ооброзит ни как - почему это пожар не разгорелся. Вдруг видит - на столе два карандаша кохиноровских лежат, забытые секретаршей начальника, да сложенные на подобе крестика... Перекрестился, отпросился домой, бегал по рынку, искал циганку-торговку, да так и не нашел. Домой приходит, садится чай пить, смотрит - а шнур у его компьютера весь такой из себя беленький, новенький, аж светится весь. И отец довольный ходит: -Глянь, Тох, какую вещь у цыган по дешевке купил....... Рассказчик замолчал. Все напряглись - хлопнула подъездная дверь и кто-то тяжело ступая начал подниматься по лестнице. Гулкие шаги отдавались в побледневших ушах поинтовщиков, вызывая на их лицах гримассы отчаяния. Сердца сидевших в кругу ребят бешенно застучали, невесть откуда взявшийся холодок пробежал по комнате. Пахнуло могильной затхлостью, огонек свечи затрепетал, яростно борясь за жизнь, и потух. Чернота полоснула по глазам. Шаги раздавались все ближе и ближе. Вот они на втором этаже, вот уже на третьем. Вот они уже на площадке, рядом с дверью. Словно гильотина лязгнул замочек и дверная ручка немного повернулась. Дверь с леденящим кровь скрипом приоткрылась на сантиметр. Потом еще на один. Потом стала быстро открываться, наваливаться на ребят с неудержимостью транссибирского экспресса. Леночка не выдержала и закричала. Михаил вскочил. Хиппи спрятался за спину гопника, а тот вцепился в руку панка. Томительные мговения длинной в вечность и, наконец, дверь открыта целиком. А на пороге стоит..... -Черный босс.- Выдыхают все разом.- Привет, черный босс. Черной рукой Мусама тыкает выключатель и комната озаряется ярким светом. Мароканец щурит глаза, улыбается всей шириной своей белоснежной улыбки и видит на полу своей комнаты всех своих поинтов. Те тоже радостно скалятся, приветствуя студента четвертого курса института Дружбы Hародов имени Патриса Лумумбы, первого чернокожего фидошника города Мусаму Чанга, своего любимого босса... Где-то далеко закричал петух... И ВДРУГ КА-А-АК..................