Мерфи к тому же имел еще и личный счет к Покровскому. Георгий Петрович двадцать лет назад (тогда еще Жора) начинал службу под прикрытием атташе в Вашингтоне, а Мерфи, тогда уже опытный вербовщик, специалист по русским, произвел к нему вербовочный подход. Но неожиданно наткнулся на жесткий отпор и вынужден был с позором ретироваться. Пришло время отыграться.
Калдерон уже дважды якобы «случайно» сталкивался с русским соседом и пробовал завести приятельские отношения. Однако, наоборот, это только вызвало у опытного разведчика усиленное подозрение – он был настороже.
Объект «охоты» имел обыкновение допоздна засиживаться на работе. Это понятно, так как резидент – должность хлопотная. Кроме работы по прикрытию, занимающей много времени, он был обязан ежедневно готовить отчет по итогам работы резидентуры, проверять массу информации, лично встречаться с наиболее ответственной агентурой, составлять шифровки в Москву и делать многое-многое другое. Как правило, возвращаться домой приходится глубоко за полночь.
В один из дней он снова застал в коридоре Калдерона. Тот стоял, согнувшись и держась за левую часть груди.
– Плохо с сердцем, – пожаловался американец. – Не могу двигаться. Очень прошу, пройдите в мою квартиру, принесите, пожалуйста, лекарство. Оно в холодильнике. Вот ключ, держите.
Ситуация складывалась странная. Но человечность победила: Георгий помог открыть дверь, но категорически отказался входить первым. Сосед неожиданно захрипел и, якобы теряя сознание, стал валиться на пол. Покровский был вынужден буквально втащить его в квартиру. В молодости, когда он учился в институте военных переводчиков, он занимался боксом, обладал прекрасной реакцией. Теперь Георгий полюбил теннис, где также нужна хорошая реакция. Это его и выручило.
Он успел заметить, как с лестницы второго этажа на него прыгнул массивный Мерфи, и смог рефлекторно увернуться. Американец со всего размаха влетел в стену. Свалить Калдерона, попытавшегося преградить ему путь к входной двери, было делом одного крепкого удара. Другой бы на месте Покровского помчался домой и закрылся на все замки. Но не такой был характер у резидента советской разведки, участника обороны Москвы. Он выбежал во двор, быстро завел стоящий там автомобиль и за несколько минут домчался до посольства. К счастью, в холле он натолкнулся на консула, своего подчиненного по линии КГБ, и его приятеля, военного атташе из ГРУ.
– Ребята, срочно в мою машину. На меня напали американцы! Надо попытаться их задержать и сдать в полицию.
Клич «Наших бьют!» на генетическом уровне вызывает у русских бурную ответную реакцию – бросается любое дело и мужики ввязываются в драку. Своих в обиду не дадим.
Не раздумывая, офицеры кинулись к машине. Они успели как раз вовремя. Трое американцев, поддерживая друг друга, ловили такси, чтобы уехать с места неудачного покушения. Но приехали русские, и завязалась драка.
Кряжистый консул схватился с начальником русского отдела ЦРУ и профессиональным броском грохнул его на асфальт. Мерфи, матерясь по-русски, попытался вырваться, но его взяли на удушающий прием и быстро успокоили. Покровский по-боксерски добивал «соседа», а военный разведчик валял третьего американца.
На поднятый во дворе шум выбежала жена Покровского Муза. Отважная женщина возбужденно размахивала кухонным ножом, но Георгий велел ей убрать нож и бежать вызывать полицию. Что она и сделала. После чего снова выскочила на защиту мужа, теперь уже с зонтиком, и яростно начала дубасить им Дэвида.
Полиция забрала всех участников инцидента в участок. Русские предъявили дипломатические паспорта, их тут же вынуждены были отпустить, но они потребовали открыть кейс американцев. В нем, к изумлению японцев, обнаружился специальный мешок, чтобы упаковать советского резидента, а также набор шприцев и препаратов для его отключения. У американцев не оказалось служебных паспортов или аккредитационных карт, поэтому их освободили только после прибытия американского консула.
Поднялся большой шум. За личную храбрость и срыв масштабной провокации Покровский был награжден орденом Красного Знамени. Правда, после этого пришлось уехать из Японии. Мстительные американцы надавили на местные власти.
Шеф восточного направления откашлялся, собираясь с мыслями.
– Если честно, Юрий Владимирович, то по вопросу организации террористического движения в регионе Ближнего Востока, за который я отвечаю, у меня полной картины еще не сложилось.
Полковник был человек откровенный, и не в его характере было прятаться за расплывчатыми формулировками.
– Сама политическая обстановка здесь постоянно меняется, часто вопреки законам логики и здравого смысла, как мы его понимаем, – быстро оговорился он. – Египет еще вчера воевал с Израилем, потерял территории и несколько тысяч человек, а сегодня они активно договариваются с американцами и теми же израильтянами. Только что каирские газеты печатали карикатуры на иранского шаха, называя его «мясником», а теперь он для них уже как брат – они друг перед другом рассыпаются в любезностях.
То, что человек волнуется, было заметно только по тому, как он лихорадочно крутил в руках карандаш. В остальном это был выдержанный, логически обоснованный отчет.
– Да и с агентурой здесь у нас пока плохо. Источники работают только за деньги, что само по себе не столь надежно. При проверке выясняется много неточностей и домыслов. По политическим раскладам я могу дать объективную картину, а по террористам только материалы из прессы.
– Спасибо за откровенность, Георгий Петрович, – задумчиво ответил председатель. – Он понимал, что разобраться в хитросплетениях такого сложного региона, как Ближний Восток, меньше чем за год сложно. «Надо укреплять это направление кадрами. Слишком долго мы не обращали на него внимания» – с этими мыслями Андропов сделал для себя пометку в бумагах.
– Юрий Владимирович, – взял слово руководитель нелегальной разведки. – Мне кажется, надо уточнить понятия. Те, кого готовят в боевых лагерях палестинцы, это террористы или борцы за национальное освобождение? Если они готовят своих соплеменников, палестинцев или сирийцев, то это народно-освободительное движение. Рядом с ними учатся стрелять и взрывать немцы, французы, итальянцы, которые скоро отправятся в Европу, чтобы проверить полученные навыки на практике. Это, получается, уже террористы.
– Анатолий Иванович, давайте не будем играть словами. Оставьте это партийным работникам. Мы с вами, как профессионалы, должны исходить из практической целесообразности. Пока такие люди с нами, они борцы и революционеры. Стали против – значит, террористы. Давайте по существу. Кто источник терро… экстремистских действий в Европе?
– Палестинцы. Это их детище, – быстро и уверенно ответил шеф советских нелегалов.
– Почему? Обоснуйте, пожалуйста.
– Это им необходимо для привлечения внимания к их проблеме. ООН приняла решение создать два государства – Израиль и Палестину, а евреи забрали все себе и предоставлять кому-либо захваченные территории не собираются. Наоборот, проводят мероприятия по их закреплению за собой. Почти миллион палестинцев вынуждены были уйти в соседнюю Иорданию. Египтяне и сирийцы, объединившись, рассчитывали быстро раздавить мелкий Израиль, но крепко получили по зубам. Мало того, в результате так называемой «шестидневной» войны еще и свои территории потеряли. Стало ясно, что в военном плане Израиль победить нельзя. Поэтому все решили: так тому и быть. Палестинцы остались ни с чем, в одиночестве. Старая тактика нападений федаинов на военные объекты Тель-Авива больше не работает, единственным способом привлечь внимание к палестинской борьбе стал перенос борьбы за пределы Палестины. Поэтому доктор Жорж Хабаш сформулировал актуальный лозунг: «Убийство одного еврея вне поля боя эффективнее, чем убийство сотни евреев в бою, поскольку оно привлекает больше внимания».
– Поэтому для большего резонанса сионистов надо убивать в Европе, – подхватил Покровский.
– Вы верно ухватили мысль вашего тезки, товарищ полковник, – не утерпел и съязвил Лазарев. – Кстати, в лагерях появились и ваши бывшие подопечные – «Японская Красная армия».
– Так вот где они всплыли, – заметил бывший резидент КГБ в Токио. – Только это не «Японская Красная армия», эта организация была исключена из рядов компартии Японии и почти вся разгромлена полицией. От них отделилась самая непримиримая часть, образовав «Фракцию Красной армии в Японии». Вот это они есть.
– То есть у нас теперь наряду с «Фракцией Красной армии» в ФРГ есть «Фракция Красной армии» в Японии? – задал риторический вопрос хозяин кабинета.
– Не забудьте, Юрий Владимирович, про «Красные бригады» в Италии и Скандинавии, – добавил Лазарев.
– Понятно, товарищи, что вопрос назрел серьезный, требует более детальной подготовки. Георгий Петрович, вам срок десять дней для сбора материалов по этой теме. На сегодня все, – неожиданно свернул совещание председатель КГБ. Офицеры поднялись со своих мест. – Генерал, задержитесь, – резко бросил Андропов.
– Я так понимаю, что эта тема не столько нашего территориального направления, сколько ваших подопечных, – продолжил он, когда за Покровским закрылась дверь. – Ваш сотрудник Батый смог внедриться через немцев в мир арабского терроризма.
– Так точно, Юрий Владимирович. Резидентура подполковника Саблина (оперативный позывной «Север») по вашему указанию осуществила внедрение в экстремистские движения Европы. Руками радикалов осуществлен ряд активных мероприятий в наших интересах в Германии. В Италии мы активно (также под «чужим флагом») проводим движение за выход из НАТО – в соответствии с поставленной вами задачей. Вот во Франции процесс идет, к сожалению, пока вяло. Они бурно начали, но быстро выдохлись. Самое перспективное – это наша работа в Германии.
– На ваш взгляд, товарищ Лазарев, арабы решают только свои локальные задачи – или за ними стоят более могущественные силы и это более сложная игра, чем может сейчас показаться?