— Над… до над… до подк… — запыхтел честно Максимка.
— Да иди ты! — перебил я изумленно. — Че, «Надо-надо подкачаться» — это название второй твоей техники?
— Наверное, — растерянно пожал плечами Максимка. — То есть, да. Там точно так написано. А дальше в скобочке: сре… сред…
— Среднее пробуждение, тело, — догадался я, пожалев потеющего беднягу.
— Да. Точно так. Уф! — Максимка снова вытер рукавом мокрый лоб.
— Охренеть. Две однотипные силовые техники, — покачал я головой. — И описание их с таким чтецом замучаешься узнавать.
— Мафимка уфный, — прочавкал дурачок, восстанавливая потерянные из-за чтения калории шоколадом.
— Ага, как скажешь, приятель, — кивнул я с тяжким вздохом. — Надеюсь, ты хоть помнишь: как до дома-то своего добраться?
— Конечно помню, — сглотнув, заверил меня широко улыбнувшийся Максимка. — На пятом автобусе сперва нужно доехать до остановки с желтым столбиком. Потом через три дома свернуть направо. И там дойти до четвертого подъезда, открыть железную дверь магнитным ключом — он у меня здесь, — парень ткнул себя шоколадкой в грудь, намекая на наличие под курткой внутреннего кармана с ключом, — а дальше по лестнице подняться на четвертый этаж. Серенькая дверь там только одна, нужно открыть ее ключом, и все — я дома.
Мысленно матюгнувшись, я попытался на всякий пожарный уточнить:
— А что-нибудь попроще типа адреса не припомнишь? Потому что автобусы, как и прочие машины, по дорогам, как видишь, уже практически не ездят. И до дома твоего, очевидно, нам придется добираться пешком.
— Не-а. Не припомню, — обстоятельно добил меня дурачок.
— Ну зашибись, че. Погнали искать желтый столбик на гребаной остановке.
Глава 7
Глава 7
— Да с хрена он Тимотивич-то? — в очередной раз возмутился я, шагая вместе с Максимкой по непривычно пустынному тротуару вдоль такой же пустой автострады.
— Потому что Тимоти, уважаемый — это папа Джигана, — как дебилу, снова разжевал мне дурачок.
— Ррррр!..
— Так мне Федя Пачкин по секрету рассказал, — вдруг решил аргументировать свою пургу веским доводом Максимка. — А Федя умный.
— Как ты что ли?
— Чё?
— Уточняю: умный Федя точно, как ты?
— Ну… почти, — выдал спутник через секунды три напряженных раздумий.
— А про маму Оксану Джигана тебе умник Федя, часом, ничего не впаривал? — хмыкнул я.
— Нет, — оживился Максимка. — Значит у Джигана Тимотивича есть мама Оксана?
— Ага. Прикинь?
— Ух ты! Как здорово!
— Да я прикалываюсь, забей, — заржал я, не выдержав комичности ситуации. — Нет у него никакой мамы. Вернее, мама-то у него, разумеется, есть, только кто она — я не курсе. А Оксана, про которую упомянул — это жена его, так-то.
— У Джигана Тимотивича есть не только мама, но и жена! И обе Оксаны! — аж засиял от восторга дурачок. Уже представляя, наверняка, как в своей «особенной» школе завтра будет втирать «умным» однокашникам всю эту дичь. Доводя столь охренительным инсайдом дурачков до экстаза.
— Писец ты умный, конечно, бро, — закатил я глаза.
— Угу! Максимка очень умный, — охотно подтвердил дурачок, благополучно проигнорив очевидную издевку с моей стороны.
— Сколько будет двенадцать плюс двадцать четыре?
— Чё?
— Охренительный ответ, бро!
— Почему?
— По кочану, блин!
— Максимка умный!
— Блин, еще ведь даже одной остановки не прошли. А ты уже так меня задолбал.
— Чё?
— Ну-ка замер, умник! — шикнул я на спутника, и в следующую секунду с призванным в руку топором метнулся наперехват выскочившей со двора дома, к которому мы подходили, стае гончих мрака.
Парой метких бросков я снес двух противников еще в коротком встречном нашем забеге по проулку. И еще двоим, при непосредственном столкновении с остатками стаи, снес бошки одним широким боковым рубящим ударом из второй стойки «Изумрудного берса». Но самая хитрая из пятерки атаковавших нас гончих догадалась обежать опасного игрока с топором по широкой дуге. И, обезглавив пару ее товарок, мне пришлось торопливо разворачиваться, чтоб добить последнего монстра броском в спину. Но… Не понадобилось.
Широко размахнувшийся свой ржавой трубой Максимка, бормоча, как мантру, под нос незамысловатые строфы Джигана, так лихо засадил тяжелой чугунной колотушкой по оскаленной пасти набегающей твари. Что она, то бишь пасть гончей, смявшись гармошкой, зашла внутрь не шибкой большой черепной коротки изнаночного зверя. Мгновенно превращенный в мимимишного мопса-переростка кровожадный монстр не смог пережить такого позорного удара по репутации, и тут же сдох от разрыва сердца. Или, что более достоверно, гончая издохла от фатального повреждения головного мозга собственными вбитыми под черепушку зубами. Но лично мне первая версия бесславной кончины зубастого ублюдка куда больше пришлась бы по вкусу.
— Ай молодца, — захлопал я в ладоши старшекласснику, проявившему себя в реальном бою с тварью изнанки на зависть большинству брутальных выпендрежников, на деле позорно обмочившихся бы при реальной встрече с жаждущей человеческой крови гончей мрака.
Внимание! За убийство 4 гончих мрака стадии молодняк единовременно зачисляется 311 единиц живы.
Загоревшийся перед глазами системный лог с мизерной наградой я сморгнул, не читая. А вот Максимка, судя по его вдруг остекленевшим глазам и характерно зашевелившимся губам, в кой-то раз решился-таки самостоятельно ознакомиться с системным уведомлением.
— Ну и сколько тебе там живы за убийство прилетело? — спросил я, вернувшись на главную улицу, и потащив дальше по ней подхваченного под локоть чересчур сосредоточенного читателя.
— А? Где? — ожидаемо «адекватно» откликнулся переставший залипать в системных «буковках» Максимка.
— У тебя там в конце уведомления было трехзначное число. Просто назови его мне, — попытался максимально доходчиво разжевать просьбу.
— Чё?
— Понятно, — поморщился я.
— Максимка…
— Да умный ты, умный — помню, — перебил я дурочка. — Ладно, хрен с ним. Когда до уровня следующего жива накопится, там по любому узнаю.
— Чё?
— Молодчина ты, Максимка, говорю. Что во время боя не растерялся и вон как душевно тварь изнанки промеж глаз отоварил.
— Ага! — растянул лыбу до ушей «герой». — Дядя Дэн, а можно мне тогда еще шоколадку?
— Как ты их в таком количестве только жрать можешь, — проворчал я, но отмашку дал, мол, валяй, разоряй дальше свой рюкзак.
— Пофому фто вкуфные, — с набитым шоколадом ртом через пару сек обстоятельно объяснил мне дурачок.
— Так. А это что еще там за кипишь? — нахмурился я, придерживая за плечо на месте сосредоточившегося на сладком батончике спутника. И наблюдая, как в конце следующего дома по нашему маршруту какой-то выбежавший из проулка взъерошенный тип в расстегнутом пуховике, вскинув двустволку, с тротуара практически в упор выстрелил по застывшему посередь дороги фургончику скорой помощи. «Газельку» же, после его громыхнувшего почти слитно дуплета, как-то странно затрусило на месте. А еще через несколько секунд, пока стрелок лихорадочно перезаряжал двустволку, из матюгальника «скорой» раздался всхлипывающий женский голос:
— Петь, это бесполезно! Твоя дробь даже ЕГО не ранила! Ты только разозлил ЕГО еще больше! И добавил дыр в и без того почти продавленном ЭТИМ ГАДОМ корпусе!
Глава 8
Глава 8
— А вы еще кто такие? — перезарядивший ружье всклокоченный тип, с выпирающим из не застегнутого пуховика солидным пивным брюшком, навел на нас ствол двустволки.
— Ай-яй-яй! Не стреляйте, дяденька! — тут же загнусавил рядом Максимка с поднятыми руками.
— Аварийную бригаду вызывали? — в параллель паникеру, решительно шагнул я вперед, укрывая телом охающего дурачка.
— Чё? — чутка подвис от моего напора мужик с двустволкой.
— Хорош пацана моего пугать, говорю. Ружье убери от греха, и давай объясняй резче: в чем проблема. А то день сегодня, звездец, какой суматошный. У нас, кроме тебя, вызовов еще выше крыши.
— Ты че, парень, правда из аварийки? — совсем поплыл от моего решительного настроя мужик, опуская ружье.
Очень вовремя, кстати, опуская. Еще бы пара секунд заминки с его стороны, и подкравшись на расстояние броска, я бы просто, подскочив, вырвал опасную для подопечного двустволку из его рук.
— Кривда, блин! Долго из пустого в порожнее гонять будем? В чем проблема, спрашиваю? — продолжил давить я.
— Да вот же ж, собственно, она — в смысле, проблема — вся, как есть, тут, — мужик ткнул ружейным стволом в сторону фургона «скорой».
Разумеется, боковым зрением я все уже там заранее успел срисовать. А этот спектакль с якобы слепо спешащим на вызов работником городских коммунальных служб разыгрывал спецом для скруча — крайне отвратительного разумного монстра изнанки, питающегося, помимо кровавой плоти, еще и эманациями ужаса своих потенциальных жертв. Питоноподобное полупрозрачное в обычном состоянии тело скруча в мгновенье смертельной опасности делалось совершенно прозрачным, что, вкупе с отменной реакцией, превращало его в практически неуязвимую для дистанционной атаки цель. Именно поэтому, расстреливающий монстра почти в упор из ружья мужик промахнулся. Скажу больше: даже я с запредельной по местным меркам ловкостью (а, соответственно, скоростью и меткостью) игрока девятого уровня имел весьма незначительные шансы поразить чрезвычайно чуткую и юркую тварь броском топора.
Чтобы гарантированно кончить гада, сжимавшего сейчас своими мощными кольцами корпус «скорой», с находящимися внутри людьми, и наслаждающегося, под скрип неотвратимо сминающегося металла, ужасом угодивших в смертельный капкан жертв, мне нужно было незаметно приблизиться к скручу на дистанцию прямого, верного удара. И проделать это так, чтоб без проблем считывающий чужие хотелки противник, не распознал до срока во мне крайне опасного для себя высокоуровневого игрока.