Что же касается самого Кри…
Когда Эмма считала данные с медицинского модуля и начала свою собственную диагностику, я почувствовал, что начинаю злиться.
Сука Беш…
Первая пуля угодила Кри аккурат под левую лопатку, однако сердце по счастливой случайности не задела. Вероятно, у говнюка рука в последний момент все-таки дрогнула, поэтому выстрел, который должен был стать для его отца смертельным, на самом деле его только ранил. Да и следующие две пули, хоть и нанесли серьезные повреждения, по счастливой случайности мужика все-таки не убили.
Стреляли, как и сказал Норми, в спину. Сам Кри этого явно не ожидал, и предательство сына стало для него сродни грому среди ясного неба.
А вот последнюю пулю Беш выпустил в него почти в упор. Причем не поленился ради этого перевернуть и без того умирающего отца на спину и хладнокровно спустил курок.
Психологи утверждают, что выстрел в лицо — это признак чего-то личного. Стремление не просто убить, а сделать это, умышленно глядя жертве в глаза. Словно в попытке отомстить, причем так, чтобы буквально уничтожить, выжечь, прямо-таки стереть человека и из жизни, и из собственной памяти.
Интересно, за что Беш так его ненавидел?
— Гурто? — беспокойно спросил Норми, когда я положил на панель вторую руку и закрыл глаза. — Ты можешь что-то сделать?
— Попробую. Не мешайте, — коротко отозвался я, и здоровяк тут же умолк.
«Эмма, какие у тебя есть мысли по этому поводу?»
Подруга немного подумала и после короткой паузы сообщила:
«Повреждения серьезные. Разрывы в сердечной мышце почти устранены, кровотечение в полость сердечной сумки прекратилось, поэтому явления частичной тампонады сердца в скором времени также будут купированы полностью. Повреждения ткани левого легкого неплохо поддаются коррекции. Контузия тяжелая, но не непоправимая. Сопутствующий воспалительный процесс будет довольно выраженным, не исключено присоединение инфекции, но и это не критично. В этом плане угрозы для жизни субъекта „Кри“ нет. А вот травма мозга, скорее всего, несовместима с жизнью. Пуля, на его счастье, имела малый калибр и прошла навылет, но все же задела левую лобную долю, частично зацепила теменную и затылочную, повредила сосуды, вызвала обильное внутреннее кровотечение и спровоцировала нарастающий отек мозга, с которым медицинский модуль действительно не справляется».
«Мы можем что-то сделать? — спросил я, когда прочитал полученные с модуля данные. — Может, мой персональный регенератор для него подойдет лучше, чем стандартный?»
«Скорее всего, даже после этого изменения в мозге окажутся необратимыми. Поэтому в случае, если субъект „Кри“ выживет, существует почти пятидесятипроцентная вероятность, что он никогда не станет прежним. И почти восьмидесятипроцентная вероятность, что магия будет потеряна для него навсегда».
«Пятьдесят — это не так страшно, как восемьдесят, — рассудил я, запуская найниитовые нити дальше и опутывая ими идущие к телу Кри трубки. — У нас хватит запасов?»
«Предварительно нужно обработать рану, убрать кровяные сгустки из мозговой ткани, восстановить структуру поврежденных полостей мозга, нормализовать внутричерепное давление, а также циркуляцию крови и мозговой жидкости, плюс сделать…»
«Просто помоги ему, ладно? — попросил я, заставив подругу осечься. — Делай, что сочтешь нужным. Регенератора и стимуляторов тоже не жалей. Мы оба с тобой ему обязаны».
Эмма еще немного помолчала, а потом совсем другим тоном сообщила:
«Начинаю перепрограммирование медицинского модуля. Создаю пространственный карман с временным разрывом двадцать пять к одному…»
У меня после этого ненадолго зашумело в голове и помутилось в глазах.
Ух ты ж блин! Двадцать пять к одному… я и не знал, что мы на такое способны!
Подвергнутая запредельной нагрузке капсула неожиданно разразилась громким протестующим воплем, от которого и Норми, и До дружно подпрыгнули. Но почти сразу она умолкла. Свет под крышкой тут же погас, сменившись непонятой серой мутью. На приборной панели с бешеной скоростью начали меняться параметры подачи стимуляторов и регенератора. Затем отчаянно ярко замигали и засемафорили датчики давления, уровня кислорода и прочих параметров, отражающих состояние пациента. После чего До, не сдержавшись, порывисто вскочил со стула и с криком: «Не-э-эт! Что вы делаете⁈» кинулся меня останавливать.
Хорошо еще, что Норми вовремя вмешался и перехватил кибэ до того, как тот успел дернуть меня за руку.
— Готовьте ампулы со стимуляторами, — процедил я, чувствуя, как в носу стало мокро и горячо. — Тащите все, что есть. Живо. Ему понадобится много расходников. Раз в двадцать пять больше, чем обычно.
— С-сколько? — икнул от неожиданности До.
— Сколько слышал! — оттолкнул его от капсулы Норми. — Соберись давай! Где у тебя что лежит⁈ Показывай!
Кибэ пару раз растерянно моргнул, но потом все же спохватился, вспомнил, видимо, как недавно я творил то же самое с собой, после чего всплеснул руками, пробормотал что-то неразборчивое и со всех ног кинулся в соседнюю комнату, где со времени моего отсутствия снова появилась мебель, в том числе шкафы, стеллажи и, конечно же, приличный запас жизненно необходимых для Кри лекарств.
«Произвожу обработку и очистку раны», — сообщила Эмма, когда вопрос с расходниками решился, а Норми умчался следом за До в надежде, что вдвоем они управятся быстрее.
Я же, всецело сосредоточившись на ощущениях, обратился к модулю и благодаря подруге все-таки увидел схематичное изображение головы Кри, у которого на месте головного мозга виднелось настоящее месиво.
Не знаю, как он вообще прожил столько времени без медицинской помощи. По всем законам природы он должен был умереть если не сразу, то как минимум в течение ближайшего рэйна после ранения. Однако он выжил. И даже сейчас продолжал упорно бороться. В том числе и после того, как даже До с горечью констатировал, что шансов у него практически нет.
Чувствуя, как из носа потекла кровь, я раздраженно утер лицо о воротник, не рискнув отрывать руки от панели приборов, а потом увидел, что с раной Кри и впрямь начало происходить что-то непонятное.
Сначала ошметки того, что когда-то было нормальными тканями, стремительно разжижились и с помощью найниитовых частиц тоненьким ручейком потекли к пулевому отверстию. Одновременно с ними и кровяные сгустки, а также избыток мозговой жидкости тоже начали стремительно выводиться. На месте сквозной раны после этого образовался достаточно широкий тоннель, который при любых иных обстоятельствах гарантировал бы пациенту мгновенную смерть. Но здесь края раны больше не кровоточили и к тому же оказались плотно облеплены найниитовыми нитями, с помощью которых к клеткам Кри такими же едва различимыми ручейками полился мой персональный регенератор.
Да, я знаю, что нервные клетки не восстанавливаются, и даже читал когда-то, что после инсульта в мозгах у человека образуются полости-кисты с жидкостью. Полагаю, строение мозга у норлаэнцев ничем не отличалось от нашего, зато здесь, на счастье Кри, существовала магия. Ну и Эмма, конечно, которая лучше кого бы то ни было на Найаре знала анатомию, физиологию, магофизику и прочие дисциплины, что при желании позволяло ей творить настоящие чудеса.
— ПИ-И-ИП! — вдруг истошно заорала капсула, сообщая об окончании запаса стимуляторов и стандартного регенератора.
— Бегу! — крикнул издалека До, влетая в помещение с целой охапкой драгоценных кассет. Промчавшись на одном дыхании через всю комнату, он буквально рухнул перед модулем на колени, после чего всего несколькими уверенными движениями заменил использованные кассеты на новые, и только после этого капсула наконец заткнулась.
— Уф!
— Этого хватит? — гулко спросил Норми, прикатив следом битком набитую тележку.
Я снова утер струящуюся из носа кровь.
— Тащите все, что есть. Лучше с запасом.
— Лэн Гурто… — заикнулся было целитель и замер, когда поднял голову и наконец-то увидел мое окровавленное лицо.
— Потом. Временная разница в капсуле слишком велика, поэтому не упустите время. Я не смогу контролировать еще и это.
Норми, тихо выругавшись при виде моей жуткой физиономии, больше не стал ничего спрашивать, а просто умчался за новой порцией ампул. Тогда как кибэ неожиданно заколебался, после чего ненадолго исчез из поля моего зрения, а когда вернулся, повесил мне на шею исцеляющий амулет и тихо пробормотал:
— Спасибо.
Я даже головы не повернул, хотя за заботу был благодарен. Тем более что с помощью амулета кровь из носа и правда перестала течь, так что я смог всецело сосредоточиться на том, что делала Эмма.
А она тем временем уже вовсю колдовала над тканями Кри, причем делала это настолько профессионально, словно полжизни только тем и занималась, что лечила тяжело травмированных, считающихся безнадежными пациентов. Под влиянием найниитовых нитей ей удалось восстановить связи между клетками, простимулировать их рост и даже… дайн меня задери… каким-то образом спровоцировать их на размножение!
Хотя нет, все-таки не их. Насколько я мог понять идущие сплошным потоком данные с модуля, подруга использовала для этого не собственно клетки мозга, а похоже, пригнала туда откуда-то стволовые или как они там называются? Откуда? Из костного мозга? Из какого-то иного места? Дайн их, откровенно говоря, знает. Но она все-таки сделала это! Более того, сделала успешно! А теперь под влиянием собственных нейромедиаторов Кри, моих стимуляторов и прочих непонятных вещей она в буквальном смысле выращивала из них новые нервные клетки! Прямо у меня на глазах!
Я, когда это увидел, честно говоря, прифигел. Но потом запоздало вспомнил, что не так давно она чуть ли не все мое тело вырастила заново, и запоздало сообразил, что для Эммы этот опыт был на самом деле не первым.
Вот оно, значит, что… и вот что месяц назад происходило с моими тканями в этом же самом модуле!
«Эмма, ты гений, — пробормотал я, в полной мере осознав, что именно она для меня сотворила. — Честное слово, если бы ты была живой, я бы втрескался в тебя по уши!»