…Простейшая психологическая ловушка. Очень примитивная. Но сколько ж людей в нее попадает! Ответить правду — нарваться либо на жалость, либо на зависть. Соврать — будут те же яйца, только в профиль. Вдобавок, подведешь мину под доверительные отношения. Промолчать — показать, в каком месте ты уязвим.
Тоже влетали? И не знаете, как с этим справляться? Даю чек-лист:
— Лариса Вадимовна, — я широко улыбнулась, — я ошибаюсь, или у вас ко мне деловой разговор?
— Пока нет, — бизнес-леди мгновенно отработала назад, — но кое-какие ваши качества мне импонируют.
— Взаимно, — кивнула я, — и все же, будьте добры… Для вас задача на пять минут.
Она провозилась целых восемь, но зато добросовестно исписала два листа формата А4 мелким четким почерком. Строки не взлетали вверх, не заваливались вбок и были ровными, словно по трафарету.
Список вещей, которые, по мнению клиентки, она не могла контролировать, открывала погода, а закрывала смерть.
Глава 2
Прикалывает меня слово «бабка», когда его употребляют по отношению к моей ровеснице. Хотя, понятно, что «бабка», в данном случае, скорее статус, чем намек на возраст. Как «старица» в монашестве.
Потомственной сибирской «бабке» было лет тридцать — тридцать три и выглядела она так, что невольно вспоминался Некрасов: есть-таки женщины в русских селеньях! Толстая пшеничная коса до пояса (правда, заплетенная не слишком плотно), лучистые светло-серые глаза, благодаря хорошо подобранным теням отдающие в синеву, пухлые губы и шикарная грудь четвертого размера, обтянутая цветастой блузкой с пуговичками… Стилист колдуньи получил гонорар не зря.
Алена (так звали колдунью) приняла меня в офисе, ничуть, кстати, не напоминающем избу. Никаких тебе ковриков, веников и самоваров — и я зауважала ее команду еще сильнее. Все хорошо в меру, чашки с петухами и натуральный мед были вполне к месту, а вот горшочек с кашей был бы уже перебором.
— Помню этот вызов, — кивнула она, — хотя, если бы в картотеке не посмотрела, сто лет гадала бы, кто такая эта Лариса.
— У тебя что, таких много? — удивилась я. На «ты» мы перешли «с порога» и без всякой неловкости, хотя обычно мне такие вещи давались с трудом и после некоторого внутреннего насилия. Но с Аленой было удивительно легко.
— Каждый четвертый, — улыбнулась она, — как покупают машину «с пробегом», обязательно зовут проверить, нет ли на ней «крови».
— А ты можешь это определить?
— Там определять нечего, — просто, безо всякой рисовки пожала плечами Алена, — это просто видно. Я всегда удивляюсь, почему все остальные не видят.
— А как видно? Как пятна крови или…
— Тьфу на тебя, Полинка, триллеров всяких насмотришься, — рассмеялась она, — никаких пятен. Подходишь к машине и понимаешь — на ней кого-то сбили. Даже могу точно сказать: насмерть или нет. Человека или собаку — это очень четко. Смерть безгрешной твари как воронка — хватает и притягивает к конкретному месту. Человеческий след размыт. А собачий — словно горит…
— Жуть какая, — поежилась я, — и что, есть ритуалы очищения?
— Если человека сбили, даже насмерть — почищу, это не сложно и не дорого, — кивнула Алена, спокойно прихлебывая чай. Тема ее не напрягала, — а вот если пса, даже не возьмусь. Тут у меня только один совет: продавайте машину на запчасти. Если этого не сделать — обязательно кто-нибудь на ней в аварию влетит. Хоть через пять лет, хоть через пять рук машина прошла, влетит — и к бабке не ходи!
— А «Лексус»?
Алена поставила чашку и, сложив руки в замок, откинулась на диванчик.
— Крови на нем не было, — уверенно сказала она, — и никаких темных заклятий-проклятий-порчи и прочей ерунды тоже не было. Силой поклянусь, для меня это серьезно.
— Но что-то было? — догадалась я.
— Что-то, — кивнула Алена, — даже две штуки «чего-то». На счет одной я тебе точно скажу: плохой человек и ездил и водил. Темный человек. Завистливый. Из тех, кого лучше не просить за столом салатика положить — обязательно плюнет!
Мы, не сговариваясь, рассмеялись.
— А вторая?
— А вторая, — Алена задумчиво потеребила косу, — Есть на этой машине что-то странное. Не плохое, не темное, не злое. Просто странное. Как легкое эхо. Больше ничего не спрашивай — не отвечу, я с таким раньше не сталкивалась.
— Некорректный вопрос можно? — она кивнула, — А ты правда потомственная сибирская колдунья?
— Не сибирская, — усмехнулась Алена, — просто так клиенты лучше воспринимают. И не колдунья. А вот ведьма — да. И потомственная, все верно. В шестом колене, а может и дальше.
— А людей ты так же, как машины «видишь»?
— Что тебя интересует?
Я помолчала, пытаясь сформулировать. Про письма говорить не хотелось, все же это было слишком личным.
— Есть на мне что-то «темное»? Или рядом?
Алена окинула меня долгим, внимательным и неожиданно тяжелым взглядом. Я даже поежилась, показалось — рентгеном просветили.
— Зла нет, — вынесла вердикт потомственная ведьма, — не в самой тебе, не рядом. Испытания — есть, несколько. Одно ты уже благополучно выдержала, остальные — предстоят. Одно — скоро. Но такие вещи у всех есть. Не переживай — справишься.
Однако взгляда не отвела. И взгляд этот был ну очень пристальный.
— Что-то еще? — догадалась я.
Алена улыбнулась.
— Любят тебя, вот что. Сильно любят. И давно. А ты и не знала? — я ошалело помотала головой, — И даже догадок нет — кто? Да-а! Что это он такой стеснительный?
День был не по-зимнему теплый. Я ослабила толстый, вязанный шарф и побрела сквозь дворы к трамвайной остановке.
К священнику идти смысла не было. Про серый «Лексус» батюшка скажет то же, что и Алена, если он вообще его вспомнит. Обычный вызов. Помахал кадилом: «Освящается колесница сия…», принял деньги и забыл. В полиции пошлют подальше, даже не утруждая себя объяснениями. Дело прекращено за отсутствием состава преступления — и все. У них просто: нет тела — нет дела.
Отчет детективов я читала, Лариса скинула мне полную версию.
Восемь случайностей.
…Первый раз стекло разбила сама хозяйка. Случайно выдавила, когда мыла. Прочитав об этом, я недоверчиво хмыкнула — это как же надо жать?
Был в моей жизни один неприятный случай. После него я больше не садилась за руль, хотя права имела…
Я возвращалась от мамы. На пустой сельской дороге перед колесами неожиданно выскочил заяц. Я нажала на тормоз и рванула руль влево. Машину на льду закрутило, и я навернулась в придорожный кювет. Ремень спас от травмы, но двери заклинило. Чтобы выбраться из машины, пришлось выбивать стекло. Так я двумя ногами еле справилась, несколько раз била!
Просто протирая лобовое стекло, разбить его невозможно. Если только оно не было присобачено «на соплях». Но «Тойота» и сопли? Стоп… А почему я, вообще, решила, что… Почему мы с Ларисой обе решили, что странности начались с нее? Я торопливо вытащила мобильник.
Она ответила только после седьмого гудка, когда я уже собралась сбросить вызов.
— Что-то случилось, Полина? — голос акулы обдал меня арктическим холодом, — у меня много работы.
— Полминуты найдется?
— Спрашивайте, — разрешила она, — только коротко.
— Вы машину с рук купили? — версия не укладывалась в голове, такие дамы тачки «с пробегом» не покупают, но надо было проверить и с чистой совестью…
— Предложили за очень хорошую цену, — пояснила клиентка, — практически, за половину стоимости. А машина почти новая, этого года.
Упс…
— Вам прежний хозяин как-то объяснил, почему продает?
— Деньги срочно понадобились. Кризис, — я почти видела, как Лариса пожимает плечами в очередном дорогом жакете. Для нее здесь загадки не было.
— Лариса Вадимовна, — осторожно сказала я, — А вы уверены, что светлая идея продать проблему пришла в голову нам первым?
Двухсекундная пауза. И…
— Мать твою за ногу! — выразилась интеллигентная дама, — Полина, я его убью.
— Не прямо сейчас, хорошо, — торопливо попросила я, — иначе мы так ничего и не узнаем. Сначала дайте мне его контакты, у вас ведь они наверняка сохранились. Телефон, адрес, скайп, Viber — все равно что. Хорошо? А потом убивайте, никаких возражений. Я вам даже пальто подержу.
— Через минуту вам их сбросят на телефон, — пообещала Лариса и отключилась.
— «Король Жермон поехал на войну» — тихонько пропела я.
Телефон гукнул приятным басом. Пришла SMS-ка. Игорь Босый, телефон, адрес. Соседний городок, километрах в двадцати отсюда.
Я не успела убрать телефон, он зазвонил снова.
— Полина, погодите, одна к нему не суйтесь, — непререкаемым голосом объявила клиентка, — Этот Игорь, он скользкий тип, (мгновенно вспомнилось Аленино: «Плохой человек и ездил, и водил»). Я с вами Рафаила отправлю.
— А машина?
— Ну, переживет денек. На край, вставлю еще одно стекло. Я уже почти привыкла, — неуклюже пошутила она.
— Не-е, Лариса Вадимовна. Не прокатит, — я хихикнула, — теперь ваша «Мышка» под моей защитой до окончания контракта. Так что пусть Рафаил ее охраняет как смерть кощееву!
— Тьфу, Полина, шутки у вас! — хихикнула и Лариса, — хорошо, уговорили. Я с вами мужа пошлю. Он как раз тут болтается, делает вид, что что-то делает. Пускай пользу приносит.
(Тоже мне, кот Матроскин, хмыкнула я)
— Только она не «Мышь», — произнесла вдруг Лариса каким-то несвойственным ей, почти человеческим голосом.
— Что? — переспросила я.
— Не «Мышь». Она Сан Шируба. По-японски «Серебряная Госпожа».
— Так зовут вашу машину? — сообразила я.
— Ну да… Вот такая я странная. Даю машинам имена. Вы сейчас где, Полина?
— В Брагино, остановка трамвая у церкви.
— Ждите. Через пятнадцать минут за вами подъедут, — и Лариса отключилась, быстро, словно стесняясь того, что на мгновение выглянуло из-под маски акулы.
Значит вот так. Серебряная Госпожа. Между прочим, на языке какой-то малой азиатской народности это одно из семи имен смерти. Даже интересно, Лариса сама бедную машинку так крестила, или кто присоветовал? И знал ли он, что творит, или оно само?