря вытащили. А нам тоже не чужда благодарность.
– Но вы – британцы…