Вот и пришлось прикинуться аварийщиком, совершенно бесполезным против не убиваемого из ружья монстра, по мнению встретившего нас с Максимкой мужика с ружьем, а, соответственно, и давно читающего его мысли, как открытую книгу, скруча. Искренне испугавшийся даже мужика с ружьем сопровождающий меня юный помощник, ожидаемо, был воспринят скручем так же, как дополнительный кусок мяса к вот-вот стартующей кровавой развязке.
— Это еще что такое? Что за странная слизь прилипла там к бортам? — продолжив разыгрывать самоуверенного до идиотизма аварийщика, я решительно зашагал к «скорой».
— Э-э, парень, может не стоит? — попытался перехватить меня за рукав куртки мужик с ружьем.
Но у него, разумеется, не хватило для этого проворства.
А следом, чуть было всю игру мне не поломала сердобольная пленница, запертая скручем внутри «газели».
— Мальчик, убегай отсюда скорее! — закричала она мне из «скорой» по матюгальнику. — Это не слизь, а огромным червяк! И если приблизишься, он тебя… Ааааа!
Игнор предупреждения из авто мгновенно разоблачал бы меня перед разумным скручем. Потому почти добравшись до монстра, я вынужден был остановиться, разыгрывая появившиеся сомнения и нерешительность.
Разумеется, я мог попытаться резким ускорением почти мгновенно сократить последние метры до цели. Но это подставило бы под смертельную опасность людей внутри фургона, для превращения которых в кровавый фарш и обломки костей внутри гармошки из спрессованного железа могучему скручу вполне хватило б тех десятых долей секунды, пока я буду до него добираться. Да и, добежав, чтоб смертельно ранить этого выходца с изнанки мне необходимо было с одного удара перерубить топором его достаточно толстое и крепкое, несмотря на внешность слизня, тело. Проще всего это было сделать возле головы монстра — шкура там на «шее» была помягче и объем «шеи» был заметно тоньше, чем на прочих участках длиннющего тела. Но сходу определить, где тут в этом многослойном нагромождении полупрозрачных колец тонкая шея, даже с развитой интуицией было, мягко говоря, сложновато. Я ж планировал нацелиться с фатальным ударом пока неспешно приближался к твари, и вдруг остановленный досадным предупреждением не успел еще этого сделать. Не разрубленное же с первой попытки тело, благодаря читерской маскировке, мгновенно сделается совершенно прозрачным, и следующим ударом фатально попасть по нему вслепую станет уже на порядок сложнее.
К счастью, мое наигранное замешательство было воспринято скручем за чистую монету. И пожелавшая добавки жадная тварь, решив оставить людей внутри «скорой» на закуску, атаковала сперва растерянно замершего примерно в трех метрах меня. То есть разумная тварь изнанки сделала аккурат то, что я от скруча исподволь добивался.
Призвать топор в руку и встретить ощеренную сотнями кривых, крючкоподобных зубов пасть скруча встречной до миллиметра отточенной контратакой из мощнейшей восьмой стойки «Изумрудного берса» стало уже делом техники.
Расплатой за излишнюю самонадеянность для угодившей в ловушку игрока твари сперва стала пустота на месте невероятно быстро сместившейся в сторону жертвы, на которой почти сомкнулись страшные зубы монстра, однако, вместо сладкой человеческой плоти, в следующий миг они сполна вкусили эфемерную горечь поражения. С фатальным подтверждением тут же неотразимым двойным рубящим острейшим системным оружием по беспечно вытянутой шее, сопровождающимся дополнительным выплеском чрезвычайно горючих изумрудных искр, падение которых на утратившее целостность и лишившееся, соответственно, спасительной защитной маскировки обезглавленное тело, подпалило последнее не хуже щедрой порции напалма из огнемета.
Для сторонних наблюдателей наша случившаяся с высокоранговым монстром стремительная схватка обернулась расплывчатым, непонятным мгновеньем. После которого обвивающие покореженный фургон полупрозрачные слизистые кольца твари изнанки вдруг полыхнули ярким пламенем, как просмоленная пакля.
— Валечка! — белугой взвыл за моей спиной мужик с ручьем.
— Ой-ей-ей! Дядя Дэн, спасайся! Пожар! — вторил ему вторым голосом где-то там же Максимка.
У меня же на причитания не было времени.
Активировав воздушный доспех «Стального вепря», я метнулся к пылающему фургону. Срубил топором с двери пылающие канаты мертвого тела скруча. Буквально выломал эту заклинившую железяку из пролома. Нырнул в затянутое плотной дымовой завесой нутро салона. И стал на ощупь искать задыхающихся там людей.
Глава 9
Глава 9
Блямс!..
Пшшш!..
— Максимка, да хорош уже давится-то, — покачал я головой, наблюдая, как жадный дурачок начинает упрямо глотать колу из восьмой по счету подряд вскрытой банки.
— Мее хоется, — пробулькал в ответ старшеклассник, запрокинув голову и старательно работая кадыком.
— Обоссышься же, дурик.
— Не-а! — упрямо пропыхтел пацан и, прервав питьё, смачно рыгнул.
— Вот видишь: до какого скотства уже себя довёл, — попенял я упрямцу.
— Я не напился. И хочу ещё! — фыркнул в ответ Максимка и снова присосался к жестяной банке…
Интересуетесь: с чего вдруг у подопечного случился столь резкий крен от последовательного поедания обожаемых шоколадок к планомерному выпузыривания всех запасенных в рюкзак жидких ничтяков? Вынужден признаться: это не без моей подначки так случилось. Грешен. Не то, чтобы я с ним наперегонки газировку пить стал. Но почти.
В общем, когда надышавшихся дыма пару медиков с водителем из загоревшейся «скорой» я наружу вытащил, бросать спасенных на попечение растерявшегося мужика с ружьем не стал, и взялся их лично реанимировать. Благо дело это было не хитрое. Сильно надышаться угарного газа люди не успели, и минеральная вода без газа (достаточный запас которой, благодаря недавнему мародерству, имелся в моем пространственном кармане-ячейке системного плаща), безо всяких сорбентов, замечательно очищала их отравленные организмы. Однако, из-за того, что практически вся выпиваемая болезными минералка, практически не задерживаясь в желудках, тут же возвращалась с рвотными массами наружу, постепенно оживающие организмы начинали испытывать острый дефицит не усваивающейся жидкости. Сладкого чая, идеально решающего возникшую проблему, увы, под рукой не было. Зато, в рюкзаке у «хомяка» Максимки, когда тот лазил за очередным шоколадным батончиком, я заметил жестянки с «Пепси Колой» по ноль тридцать три литра. Пришлось раскулачить спутника на три банки со сладкой шипучкой. Которые тут же благополучно были выпиты болезными, окончательно их оживив.
В итоге, заполучив еще четверку потенциальных должников… Четверку, кстати, потому что мужика с ружьем, который души не чаял в спасенной мною Валечки, и, в случае смерти любимой, запросто мог застрелиться, система так же приплюсовала к спасенным от скруча. Так вот, заполучив таким макаром новую, одобренную системой партию потенциальных кандидатов на звание преемников, я без особого труда уговорил должников стать системными игроками и, соответственно, бонусом от своих щедрот помог четверке нулевок апгрейдиться до первого уровня.
И все время, пока я занимался с потенциальными кандидатами в приемники, «натерпевшийся» от моего вероломного отбора разом трех его банок Максимка планомерно добывал из рюкзака остальную свою колу и, вскрывая жестянки, оперативно сливал в широко распахнутую пасть их пузырящееся содержимое. Я же, сосредоточенный на беседе с четверкой кандидатов, никак не мог остановить эту «пенную» вечеринку в одно рыло для жадного дурочка.
К тому ж моменту, когда распрощавшись с четверкой новых игроков, вернувшись к прежнему маршруту, мы двинулись вдоль автострады дальше, дурачок благополучно добулькивал уже седьмую банку. И, едва с ней закончив, тут же выудил из рюкзака восьмую. Ну а что было дальше, собственно, вы уже слышали…
— Послушай, если немедленно не прекратишь фигней страдать, я заберу у тебя из рюкзака все оставшиеся банки, — пригрозил я.
— Угу. Ладно, — согласно закивал Максимка, комкая в здоровенной ладони очередную до суха выдоенную жестяную тару и аккуратно опуская получившуюся гармошку в тротуарную урну.
— Забирай, — довольно ощерился старшеклассник, выхватывая из рюкзака девятую банку. Тут же ее вскрыл и продолжил шумно хлебать колу.
— Ах ты ж!.. Ну-ка дай сюда! — сорвав с плеча обнаглевшего пацана рюкзак, как обещал, я зарылся рукой в его глубины. Но, кроме книжек с тетрадками и вороха разнокалиберных шоколадок, ничего напоминающего жестянку с шипучкой я там не обнаружил.
— Это последняя была, — подтвердил мои бесплодные поиски торжествующий Максимка, салютуя мне банкой с остатками шипучки. Забросив обратно на плечо возвращенный рюкзак, он шумно рыгнул и снова присосался к жестянке.
— Куда в тебя только столько лезет-то? Это ж, считай, ты три литра за один присест выдул.
— Макфимка фильный, — похвалился пацан, стряхивая в рот последние капли сладкой пены.
— Ага. И еще пипец какой жадный, — хмыкнул я.
— Нет. Не правда, — заспорил спутник, сминая пустую банку и отправляя метким бросков в очередную нарисовавшуюся сбоку урну. — Максимка добрый.
— Оно и видно. Вона как от доброты-то тебя пробрало. Чуть не захлебнулся шипучкой своей, торопясь за раз выжрать все, чтоб только другом не досталось.
— Мне просто пить захотелось. Сильно!
— Угу. Я так и подумал… Макс, ты на остановки-то поглядывай, — решил сменить я тему, благо появился повод — мы как раз дотопали до следующей остановки. — А то я фиг знает: где там должен находиться твой пипец приметный желтый столбик.
— Дык чё смотреть-то — рано пока. Это ж самая первая пока что. А их до нужной у-у сколько проехать надо.
— У-у — это сколько? Бро, можно поточнее, плиз.
— Много, — пожал плечами Максимка.
— Почему-то я именно так и подумал…
— Э-э, парни, закурить не найдется, — раздался вдруг сзади, с территории оставшейся за нашими спинами, толком не осмотренной остановки, хриплый зл