Честно говоря, очень не хотелось.
Так и не приняв окончательного решения, я вернулась в гостиную.
— Я подождала два дня и потом сказала Кате, что наша фирма перепрофилируется и мы больше не нуждаемся в ее услугах. А квартиру придется освободить под офис.
Ирина усмехнулась, отставляя пустую чашечку:
— Катя была растеряна, просто не знала, что делать. Перспектива разом потерять все, что она с такой легкостью приобрела, ужаснула ее. И когда я намекнула, что можно кое-что придумать, если она согласится на мое предложение, девушка наконец сдалась.
— А куда же ей было деваться, — поддакнула я, пригубливая свой кофе.
— Вот именно, — в голосе Ирины появились торжествующие нотки. — Мы четко договорились обо всем. Катя продолжает работать в течение девяти месяцев.
После того как… ну, вы понимаете… мы выплачиваем ей крупную сумму денег, и она уезжает. Навсегда.
— И во сколько же вы оценили ребенка? — спросила я.
— Речь шла об услуге, а не о ребенке. В конце концов, никто не заставлял ее соглашаться. У Катерины был выбор. Но десять тысяч долларов решили дело.
— А ваш супруг… Как он отнесся к вашему предложению? Я ведь правильно поняла, что это была именно ваша идея — предложить ему провести ночь с Катей? Или одной ночью дело не ограничилось?
— Ну что вы! — возразила мне Ирина. — Катерина была человеком совсем из другого мира. Ее лицо, манеры, возраст, некая наивность, как я уже говорила, общее развитие… Нет, Андрей ни за что не решился бы променять меня на нее. Ему пришлось бы положить слишком много сил, чтобы поднять ее до своего уровня. Слишком много.
— Он легко согласился на ваше предложение?
— Андрей сперва очень удивился. И удивлялся целых два часа. А потом — ничего, свыкся с этой мыслью и добросовестно выполнил свое дело.
— Роды прошли удачно?
— О да! — заверила меня Ирина. — Я постаралась. Роды принимал мой знакомый врач, дело происходило на дому. Все прошло как нельзя лучше — быстро и правильно. Машенька оказалась просто прелестью.
— Значит, Катину дочку назвали Машей?
— Дочку Андрея, если вам угодно, — с улыбкой поправила меня Ирина.
— А уже через месяц мы расстались с Катериной. И три года, надо отдать ей должное, она честно соблюдала наш устный контракт — от нее не было никаких известий.
— И вот теперь…
— Она появилась, — закончила мою фразу Ирина.
— Шантаж? Угроза огласки? — предположила я.
— Ничего подобного, — округлила глаза Ирина. — Мы бы это быстро пресекли. Как раз наоборот. Катерина хочет выкупить своего ребенка.
— Что-о??
— Да-да, именно выкупить! Она была готова в первый же день своего появления, то есть вчера, вручить нам деньги. И знаете сколько? Тридцать тысяч долларов! Я как сейчас вижу в ее руках три пачки стодолларовых купюр, — вздохнула Ирина.
Н-да, такой случай в моей практике наблюдался впервые.
— Проценты, видите ли… Компенсация за заботы о ее крошке, — усмехнулась Ирина. — Разумеется, мы вежливо попросили Катю уйти и больше никогда не появляться. У нас, как вы понимаете, есть способы давления на… неразумных людей.
— И почему же вы пришли ко мне?
— Я вынуждена была это сделать. Дело в том, что я боюсь, — честно призналась Ирина. — Боюсь, что…
В этот момент из ее приоткрытой сумочки раздалось негромкое попискивание.
Ирина испуганно взглянула на меня, быстро выхватила из сумочки сотовый телефон и, выслушав сообщение, прикрыла ладонью рот.
— Машеньку похитили, — выдохнула она, бессильно уронив руку с телефонным аппаратом. — Только что.
Глава 3ЗВЕРЬ, БЕГУЩИЙ НА ЛОВЦА
— Точно такой же автомобиль, как у вас, — едва сдерживая слезы, рассказывала воспитательница детского сада, сжимая в побелевших ладонях шелковый носовой платок. — И ровно в то же время.
Сосредоточенный молодой человек о чем-то тихо говорил по телефону в кабинете заведующей.
Судя по тому, как порывисто бросилась к нему Ирина, я поняла, что передо мной — ее супруг, Андрей Соколов. Директор фирмы «Сокол». Продукты из-за границы крупным оптом.
— А почему задержалась ваша машина? — спросила я у Ирины.
Поймав вопросительный взгляд Андрея, Ирина шепнула ему чуть слышно:
«Я потом тебе все объясню», — и ответила на мой вопрос:
— Как на грех, у «Тойоты», которая обычно приезжает за Машенькой, отказали тормоза. Андрей едва не попал в аварию. И пока он вызывал новую машину, все уже успело произойти.
— Как выглядели похитители? — повернулась я к заведующей.
Та замялась, посмотрела на Ирину и только после ее кивка ответила:
— Молоденькая женщина лет двадцати — двадцати трех. Я и подумать не могла, что это кто-то со стороны. У вас же так часто меняются гувернантки…
— Это не ваше дело, — прошипела Ирина.
— Да-да, конечно, — испуганно закивала заведующая. — Но я уверена, что милиция…
— А вот этого не надо, — строго сказал Андрей. — Никакой милиции.
Вы поняли?
Заведующая только хлопала глазами. Она явно ничего не понимала.
Все происходящее напоминало дурной сон.
К элитному детскому садику подъехал «БМВ», новая гувернантка забрала девочку и отбыла в неизвестном направлении.
Прибывший через пятнадцать минут Соколов обнаружил только напуганную до смерти заведующую.
Казалось бы, чего проще?
Мать, некогда уступившая своего ребенка за кругленькую сумму, не может справиться с угрызениями совести; добыв еще более круглую сумму, она решает расторгнуть контракт и даже уплатить убытки.
Хотела бы я посмотреть на суд, которому достанется это запутанное дело.
Для начала, разумеется, сделка Ирины и Кати будет признана недействительной. А потом… А потом начнется тягостное судебное разбирательство.
Права матери, права семьи, воспитавшей ребенка…
Сам черт ногу сломит.
Не говоря уже о том, что для фирмы «Сокол» такая реклама хуже разве что прямого банкротства.
Приметы похитительницы, по словам Ирины, совпадали с описанием Кати.
— Такая молоденькая, вежливая… сережки у нее с аметистами.
Браслет на руке черный, кожаный. Маникюр?.. Нет, не помню… — лепетала заведующая.
Я машинально скосила глаза на правую руку госпожи Соколовой.
Ее запястье тоже было украшено браслетом, правда, более традиционным — золотая змейка в короне из сверкающих изумрудов.
— Теперь вы видите, что я была права, — убитым голосом сказала мне Ирина, когда мы уселись в автомобиль.
Андрей молчал всю дорогу, изредка поглядывая на меня в зеркальце.
Он был угрюм и сосредоточен.
— Вы понимаете, что это не просто киднеппинг, — продолжала Ирина. — И никаких звонков от похитителей не последует. Речь идет совсем о другом. Дело очень деликатное и сложное. Если вы возьметесь за него, то можете не беспокоиться о расходах.
Она порылась в сумочке и вытащила кредитную карточку «Инкомбанка», недавно открывшего в нашем городе свой филиал.
— Это для вас, — она протянула мне пластиковый прямоугольник.
Я приняла кредитную карточку и спрятала ее в свой бумажник.
Дело, конечно, хорошее, да только вот в нашем городе едва ли найдется с десяток банкоматов.
Да и рассчитываться по карточке у нас пока можно только в супермаркетах.
— Я забыла… вернее, не успела, — поправилась Ирина, — закончить свою историю. Дело в том, что Катя на этот раз производила несколько странное впечатление.
— Что вы имеете в виду?
— Если бы я не знала ее раньше, то решила бы, что передо мной не совсем нормальный человек. Видите ли, она периодически замолкала во время разговора, как будто прислушивалась к себе. И еще. Иногда ее губы беззвучно шевелились, словно она молилась или шептала какую-то мантру.
— Ира говорила мне, что с Катькой вообще невозможно было нормально разговаривать, — подал голос Андрей. — Она как бы не понимала обращенных к ней слов и твердила только о своем.
«О своем ребенке», — закончила я про себя.
— А что значит «нормально разговаривать»? — поинтересовалась я.
— Ну, попробовать договориться по-хорошему, — пояснила Ирина. — Но на нее не действовали логические доводы. И ее неадекватность была какой-то бесстрашной.
— Вот почему вы испугались, — констатировала я. — Перед вами был совсем другой человек, нежели та Катя, с которой вы расстались несколько лет назад. И тем не менее это была она.
— Совершенно верно, — подтвердила госпожа Соколова. — И я бы не смогла утверждать, что Катя за это время как-то пообтесалась, что ли… Просто в ней было нечто пугающее. Какая-то точка, на которой она остановилась, и ничто на свете не смогло бы заставить ее переменить решение.
— Кроме смерти, — сказала я вполголоса. Ирина вздрогнула и с тревогой посмотрела на меня.
— Кстати, вы не назвали мне ее фамилию, — вдруг вспомнила я.
Услышав фамилию Кати, я чуть не вздрогнула, а затем с трудом подавила в себе желание задать довольно ехидный вопрос: «А не в Мценском ли уезде она проживала до прибытия в наш город?» Екатерина Измайлова — да, это впечатляло!
— Своими бы руками задушил эту мерзавку, — хмуро промолвил Андрей.
— Помолчи, — прикрикнула на него Ирина. — Следи лучше за дорогой.
Остаток пути прошел в молчании.
— Вы будете звонить мне ежевечерне, — сказала Ирина, когда автомобиль остановился у моего подъезда. — И дай вам Бог удачи. Я очень надеюсь на вас.
— Попробуем, — бодро пообещала я, хлопнув дверцей.
Хотя что тут пробовать, пока было непонятно.
Если ребенок украден, то можно предположить, что похититель просто-напросто увез девочку в неизвестном направлении.
А я не в состоянии перекрыть все вокзалы и аэропорты и установить там круглосуточные посты.
Более того, существуют еще пригородные автобусные маршруты и автомагистрали.
Не говоря уже о водных артериях.
Впрочем, я предполагала, что Андрей задействовал свои собственные каналы и кое-какие личности действительно будут «пасти» вокзалы и просеивать взглядом пассажиров.